Из боя - в бой [Петр Николаевич Лащенко] (fb2) читать постранично, страница - 3

теперь, трясясь в душной «эмке» и машинально взвешивая все шансы на переход в войска, я приходил к неутешительному выводу, что никаких перспектив к этому в ближайшее время не предвидится.

Дорога, обогнув крутой косогор, нырнула в глубокую и узкую лощину. И тут мои размышления были прерваны самым неожиданным образом: левее, по параллельному проселку, спускались в низину два юрких, серых от пыли «виллиса». Передний вел собственноручно, как делал в минуты крайней спешки, генерал И. Д. Черняховский; рядом с ним сидел майор А. И. Комаров, его адъютант. Во втором «виллисе» размещалась охрана — трое автоматчиков. Узнав кортеж командарма, ефрейтор М. Скобелев, не дожидаясь сигнала, сразу принял вправо и остановился. Свернул на обочину и командующий.

Заглушив мотор, он вылез из машины, разминая ноги, медленно подошел к нам, поздоровался. Потом снял фуражку и, вытирая платком высокий влажный лоб, спросил:

— Не слышали, как бомбили по соседству с вами триста двадцать вторую? А я вот как раз оттуда. Ездил, смотрел…

Накануне, как мы уже знали, гитлеровские бомбардировщики обрушили сильный бомбовый удар по одному из полков 322-й стрелковой дивизии, выходившей в район сосредоточения правее 226-й стрелковой дивизии. В течение короткой летней ночи полк не успел, вопреки расчетам и отчаянным усилиям командиров, скрытно завершить марш. Немецкая «рама», повисшая в небе с первыми проблесками зари, засекла колонну в тот момент, когда ее голова только-только начала втягиваться в лесной массив. А через 15 минут на опушку леса, высветленную солнечными лучами, уже пикировало до полусотни «юнкерсов»…

— Дела там невеселые, — помолчав, сообщил командующий. — Тысяча восемьдесят седьмой полк потерял много людей и материальной части. Тяжело ранен комдив, полковник Иванов, — тоже оказался на опушке, торопил людей. О потерях в транспорте и говорить не приходится — конский состав выбит наполовину…

Обронив еще несколько скупых фраз, характеризующих состояние дел в дивизии, И. Д. Черняховский приказал доложить ему о результатах нашей поездки. Слушал он, как всегда, с живым интересом и вниманием, вникая во все детали, и чувствовалось, был доволен тем, что работа у Петренко идет успешно и закончится к сроку. В то же время, как мне показалось, командарм непрестанно думал о чем-то другом, что не имело прямого отношения к нашему докладу, но очень занимало и беспокоило его. И я не ошибся.

— Вот что, товарищ Лащенко, — без обиняков начал он, когда доклад был закончен, — я не забыл вашей просьбы о переводе в войска. Помню и свое обещание на этот счет. Так вот — принимайте-ка дивизию Иванова. Обстановку в полосе ее наступления вы знаете — принимали самое непосредственное участие в разработке оперативного плана, стало быть, вам и карты в руки. Решайте, разумеется, сами, но другой подходящей кандидатуры в армии я сейчас не нахожу, — добавил он, как бы пресекая все колебания с моей стороны.

Я ответил, не раздумывая, что согласен. Черняховский одобрительно кивнул и приказал принести из «виллиса» портфель с бумагами — свою походную канцелярию. Вырвав чистый лист из блокнота, он тут же размашисто написал несколько строк и протянул мне.

— Держите предписание. Вступайте в должность немедленно. Приказ о вашем назначении поступит в ближайшие дни.

Эта сцена завершилась настолько быстро, что я едва верил в реальность происходящего. Вместе с чувством удовлетворения от мысли, что самое большое мое желание наконец-то исполнилось, я почти физически ощутил одновременно и тот тяжкий груз ответственности, который ложился отныне на мои плечи. Но отступать было поздно, теперь оставалось одно: лечь, как говорится, костьми, но оправдать доверие.

Быстро прикинув, что времени на подготовку дивизии к боям остается в обрез, я решил ехать туда немедленно и, сунув в планшет предписание, направился к машине.

— Минутку! — придержал меня за локоть Черняховский. — Офицеров своих отпустите, пусть пересядут ко мне во второй «виллис», а сами учтите следующее…

Перейдя с официального тона на простой, доверительный, он дал несколько напутствий, с чего начинать работу на новом месте.

— Дивизия, как вам известно, будет наступать на главном направлении на незнакомой местности, — напомнил он. — Все три ее полка «сядут» на участок, который оборонял один стрелковый батальон. Следовательно, наряду с другими мероприятиями активнее ведите разведку противника и подготовку исходного положения для наступления. Кроме того, как можно быстрее восполните все потери в тысяча восемьдесят седьмом полку. Я дам указание кадровикам, — глянул он на Комарова, и тот сделал пометку в записной книжке, — чтобы его немедленно доукомплектовали всем необходимым. Ну, а в остальном сами на месте разберетесь, как быстрее и лучше подготовиться к боям.

Расстелив на траве карту, Черняховский вкратце обрисовал перспективы развития Глуховской операции. Определяя роль 322-й стрелковой, он