Стихотворения [Редьярд Джозеф Киплинг] (pdf) читать постранично, страница - 2
- Стихотворения 9.08 Мб, 409с. скачать: (pdf) - (pdf+fbd) читать: (полностью) - (постранично) - Редьярд Джозеф Киплинг
Книга в формате pdf! Изображения и текст могут не отображаться!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (71) »
уже окончательно вне поля литературной игры. В 1936 году Империя
похоронила своего барда в Вестминстерском аббатстве, но ни один
известный литератор не пришел на похороны поэта, который давно пережил
если не сам себя, то свою эпоху.
Но как раз тогда, когда Киплинг начал выходить из моды на родине, его
слава пересекла границы Англии. В 1907 году он стал лауреатом
Нобелевской премии по литературе. Неанглийских читателей и писателей
мало волновали судьбы Британской Империи, и Киплинг, обретя всесветную,
не меркнущую до сих пор популярность, повлиял на всю литературу XX века.
Это влияние заметно в творчестве многих писателей и поэтов, среди которых
Джек Лондон и Хемингуэй, Бабель, Гумилев и Брехт.
Характерно, что Киплинга-поэта невозможно отделить от Киплингапрозаика. Вся ткань его прозы пронизана его же стихами, зато поэзия —
насквозь прозаична, сюжетна. Киплинг — личность тотального склада. Одни
и те же идеи и образы одушевляют у него и стихи и прозу, в каком-то смысле
ему даже все равно, что это — стихи или проза.
Цельность, тотальность Киплинга еще и в том, что, о чем бы он ни писал,
движет им все время одна и та же мысль. (Какая мысль — об этом ниже.) У
него есть стихотворения лучше или хуже, но почти нет стихотворений
случайных. Все стихотворения Киплинга — программные. Грубо говоря, у
него, как у той мартышки из мультфильма, «есть мысль и он ее думает».
Парадокс в том, что это-то скудомыслие и позволяет оценить по достоинству
Киплинга как поэта. Согласны мы с ним или нет — неважно, он надоел бы
нам после третьего стихотворения, если бы не удивительное совершенство и
разнообразие его стиха. Нам не интересно (потому что известно заранее)
«что» пишет Киплинг, и всегда интересно — «как».
Но если вести речь о формальной стороне его творчества, снова
сталкиваешься с парадоксом. Дело в том, что, подобно тому как Киплингчеловек сплошь и рядом исчезает за своими героями, Киплинг-поэт то и дело
растворяется в их речи. Но не только сказовая речь, изредка прерываемая
безличным и бесстрастным репортерским комментарием, демонстрирует
отсутствие автора, даже поэтические формы, избираемые Киплингом, часто
совершенно обезличены, лишены лирического, то есть авторского, «я».
В чем же тогда гений этого странного поэта, все время говорящего «не
своими словами» и поющего «не своим голосом»? Почему, стоит открыть его
сборник, и мы тут же попадаем под обаяние, больше того, магию этих стихов?
Дело, видимо, в том, что поэтические формы, избираемые Киплингом,
обкатаны и доведены до совершенства океаном человеческой речи, подобно
тому, как море языками волн обкатывает гальку. Баллада, солдатская или
уличная песня, с одной стороны, псалом или литургический гимн с другой, —
вот те формы, к которым Киплинг прибегает охотней всего. Его гений
способен стать вровень с тем, что было отшлифовано, пройдя через
«естественный отбор», сквозь тысячи уст. Это не стилизация, это —
редчайший дар, умение писать так, чтобы казалось, что эти строки, подобно
народным балладам, существовали всегда.
В Киплинге нас завораживает не новизна, а узнавание, мгновенный
резонанс первых, самых простых, но и самых главных струн человеческой
души, общих и «простецам» и искушенным ценителям. Все дело в узнавании,
ведь на нем (и это мы знаем с детства) построены Игра и Сказка. Киплинг и
сам это знал. (Он, вообще, принадлежал к поэтам, понимающим суть своего
дара.) Обращаясь к читателю, он писал:
Гомер все на свете легенды знал,
И все подходящее из старья
Он, не церемонясь, перенимал,
Но с блеском — и так же делаю я.
(Перевод А. Щербакова)
Игра — ключевое слово для понимания всего, написанного Киплингом.
Вот, например, как выглядит по Киплингу акт миротворения:
«Это было как раз тогда, когда Великий Маг творил Мир. Сначала он
сотворил Землю, потом он сотворил Море, потом он созвал всех животных и
велел им играть. И животные сказали:
— О Великий Маг, во что нам играть?
И он сказал:
— Я покажу вам.
Он взял слона — Дедушку всех слонов на свете — и сказал:
— Играй, как будто ты слон.
И Дедушка всех слонов стал играть.
Он взял бобра — Дедушку всех бобров на свете — и сказал:
— Играй, как будто ты бобер.
И Дедушка всех бобров стал играть. ...
Одного за другим он перебрал всех зверей, птиц и рыб и каждому дал
игру.» (Сказка «Краб, который играл с морем».)
Можно говорить о том, что традиция видеть в Игре модель мира сильна в
английской литературе как ни в какой другой и восходит еще к
шекспировскому «Мир — театр». Конечно, Киплинг вполне в русле этой
традиции, отличающейся сюжетностью и динамизмом, прославлением труда
и социального активизма. Можно вспомнить и о том, что игра и, в частности,
спорт — одно из базисных понятий английской культуры и чуть ли не
английской этики. Все это без сомнения верно, но главное все-таки не в этом.
Главное в том, что Киплинг — поэт поколения, впервые в
похоронила своего барда в Вестминстерском аббатстве, но ни один
известный литератор не пришел на похороны поэта, который давно пережил
если не сам себя, то свою эпоху.
Но как раз тогда, когда Киплинг начал выходить из моды на родине, его
слава пересекла границы Англии. В 1907 году он стал лауреатом
Нобелевской премии по литературе. Неанглийских читателей и писателей
мало волновали судьбы Британской Империи, и Киплинг, обретя всесветную,
не меркнущую до сих пор популярность, повлиял на всю литературу XX века.
Это влияние заметно в творчестве многих писателей и поэтов, среди которых
Джек Лондон и Хемингуэй, Бабель, Гумилев и Брехт.
Характерно, что Киплинга-поэта невозможно отделить от Киплингапрозаика. Вся ткань его прозы пронизана его же стихами, зато поэзия —
насквозь прозаична, сюжетна. Киплинг — личность тотального склада. Одни
и те же идеи и образы одушевляют у него и стихи и прозу, в каком-то смысле
ему даже все равно, что это — стихи или проза.
Цельность, тотальность Киплинга еще и в том, что, о чем бы он ни писал,
движет им все время одна и та же мысль. (Какая мысль — об этом ниже.) У
него есть стихотворения лучше или хуже, но почти нет стихотворений
случайных. Все стихотворения Киплинга — программные. Грубо говоря, у
него, как у той мартышки из мультфильма, «есть мысль и он ее думает».
Парадокс в том, что это-то скудомыслие и позволяет оценить по достоинству
Киплинга как поэта. Согласны мы с ним или нет — неважно, он надоел бы
нам после третьего стихотворения, если бы не удивительное совершенство и
разнообразие его стиха. Нам не интересно (потому что известно заранее)
«что» пишет Киплинг, и всегда интересно — «как».
Но если вести речь о формальной стороне его творчества, снова
сталкиваешься с парадоксом. Дело в том, что, подобно тому как Киплингчеловек сплошь и рядом исчезает за своими героями, Киплинг-поэт то и дело
растворяется в их речи. Но не только сказовая речь, изредка прерываемая
безличным и бесстрастным репортерским комментарием, демонстрирует
отсутствие автора, даже поэтические формы, избираемые Киплингом, часто
совершенно обезличены, лишены лирического, то есть авторского, «я».
В чем же тогда гений этого странного поэта, все время говорящего «не
своими словами» и поющего «не своим голосом»? Почему, стоит открыть его
сборник, и мы тут же попадаем под обаяние, больше того, магию этих стихов?
Дело, видимо, в том, что поэтические формы, избираемые Киплингом,
обкатаны и доведены до совершенства океаном человеческой речи, подобно
тому, как море языками волн обкатывает гальку. Баллада, солдатская или
уличная песня, с одной стороны, псалом или литургический гимн с другой, —
вот те формы, к которым Киплинг прибегает охотней всего. Его гений
способен стать вровень с тем, что было отшлифовано, пройдя через
«естественный отбор», сквозь тысячи уст. Это не стилизация, это —
редчайший дар, умение писать так, чтобы казалось, что эти строки, подобно
народным балладам, существовали всегда.
В Киплинге нас завораживает не новизна, а узнавание, мгновенный
резонанс первых, самых простых, но и самых главных струн человеческой
души, общих и «простецам» и искушенным ценителям. Все дело в узнавании,
ведь на нем (и это мы знаем с детства) построены Игра и Сказка. Киплинг и
сам это знал. (Он, вообще, принадлежал к поэтам, понимающим суть своего
дара.) Обращаясь к читателю, он писал:
Гомер все на свете легенды знал,
И все подходящее из старья
Он, не церемонясь, перенимал,
Но с блеском — и так же делаю я.
(Перевод А. Щербакова)
Игра — ключевое слово для понимания всего, написанного Киплингом.
Вот, например, как выглядит по Киплингу акт миротворения:
«Это было как раз тогда, когда Великий Маг творил Мир. Сначала он
сотворил Землю, потом он сотворил Море, потом он созвал всех животных и
велел им играть. И животные сказали:
— О Великий Маг, во что нам играть?
И он сказал:
— Я покажу вам.
Он взял слона — Дедушку всех слонов на свете — и сказал:
— Играй, как будто ты слон.
И Дедушка всех слонов стал играть.
Он взял бобра — Дедушку всех бобров на свете — и сказал:
— Играй, как будто ты бобер.
И Дедушка всех бобров стал играть. ...
Одного за другим он перебрал всех зверей, птиц и рыб и каждому дал
игру.» (Сказка «Краб, который играл с морем».)
Можно говорить о том, что традиция видеть в Игре модель мира сильна в
английской литературе как ни в какой другой и восходит еще к
шекспировскому «Мир — театр». Конечно, Киплинг вполне в русле этой
традиции, отличающейся сюжетностью и динамизмом, прославлением труда
и социального активизма. Можно вспомнить и о том, что игра и, в частности,
спорт — одно из базисных понятий английской культуры и чуть ли не
английской этики. Все это без сомнения верно, но главное все-таки не в этом.
Главное в том, что Киплинг — поэт поколения, впервые в
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (71) »
Последние комментарии
10 часов 15 минут назад
14 часов 30 минут назад
16 часов 48 минут назад
18 часов 38 минут назад
1 день 23 минут назад
1 день 29 минут назад