Танки возвращаются в бой [Федор Иванович Галкин] (fb2) читать постранично, страница - 1

Галкин, Федор Иванович Танки возвращаются в бой

На Керченском полуострове

Утро 31 декабря 1941 года было обычным для Закавказья. Зимнее солнце, пробиваясь сквозь туманную дымку, уже золотило долины, бросало розовые блики на белоснежные шапки гор, на склонах которых темными пятнами выделялись лесные массивы. Чистый прозрачный воздух наполнял легкие, бодрил и придавал силы.

Но к полудню голубизну неба начали застилать тяжелые серо-свинцовые тучи, а вскоре закружились и белые пушинки снега. Описывая замысловатую кривую, они некоторое время парили в воздухе, а потом, как бы штопоря, опускались на землю.

Лощина, в которой расположился городок учебного автомобильного полка, километрах в семидесяти от Тбилиси, уже не первый раз за эту зиму одевалась в белоснежное покрывало. Но всегда ненадолго. День-два полежит снежок да и исчезнет под лучами зимнего солнца. Не растает, а просто испарится, как бы высохнет, не оставив даже следа.

Как помощник начальника Автобронетанкового управления Кавказского фронта, я уже вторую неделю находился в полку, выполняя с группой офицеров задание командования.

«Со снежком, с морозцем, как у нас в России, будет новогодний-то вечер, — думал я, направляясь через плац в штаб полка. — Неплохо бы такой вечер провести с семьей за новогодним столом».

В штабе ожидал меня отнюдь не новогодний, но приятный сюрприз: посыльный из Тбилиси привез записку от моего начальника генерал-майора Михаила Ивановича Павелкина. Генерал сообщал, что фашистские войска выброшены с Керченского полуострова, предстоит дальнейшее развитие операции и мне необходимо сегодня же выехать в Краснодар, чтобы организовать службу технического обеспечения автобронетанковых войск.

В Тбилиси добрался поздно. Торопя шофера, — скорее в управление! — я невольно залюбовался городом. Мягкий снежок белым пухом присыпал улицы и крыши домов, посеребрил стройные кипарисы, сделал невидимыми очертания гор. Только мутная ворчливая Кура ярче, чем обычно, выделялась среди каменистых берегов да белые арки мостов, словно кружева, повисли над бурлящей водой.

Генерал Павелкин был весел и возбужден:

— Зря, выходит, вы беспокоились, что всю войну проторчим в Тбилиси. Попрощайтесь с семьей и немедленно выезжайте. Первый эшелон пятьдесят пятой танковой бригады отправляется на фронт со станции Навтлуг в час ночи. Не опоздайте!

Я взглянул на часы: стрелки подползали к 23.30. У меня в запасе не больше часа. Сборы недолги. Но и на деловые расспросы почти не осталось времени.

— Какими средствами технического обеспечения мы будем располагать? — поспешно спросил я генерала, уже надевавшего шинель.

Поняв мою озабоченность, он ответил медленно, успокаивающе:

— На днях погрузим склад бронетанкового имущества. Фронтовая ремонтная подвижная база заканчивает формирование и тоже двинется к фронту. Вслед за ней пойдет железнодорожная ремонтная мастерская.

— Но эта мастерская смонтирована в вагонах, и вряд ли удастся перебросить ее в Керчь, — заметил я. — А какие плавсредства есть у штаба фронта?

— На месте будет виднее. — Павелкин протянул мне руку. — Спешите. Через несколько дней встретимся...

Опустевший тбилисский перрон обволакивали клубы шипящего пара: эшелон готовился к отправлению. Я едва успел втиснуться в офицерскую теплушку, скудно освещенную огарком свечи. Лязгнули буфера, покатились, застучали колеса. Новый, 1942 год я встретил в пути, у чугунной печурки, вместе с группой офицеров 55-й танковой бригады, которой командовал полковник Максим Денисович Синенко.

Ночью подморозило, потянула поземка, холод стал пробираться в теплушку, штрихуя стыки досок белым игольчатым узором. Разговоры смолкли, все закутались в шинели и подремывали, экономя силы — впереди нас ожидало много бессонных ночей.

3 января утром эшелон прибыл в Краснодар. Я быстро разыскал штаб фронта и через час-другой, получив необходимые сведения, довольно отчетливо представлял себе сложившуюся обстановку.

25 декабря 51-я армия под командованием генерал-лейтенанта Владимира Николаевича Львова пятью отрядами, посаженными на десантные суда, во взаимодействии с 44-й армией и силами военно-морского флота форсировала Керченский пролив.

26–28 декабря, несмотря на сильный шторм, ледостав и артиллерийский обстрел, армия высадила на Керченский полуостров четыре десанта общей численностью до 1600 человек, а 30 декабря после упорных боев овладела Керчью. В течение трех последующих дней 46-я пехотная дивизия противника и некоторые другие его части были отброшены с полуострова за Парпачский перешеек, и наши войска вышли на рубеж Киет — Сеит-Асан — Ново-Покровка, освободив около 170 населенных пунктов.

Одновременно 44-я армия, взаимодействуя с кораблями Черноморского флота, начала десантные операции в районе Феодосии. Передовой отряд, высадившийся в ночь на 29 декабря, овладел Феодосийским