Лицензия на убийство (СИ) [Лада Мансуровна Гильмуллина] (fb2) читать постранично, страница - 2

немой.

  Мы долго жили в том загородном доме. Сначала родилась моя старшая сестра Луиза - все звали ее Лулу, а через два года на свет появился я.

  Отец мало нами занимался - он увлекался киберспортом и грезил о мировом чемпионстве, а мама жила в своем собственном мирке видеоблогов. Так что командовал парадом именно дед. Не знаю, какое число выбрали родители в день своего совершеннолетия, но они оба погибли, когда мне едва исполнилось восемь лет.

  В тот день в наш дом нагрянул неудачливый соперник отца, которого тот обыграл в последнем мачте. На кону стояли большие деньги, и обозленный конкурент решил отомстить: вместе с парой своих дружков они забили моих родителей насмерть. Отца - за его выигрыш, маму - потому что оказалась рядом. И потому что им так захотелось.

  Мы с сестрой в тот роковой вторник гостили у дедушкиного приятеля. И отлично проводили время с его внуками, пока старшее поколение предавалось воспоминаниям за бутылкой-другой виски.

  После гибели родителей дед заметно сдал, но ради нас с Лулу держался. Он сделал все, чтобы мы знали и умели как можно больше - и смогли постоять за себя, когда придет время. К сожалению, его уроки не пошли на пользу Лулу - в 16 лет она связалась с парнем, который запудрил ей мозги романтическими бреднями о прекрасных дамах, которых должны защищать отважные рыцари. И поверив, что благородный защитник всегда будет рядом и оградит ее от врагов, эта дуреха в свой восемнадцатый день рождения на заданный вопрос ответила: 'Ноль'. А это значит, что она даже на самозащиту не имела никакого права - нарушителей Закона очень сурово карает сама Система. Как и тех, кто исчерпал свой лимит на убийства, но не захотел остановиться.

  И следующей же ночью тот гребаный 'рыцарь' сперва ее изнасиловал, а потом хладнокровно перерезал несчастной девчонке горло - он-то стал 'пятидесятником' и решил начать свой отсчет с Лулу.

  Я не знаю, как именно он подох. Но точно знаю, что смерть ему досталась мучительная - как и тем ублюдкам, которые были виновны в смерти родителей...'

  Пауза. Глубокая медленная затяжка.

  'Когда дед вернулся домой, я сразу все понял. А он улыбнулся мне и сказал: 'Мой лимит истрачен, и Охотники уже идут по моему следу. Но я ни о чем не жалею: как хорошо прожитый день даёт спокойный сон, так с пользой прожитая жизнь даёт спокойную смерть. Прости, что оставляю тебя. Прошу только об одном: проживи свою жизнь достойно'.

  Когда мне исполнилось восемнадцать, я сделал свой выбор. Я стал анлимом - той кровожадной тварью, которую опасаются даже безбашенные 'пятидесятники': ведь я могу убить столько людей, сколько захочу. Пока мне не стукнет 35 лет, я могу заливать кровью весь мир, не опасаясь служителей закона. И я сполна воспользуюсь полученным правом - чтобы находить и уничтожать тех ублюдков, которые безнаказанно, ради забавы, убивают детей и женщин'.

  Рассказчик затянулся в последний раз сигаретой, бросил окурок под ноги и достал нож. Его невольный слушатель, связанный по рукам и ногам, отчаянно замычал сквозь кляп, бешено мотая головой. Шли последние минуты жизни очередного маньяка-педофила.