Весна [Ангел Каралийчев] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (101) »
3
Он впряг волов в соху, затянул ярмо, прихватил притыкой. Обернулся лицом к восходящему солнцу и перекрестился. На целую копралю уж поднялось солнышко. Взял Илия в руки свою копралю и присвистнул: — Фю-ю-ю! Эхо отозвалось и замолкло, затерявшись в жужжании прилежных пчел, сновавших над межами. По-мужски крепко навалился на рукояти сохи. Земля вздрогнула, заворчала, подалась и распалась на жирные черные комья. Свежий ее запах разнесся вокруг, поползло над широкой бороздой облачко пара. Илия почуял в руках богатырскую силу. И будто соха в руках огромная, и уже не борозда, а широкая река за ним тянется. Вдоль и поперек вспашет он поле. Уж так вспашет — всем на удивление. К вечеру все поле поднимет. В сердце запел колокольчик. Еще один… Еще и еще… Целый хор крохотных золотых колокольчиков. Невидимая рука нежно коснулась его лба и указала на юг. Илия оглянулся. Небо пылало. Буйный огонь охватил землю. Люди кричат, бегут вверх и вниз, к полям, к жилищам, — разносят огонь. А колокольчики звенят все ясней и тревожней, Где же слышал он прежде этот звон? В синие летние ночи, когда вместе со старшим братом гнали овец с Белой скалы? Где-то сейчас его брат? Илия останавливается и, заслонив глаза ладонью, смотрит в сторону Черного холма. Большой дубовый крест врыли там в землю ореховчане. Острой стрелой пронзает сердце всего села этот крест. Но, батюшки, до чего светло стало! В такой день все черные думы отлетают сами собой и остается только небо, черные крестики повисших в воздухе ласточек, озаренные пламенем села, и разливающиеся песней колокольчики…4
В полдень Илия распряг волов. Пустил их пастись по нагорным пастбищам, а сам растянулся под грушей и глубоко задумался. О чем он думал? Да ни о чем. Мошкара, словно сетка проливного дождя, застилала глаза. А волы забрались на самую вершину холма и снизу кажутся двумя огромными белыми птицами. Будто с самого неба сошли. Спустились, чтобы принести благословение и силу земле, что родит хлеба. Два белых посланца. Улетят они — опустеет земля, заплачут нивы, увянет лес. Как хорошо — ничего не видеть! Не слышать… И ни живой души вокруг. Только ты да две белые птицы…5
Стало смеркаться. Огромным черным колесом налетела вечерняя сутолока, пригнула ветви грушевых деревьев в цвету, пробежала по разнежившимся от дневного зноя нивам и исчезла вдали за лазоревыми вершинами Черного холма. Погнал Илия своих волов вниз по крутой дороге, что вела к селу. Быстро шагают волы. В их глазах — прозрачная тишина вечера. Улыбка весеннего дня притаилась в глубине зрачков. Шиповник вдоль дороги источает упоительный аромат. С лугов доносится запах богородицыной травки. Синее небо бесшумно приникает к земле, и над самой землей зажигаются звезды, крадется луна. Синева обволакивает землю, сумерки заключают ее в свои объятия, точно влюбленный жених молодую невесту. Еще мгновенье — и грянет шумный свадебный пир. Забьют в барабаны дятлы, закружатся холмы в буйном хоро. Стройная роща, что стоит поодаль, зашелестит, зашумит: — Э-гей! Иху-у-у! А высокий холм подморгнет ей и молодецки закрутит ус. Он ведь такой. Весь день стоит, глаз с нее не сводит. Но где же село? Вот нечистый попутал! Пропало Орехово, затерялось в праздничном хороводе. Поспешает, отдувается, не хочет отстать от званых гостей, кричит: — И-ху-у! И-ху-у! А его никто и не приглашал. За Миховой мельничкой плывут в сумеречной мгле светлячки — янтарные фонарики. Проедешь вдоль берега, свернешь к лозняку — собаки зальются лаем. Да где же мельница? Куда запропастилась? Ведь целую вечность ты едешь, Илия! В душе у него — белые птицы, вспаханная нива и звонкая песнь колокольчиков. Так кто же она? Кто она — та, что прошла повсюду? Незнакомка с чарующими зелеными очами? Идут за ним двое и тихо шепчутся: — Куда она ушла? — В пещеру. — В волосах ее сиял первоцвет. А в лесу, на полянке, видел? Всюду, где ступила ее нога — расцвели синие пролески. — У меня голова от нее кружится. — И я сам не свой. Безграничное томление разлито в воздухе. Илия оборачивается: — А где та пещера? Никого. Полумрак. Померещилось. Кусты шиповника кивают темными своими цветами.Перевод М. Михелевич.
РОЖЬ
В один прекрасный день, когда на меже засветятся синие глазки васильков и загорится желтым пламенем рожь, после полудня, в большой омут, что у водяной мельнички деда Пею, придет искупаться лето. Почернелое от знойного ветра, оно бросится вниз и, уйдя с головой в воду, окатит брызгами, зальет смехом ивовые заросли. А немного спустя, освеженное и веселое, оно напялит на себя свою белую рубашку с красной вышивкой, накинет- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (101) »
Последние комментарии
21 часов 8 минут назад
21 часов 22 минут назад
22 часов 30 минут назад
1 день 9 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 10 часов назад