Великий сеятель: Николай Вавилов. Страницы жизни ученого [Глеб Николаевич Голубев] (pdf) читать постранично, страница - 3

дочери

истории науки,
русском,

но

и

итальянском

выучил уже

на

географии с книгами не только на
немецком, английском,
французском,

языках.

Эти

языки

Николай Иванович

в детстве.

Впрочем, сестры его с таким же увлечением
и музыкой, обе учились в филармонии. И братья

занимались

интересовались искусством: посещали выставки,
концерты, музеи, собирали репродукции картин.
А что касается гербариев, то, как свидетельствуют
воспоминания, у младшего брата, Сергея, будущего
физика, они получались даже лучше, чем у Николая. Так
что, конечно, трудно говорить о призвании, о
каких-либо наследственных способностях, когда речь идет сразу
о четырех естествоиспытателях, вышедших из одной
купеческой семьи.
Несомненно одно: не расплывчатые полудетские
а широкий круг интересов, проверка их

мечтания,

характерны для юности Николая Вавилова, его сестер

И
Ильич

брата.

Александра

родители
всячески

поощряли

Михайловна

интерес

детей.
Позднее Сергей Иванович Вавилов
отце: «Был
10

он

человек

умный,

вполне

к

науке

и
и

Иван

у

своих

вспоминал

самоучка,

но

об
много

был интеллигентным
был отличный организатор,
«дела» его шли всегда
в порядке,
он был очень смел, не
боялся новых начинаний. Общественник,
либерал,
настоящий патриот... Его любили и уважали. В другой
или
обстановке из него бы вышел
инженер
хороший
читал

человеком.

и

писал

и,

несомненно,

По-видимому,

он

ученый».
Иван Ильич поместил старшего сына не в
гимназию, а в коммерческое училище. Древние языки здесь
изучали,

зато

но

европейским

много

внимания

не

современным

уделяли

Химию,

языкам и естественным наукам.

физику, естествознание преподавали выдающиеся педагоги
Я. Я. Никитинский и С. Ф. Нагибин.
Они устраивали

краеведческие экскурсии,
водили

их

учили

воспитанников

своих

методикой научных исследований

овладевать

на

лекции

крупнейших ученых

и

опытов,

в

Политехнический музей. Все это укрепляло молодого Николая
Вавилова в его интересе к естественным наукам.
Внешне братья так походили друг на друга, чт их

порой путали. Но характеры у них были очень разные. Это
проявлялось даже в забавных мелочах. Иван Ильич был
вспыльчив и нередко хватался за ремень. Сергеи переносил наказание

столь

мужественно,

восхищался, хотя ему стоило
звук при норке получался

что

задуматься

отец

над

даже

тем,

почему

несколько подозрительным...

Находчивый Сергей сделал себе щит из толстого
картона и при возникновении опасности поспешно закладывал
его в брюки.
Николай

к

подобным мерам

не

прибегал

и

повел

себя

иначе.

Однажды

отец хотел его наказать.

тринадцатилетний мальчик вскочил
на
«Не подходи! Вниз брошусь».

Тогда

подоконник

и

крикнул:

Иван Ильич молча спрятал ремень и вышел
Порки прекратились.
Отец хотел, чтобы Николай непременно

из

комнаты.

пошел
11

коммерческой части». Когда сын закончил училище
выбирал, в какое высшее учебное заведение поступить,

«по
и

Иван
экономических

Ильич

пригласил
чтобы тот

опытного

«магистра

юношу заняться
коммерцией, последовать примеру энергичного, деловитого отца.
Сын решил иначе.
«В 1905 1906 годах в Московском Политехническом
наук»,

музее

шли

нашими

учителями,

убедил

замечательные

Н. И. Вавилов

а

по

их

курсы лекций, посещаемые
совету

и

вспоминал

нами,

упоминавшейся статье,
посвященной памяти Н. Н. Худякова.
Морозов, Муромцев,
Хвостов, Реформатский, Вагнер, Кулагин, Худяков
в

уже

один
сменял другого. Из них особенно ярки были выступления
Н. Н. Худякова. Задачи науки, ее цели, ее содержание

редко

Н. Н.

таким
с
блеском.
выражались
Афоризмы
врезывались в память. Основы

Худякова

бактериологии, физиологии растений превращались

бытия. Блестящие
и

в

философию

И стар
заслушивались этими лекциями.
Горячую пропаганду за Петровскую академию вели...
опыты

дополняли

чары слов.

млад

наши учителя в средней школе. Лекции Н. Н. Худякова,
незабываемая первая ботаническая экскурсия с ними в

Разумовское,
выбор».

агитация

Я.

Я.

Никитинского

решили

Но в одном из писем, правда, отправленных явно в
минуту недовольства собой и сомнений, какие нередко
одолевают каждого мыслящего человека, Николай
Иванович признался:
«Хорошо помню состояние «без