Дыхание Гуайоты [Дмитрий Петров] (fb2) читать постранично, страница - 2
- Дыхание Гуайоты [publisher: SelfPub] 3.4 Мб, 241с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Дмитрий Петров
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (90) »
такая? … и такая? …
На несколько мгновений мы вынырнули из дурмана возбуждения, чтобы снова наполнить бокалы. На этот раз мы не смаковали вино, а быстро осушили бокалы и слились в глубоком поцелуе, ощущая на губах слегка терпкий и необычный вкус белого вина. Этот вкус был новый и незнакомый, казалось, что само наше желание добавило краски напитку. Сознание отметило, что цвет вина тоже изменился, стал слегка красноватым. Впрочем, скорее всего, таким его делало пробивавшееся сквозь жалюзи солнце.
Мы воланами окунались в ласки, растворяя в них наши тела и желания. Губы снова ощущали терпкий вкус, но этот вкус был ярче и чудеснее вкуса вина, он кружил голову, звал все глубже и глубже окунуться в него и друг в друга. Изгибы наших тел гармонично сливались, образуя потрясающую эстетику новых линий.
Сознание все больше теряло связь с окружающей действительностью, вместо привычных картинок номера наполнялось странными разноцветными образами, несущими наслаждение, смешанное с нарастающей болью. Но хотелось, чтобы эта боль и наслаждение длились бесконечно, поэтому было очень обидно, когда яркие образы стали мутнеть и сменяться темнотой. Понемногу эта темнота стала заполнять сознание, сдавила горло и заполнила все собой, пронзая все тело последним спазмом резкой боли.
*** От резкого толчка дремота подернулась рябью и растаяла. Самолет качнулся в воздушную яму, но почти сразу его движение выровнялось и удостоверилось ровным гудением двигателя. Но этого короткого рывка было достаточно, чтобы нарушить зыбкое полузабытье, в котором Ден находился. Не до конца сбросив сон, он слегка вздрогнул, увидев вместо неровных очертаний фантазий привычные четкие контуры салона самолета, слегка усталого и потрепанного после почти семи часов полета. Когда Ден проваливался в неровную дремоту, под крыльями, сквозь разрывы облаков, были видны острые, как будто изломанные силуэты гор, простирающиеся до горизонта. Они казались слегка игрушечными, как будто сделанными из папье-маше, но несмотря на это рождали странную тревогу. Видимо горы, даже на расстоянии, излучают гордую и безразличную силу, которая, с одной стороны, влечет к себе, с другой – рождает страх и чувство бессилия перед их властью. Но теперь, взглянув в окно, он увидел простирающуюся до бесконечности синюю неровную гладь океана, завершающуюся изогнутой линией горизонта. Ден подумал, что, по идее, океан должен был бы рождать такую же тревогу, как и горы. Ведь как по степени силы и величия, так и по безразличию к людям, они вполне могут поспорить друг с другом. Но вид океана с воздуха, наоборот, рождал спокойствие и умиротворенность. Возможно дело в том, что с воздуха океан кажется совершенно неподвижным. Разумом он понимал, что и волны, и корабли находятся в непрерывном движении. Но взгляд, а за ним и сознание, лишь фиксировали неподвижную рябь волн, напоминающую стиральную доску, а также разбросанные по ней игрушечные кораблики. Горы тоже казались с воздуха неподвижными, но величие гор и заключается именно в их незыблемой монументальности. В то время, как грозная сила океана воспринимается в его постоянном движении, заставляющем двигаться огромные массы воды по своему желанию, принижающему человека до статуса одной из песчинок, которые катят волны. Но при этом даже неподвижный океан завораживал: Ден мог бы смотреть на него весь остаток пути, если бы не мягкое, зовущее к общению, касание руки Мари, расположившейся на соседнем кресле. С самого начала пути она включила одну из долгих мелодрам из архивов Голливуда и продолжала рывками смотреть её всю дорогу, прерываясь на общение, обед, прогулки по салону. Поначалу Ден пытался понять, насколько глубоко она втянута в сюжет и какую степень уединенности предоставляет ему. Но постепенно оставил эту бесполезную затею, осознав, что с его стороны степень готовности к общению должна быть максимальной. Было любопытно видеть, как салон самолета меняется на глазах в процессе полета. Сразу после посадки самолет был наполнен легким возбуждением, оставшимся от процесса приготовления к поездке, сборов, аэропортовой суеты. Это возбуждение проявлялось в той суетливости, с которой пассажиры распихивали ручной багаж по полкам, осматривали и изучали свой клочок территории, соседей и попутчиков. Но процесс взлета, заставлявший сделать вынужденную паузу, как бы проводил раздел между подготовкой к поездке и непосредственно путешествием. Возбуждение понемногу растворялось в успокоенности, знаменовавшей выполнение первой задачи на непростом пути к отдыху. Окончание взлета дало о себе знать знакомым характерным звуком, превращающим территорию салона из напряженной зоны повышенной опасности в зону паузы, которую каждый старается заполнить исходя из своих привычек и настроения. Во многом в том, как человек себя ведет во время полета, проявляются многие его черты, особенности характера, поведенческие привычки. Если научиться внимательно
*** От резкого толчка дремота подернулась рябью и растаяла. Самолет качнулся в воздушную яму, но почти сразу его движение выровнялось и удостоверилось ровным гудением двигателя. Но этого короткого рывка было достаточно, чтобы нарушить зыбкое полузабытье, в котором Ден находился. Не до конца сбросив сон, он слегка вздрогнул, увидев вместо неровных очертаний фантазий привычные четкие контуры салона самолета, слегка усталого и потрепанного после почти семи часов полета. Когда Ден проваливался в неровную дремоту, под крыльями, сквозь разрывы облаков, были видны острые, как будто изломанные силуэты гор, простирающиеся до горизонта. Они казались слегка игрушечными, как будто сделанными из папье-маше, но несмотря на это рождали странную тревогу. Видимо горы, даже на расстоянии, излучают гордую и безразличную силу, которая, с одной стороны, влечет к себе, с другой – рождает страх и чувство бессилия перед их властью. Но теперь, взглянув в окно, он увидел простирающуюся до бесконечности синюю неровную гладь океана, завершающуюся изогнутой линией горизонта. Ден подумал, что, по идее, океан должен был бы рождать такую же тревогу, как и горы. Ведь как по степени силы и величия, так и по безразличию к людям, они вполне могут поспорить друг с другом. Но вид океана с воздуха, наоборот, рождал спокойствие и умиротворенность. Возможно дело в том, что с воздуха океан кажется совершенно неподвижным. Разумом он понимал, что и волны, и корабли находятся в непрерывном движении. Но взгляд, а за ним и сознание, лишь фиксировали неподвижную рябь волн, напоминающую стиральную доску, а также разбросанные по ней игрушечные кораблики. Горы тоже казались с воздуха неподвижными, но величие гор и заключается именно в их незыблемой монументальности. В то время, как грозная сила океана воспринимается в его постоянном движении, заставляющем двигаться огромные массы воды по своему желанию, принижающему человека до статуса одной из песчинок, которые катят волны. Но при этом даже неподвижный океан завораживал: Ден мог бы смотреть на него весь остаток пути, если бы не мягкое, зовущее к общению, касание руки Мари, расположившейся на соседнем кресле. С самого начала пути она включила одну из долгих мелодрам из архивов Голливуда и продолжала рывками смотреть её всю дорогу, прерываясь на общение, обед, прогулки по салону. Поначалу Ден пытался понять, насколько глубоко она втянута в сюжет и какую степень уединенности предоставляет ему. Но постепенно оставил эту бесполезную затею, осознав, что с его стороны степень готовности к общению должна быть максимальной. Было любопытно видеть, как салон самолета меняется на глазах в процессе полета. Сразу после посадки самолет был наполнен легким возбуждением, оставшимся от процесса приготовления к поездке, сборов, аэропортовой суеты. Это возбуждение проявлялось в той суетливости, с которой пассажиры распихивали ручной багаж по полкам, осматривали и изучали свой клочок территории, соседей и попутчиков. Но процесс взлета, заставлявший сделать вынужденную паузу, как бы проводил раздел между подготовкой к поездке и непосредственно путешествием. Возбуждение понемногу растворялось в успокоенности, знаменовавшей выполнение первой задачи на непростом пути к отдыху. Окончание взлета дало о себе знать знакомым характерным звуком, превращающим территорию салона из напряженной зоны повышенной опасности в зону паузы, которую каждый старается заполнить исходя из своих привычек и настроения. Во многом в том, как человек себя ведет во время полета, проявляются многие его черты, особенности характера, поведенческие привычки. Если научиться внимательно
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (90) »
Последние комментарии
3 часов 21 минут назад
3 часов 32 минут назад
3 часов 34 минут назад
3 часов 41 минут назад
3 часов 41 минут назад
3 часов 45 минут назад