Auribus Teneo Lupum (ЛП) [MalevolentReverie] (fb2) читать постранично, страница - 2

эмоциями, но Роуз явно в ужасе. Теперь она навсегда запечатлена с абсолютно незнакомым ей человеком, который отныне может обрушить на неё адское пламя закона. В паре «Альфа-Омега» Альфа всегда получает то, что хочет.

Некоторые Омеги носят перчатки, чтобы обезопасить себя от встречи со своим Фамильяром. Порой, для них всё заканчивается хорошо — но потерять при этом независимость и чувство собственного достоинства того не стоит.

Роуз сидит рядом со мной и плачет. К нам заглядывает Джессика и ахает, поправляя бретельку лифчика, а после этого приводит в порядок и свой макияж. Видимо, По уже как следует её оттрахал.

— О, Финн всё-таки такой милый! — говорит Джесс, лучезарно улыбаясь Роуз. — Едва ли подумаешь, что он Альфа.

Господи Иисусе. Не в этом дело, Джесс. Я с осуждением смотрю на неё, а она лишь пожимает плечами, когда Роуз снова начинает реветь. Теперь она не может за кого-либо другого выйти замуж — никогда. Финн даже в праве запретить ей принимать супрессанты.

Кто-то стучит в дверь, и Джесс открывает, не спрашивая кто там. Я свирепо смотрю на Финна. Он протискивается внутрь, сжимая ладони, а когда я замечаю ещё и По, на лице у меня расцветает кровожадный оскал. Он с ухмылкой хлопает Финна по спине и подталкивает его к нам с Роуз. Финн отшатывается и почёсывает шрам на тыльной стороне ладони. От этого зрелища мне хочется выцарапать ему глаза. Роуз — не его собственность.

По поднимает брови, чавкая жвачкой.

— Приветик, Рей! — Он неторопливо входит в ванную и тычет мне в лоб. — Как думаешь? Мы уже стали Фамильярами?

Я хватаю По за палец и принимаюсь его выкручивать, пока он не начинает шипеть от боли. Джесс смеётся и качает головой, рисуя себе стрелки, а Роуз шмыгает носом и поглядывает на Финна. Боже, твою мать, разве они не в состоянии хоть ненадолго оставить её в покое?!

Финн приблизился к Роуз.

— Нам ведь надо поговорить, верно? — Он едва улыбается. — То есть, я даже не знаю твою фамилию. Мы можем просто поговорить?

По вставляет выразительное «да» прежде, чем я успеваю что-либо сказать. Джесс помогает Роуз подняться и обнимает её за плечи. Они выходят из ванной. Я вскакиваю, чтобы пойти за ними, но в дверях появляется По, преграждая мне дорогу, и самодовольно улыбается.

— Это дела Альфы и Омеги, — протягивает он. — Беты не допускаются.

— Я когда-нибудь вышибу из тебя дерьмо, По Дэмерон, — прошипела я.

— Вот как! Ну, когда-нибудь.

Они идут по коридору, оставляя меня в ванной одну.

Стиснув зубы, я расхаживая из угла в угол. На вечеринке становится слишком шумно, и я жажду убраться отсюда домой. Но я не могу уйти, не повидавшись с Роуз, и я понятия не имею, как долго она там пробудет. Я спускаюсь на первый этаж, топаю к столу с алкоголем и хватаю первое, что попадает под руку. Пиво, наверное. Не знаю. Ненавижу пить.

В дом будто Калигула ворвался — все танцуют, смеются или сосутся. Кое у кого, стоящего у стены, дела идут не очень, и я замечаю, как некая полуголая дамочка изгибает шею, чтобы продемонстрировать зудящие бугорки на горле. Я содрогаюсь от этого зрелища и проталкиваюсь сквозь толпу, чтобы выйти на улицу в тихую прохладную ночь.

Во дворике за домом гораздо лучше. К чёрному небу тянется пламя от костра, и здесь не чувствуешь себя так, словно находишься в подземелье, полном изврата и секса. Я делаю глубокий вдох и выдох, сажусь на ступеньки со стаканом в руке и, морщась, потягиваю напиток. Культура отношений Альф и Омег не имеет для меня особого значения. Я вроде как «Бета», что является грубым определением «нормальности», но, строго говоря, в течение нескольких лет произойти может всё что угодно. И меня это не волнует. Я не желаю быть чьей-то рабыней.

Я вздыхаю и, закрыв глаза, слушаю стрекотание сверчков. С Роуз всё будет в порядке. Я не позволю, чтобы с ней что-то случилось. Я собираюсь работать адвокатом, чтобы отстаивать права таких Омег, как она. Омега в ней выявилась рано, примерно в тринадцать лет, мы тогда познакомились, учась в средней школе. Большую часть своей жизни я защищаю её, и останавливаться на этом не собираюсь, даже когда поступлю в университет. Вся эта тема собственничества в отношениях из-за какой-то странной биологической необходимости — абсолютнейшая чушь!

Небо заволакивает тучами и загоняет всех в дом. Я чувствую, как в толпе у меня начинает развиваться клаустрофобия, и поэтому пытаюсь хоть где-то укрыться от несметного количества мокрых тел — кто-то мокрый от пота, кто-то — от пива, кто-то — от дождя, и я не желаю знать, от чего ещё. Я вздрагиваю, незаметно пробираясь сквозь толпу, и распахиваю дверь под лестницей. Мне плевать, где можно спрятаться, лишь бы глотнуть чёртова воздуха.

Это подвал. Сказочно! Я выжимаю волосы и спускаюсь по шаткой лестнице в затхлый