Некто Лукас [Хулио Кортасар] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (42) »
Лукас, — его патриотизм
В моем паспорте мне нравятся странички для новых пометок и печати виз, круглые / квадратные / черные / овальные / красные; из моего представления о Буэнос-Айресе — паром через Риачуэло[9], площадь Ирландии, бульвары Агрономии, кое-какие кафе, которых, должно быть, больше нет, кровать в одном из апартаментов на Майпу[10], почти на стыке с Кордовой[11], запах и тишина порта в летнюю полночь, деревья площади Лавалье[12]. От страны у меня остался запах каналов в Мендосе, тополя Успальяты[13], густо-фиолетовый цвет горы Веласко в Ла-Риохе[14], звезды Чако[15] в пампе[16] близ Гуанакос, когда едешь из Сальты[17] в Мисьонес[18] в поезде сорок второго года, лошадь, на которой я скакал в Саладильо[19], запах чинзано с джином «Гордон» в «Бостоне», на улице Флорида, чуть аллергический запах партера в театре «Колумб»[20], суперпоезд в Луна-парке с Карлосом Беульчи и Марио Диасом, некоторые молочные на рассвете, уродливость площади Онсе, чтение журнала «Сур» в нежно-наивные годы, грошовые выпуски «Кларидад» с Роберто Арльтом и Кастельнуово[21], ну и, разумеется, некоторые дворы, тени, о которых я умалчиваю, и умершие.Лукас, — его патриотяжничество
Не подумайте, тут не в смысле знаменательных дат, не в смысле Фанхио либо Монсона, или чего-то в этом роде. В детстве Фирпо мог значить, разумеется, поболее Сан-Мартина, а Хусто Суарес[22] — поболее Сармьенто[23], но потом жизнь умалила военную и спортивную истории, подоспела пора развенчания идолов и самоуничижения, лишь в отдельных местах остались фрагменты кокарды и восходящего Феба[24]. Ему смешно всякий раз, когда он застукивает кого-то по этой части или самого себя с высоко поднятой головой и — аргентинец я до гробовой доски, потому что его аргентинство, к счастью, другого рода, пусть внутри этого рода и плавают кусочки лавра (да пребудут в веках имена тех, что), и тогда Лукас посередь Кингз Роуд[25] или гаванской набережной среди голосов друзей различает собственный голос, заявляющий: разве кто знает, какое настоящее мясо, ежели не пробовал жареный бок по-креольски[26] или стоящее сладкое, ежели это не молочный крем, или тем более коктейль, ежели это не коктейль Демария, который подают во «Фрегате» (неужто до пор, читатель?) либо в «Сент-Джеймсе» (все еще, Сусанна?). Разумеется, друзья встречают это с венесуэльско- или гватемальско-центристским возмущением, и в последующие минуты имеет место невиданное гастрономическое, ботаническое, сельско-животно-овощеводческое и велогоночное суперпатриотяжничество. В подобных случаях Лукас уподабливается собачонке, позволяющей большим псам рвать друг друга на куски, а сам тем временем самоутверждается мысленно, но в меру, и уж под конец: а вот скажите, откуда — наилучшие папки из крокодиловой кожи и туфли из змеиной, а?Лукас, — его патриодворизм
В центре образа герань, но не без глициний, лето, в полшестого чай-мате[27], домашние шлепанцы и размеренная беседа о болезнях и семейных неурядицах,- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (42) »
Последние комментарии
41 минут 11 секунд назад
57 минут 51 секунд назад
1 час 10 минут назад
1 час 15 минут назад
3 часов 47 минут назад
3 часов 51 минут назад