Подвиг (издательская) [Сергей Александрович Плотников] (fb2) читать постранично, страница - 2

«острые», по мнению журналистов, темы — вроде отсутствия на борту космонавта от европейских стран и присутствия индуса, «третьего русского», как успели заявить некоторые.

Бесполезно было даже пробовать объяснить, что экипаж набирался по вполне понятному алгоритму «кто что сделал, тот тем и управляет». Что двое русских в экипаже составляли полную полётную команду для «Гагарина», закрывая все необходимые области знаний и навыков для управления атомолётом в штатных и не очень ситуациях. И что двое американцев тоже не с потолка были выбраны (и уж точно не в пику России) — значительная часть уже развернутой марсианской инфраструктуры принадлежала именно их стране. «Слишком очевидно», — заявляли «эксперты», — «а значит — неправда». И увлечённо продолжали грызться с другими такими же «экспертами» в социальных сетях. Редкие здравомыслящие голоса о том, что Марс не станет «исконно американским» (русским, китайским, индийским, японским — на выбор) в зависимости от того, чей ботинок первым коснётся его поверхности, тонули в многоголосом хоре «признанных знатоков политики и космоса». А уж что говорили на счёт главной цели экспедиции…

— Кто-нибудь знает, какие шансы, что долбанная серия вспышек завтра всё-таки кончится? — опять подал голос жизнерадостный Джонатан.

По штатному расписанию во время полета он был первым пилотом второй вахты, то есть дублёром самого Громова. И если во время выполнения динамических манёвров русский и американец напряжённо отслеживали все показатели, страховали друг друга и по-очереди дежурили на этапах ускорения и торможения, то в периоды инерциального хода Джефферсон оказывался загружен меньше остальных. Вот его и тянуло на разговоры.

— Шанс примерно такой же, как у блондинки этим вечером встретить в Нью-Йорке динозавра, — немедленно отозвался Чень Ливей.

— Чего?

— Док тебе намекнул, что вероятность пятьдесят на пятьдесят, — сообщил земляку Сэмюэль Вудхарт, второй американец в экипаже.

— Это как?

— Это либо встретит, либо нет!

Валера улыбнулся, старательно глядя в свою консоль. Слаживание первого марсианского экипажа (и двух экипажей — дублёров) началось более двух лет назад. Притирка не была быстрой, и, что уж говорить — гладкой. Устроители полёта пытались исключить или, хотя бы, предусмотреть все возможные проблемы, какие могут возникнуть на борту «Гагарина», орбитальной марсианской платформе и непосредственно на поверхности четвёртой планеты Солнечной системы. Выливалось всё это в изматывающие многочасовые тренировки — вместе и по отдельности, внутри построенного на земле макета корабля, в специальных бассейнах, имитирующих невесомость, в самолёте, коротким падением создающем невесомость и условия микрогравитации.

Отдушиной служили чётко распланированные медиками периоды отдыха, активного и пассивного — и тогда будущие космические первопроходцы могли нормально пообщаться. Постепенно члены экипажа не просто притёрлись, но и подружились — всё, как рассчитывали психологи. В разговорах стали звучать шутки и взаимные подколки, напряжение от долгого нахождения в компании друг друга ушло. Теперь даже в самых сложных ситуациях все участники экспедиции умело и без лишних слов объединяли усилия и при необходимости быстро и успешно импровизировали. Идеальный экипаж. Лучший состав, готовый буквально ко всему.

Именно в таком настроении — готовые ко всему — они переходили через шлюз орбитального причала с международной орбитальной космической станции «Гамма» на борт атомолёта. Чётко отслеживали малейшие изменения в поведении бортовых систем, заученно-механически выполняли инструкции — и ждали подвоха. Особенно когда ярость Солнца загнала экипаж внутрь капсулы высшей защиты. И только теперь, спустя два месяца, а так же ряд успешно дистанционно устранённых мелких неисправностей и поломок, люди, наконец-то, позволили себе расслабится. Чуть-чуть. И хорошо, что смогли — а то так и «перегореть» можно. Тем более, скоро опять необходимо будет напрячься — до орбиты Марса оставалось две недели.

2

— Контакт… Контакт подтверждён. Скорость ноль. Захват… Захват подтверждён. Начинаю процесс стягивания… Электрическое подключение произведено. Гидросистема состыкована. Захват замков… Успешно. Стягивание завершено. Проверка герметичности… Шлюзовой переход герметичен. Стыковка осуществлена.

— Экипаж, поздравляю, — Громов отстранил от себя консоль. — Мы на стационарной орбите Марса. Последние слова потонули в криках, среди которых можно было разобрать «ура», «банзай» и всенепеременное американское «вау».

— Добрались, — Джефферсон вслед за командиром утёр салфеткой вспотевший лоб. — Это было… всё равно как нитку в иголку вдевать после пяти десятков штанги «от груди»!

— На тренажёре ты так не нервничал, — поддел коллегу Вудхарт. — А ведь там ты лично подводил