Ничто не вечно под луной: Место под солнцем (СИ) [Kassandra Rouse] (fb2) читать постранично, страница - 5

ничего у него не просила. Громкие басы молотом ударили по барабанным перепонкам Эрена. Рука дрогнула, и молоко полилось мимо стакана, заливая стол. Быстро растёкшись, молоко дошло до середины стола и залило лежавший на нём небольшой слуховой аппарат.

— Чёрт.

Эрен быстро забрал его, отряхнул, смахивая белые капли, а для верности вытер о брюки. Как же Эрен устал.

— Армин! — попытался перекричать он громкую музыку, но тут впору громкоговоритель доставать.

Эрен вошёл в комнату племянника. Армин лежал на кровати, скрестив ноги, и беззаботно читал очередную хрень. Под хренью Эрен понимал комиксы, фантастику и прочую ерунду, которые, по его мнению, пишут для недалёких подростков.

— Армин! — вновь позвал Эрен.

— Не кричи, — отозвался племянник, — я не глухой. И научись уже стучаться.

Йегер выключил надрывающийся музыкальный центр.

— Да что-то не заметно, и я как-то не привык стучаться у себя дома.

Армин недовольно посмотрел на дядю. Вопрос о том, что Армин мог спокойно жить один у себя в квартире, а не перебираться к Эрену, был ещё одной их больной темой.

— Сколько раз я просил тебя не разбрасывать его где попало? — Эрен потряс в руке слуховой аппарат. — Если ты стесняешься его носить, то просто спрячь его за волосами, никто и не увидит. И постригись уже, а то так глаз себе скоро выколешь.

Армин тряхнул головой, убирая длинную чёлку с глаз.

— Одной инвалидностью больше, одной меньше. Какая разница? — равнодушно сказал он, не отрываясь от чтения. — И он, кстати, не работает.

Вот те раз! Эрен развёл руками и хлопнул себя по ногам.

— Это уже второй за полгода. Как и твои краски он достаётся не за бесплатно. Твоя мать день и ночь вкалывает, чтобы обеспечить тебя. Мог бы к вещам и аккуратнее относиться. Что с ним не так?

— Он звенит и издаёт странные звуки.

— Ты громкость настраивал?

— Да, — раздражённо ответил Армин.

Эрен включил слуховой аппарат и вставил в ухо.

— Ну-ка, скажи что-нибудь.

Кирштайн-младший скосил глаза на дядю и перевернул лист.

— Говорю «что-нибудь».

Слова прозвучали для Эрена чётко и громко, даже слишком громко для его отличного слуха — чуть сам не оглох. Эрен вынул аппарат и поработал челюстью, чтобы снять заложенность в ухе и избавиться от шума.

— Всё с ним нормально, — сказал он, кладя приборчик на прикроватную тумбочку. — Так что будь добр, береги его и пользуйся.

Армин цокнул языком и перевернул очередную страницу.

Это случилось, когда Армину было четыре года. Осенью он подхватил простуду, что бывало довольно часто, поскольку Армин родился на пять недель раньше срока с ослабленным иммунитетом. Болезнь протекала долго, и Микаса целыми днями сидела возле сына, трясясь над каждым его чихом. Эрен посмеивался над сестрой, мол, простудой болеют все, и пока ещё никто «концы не отдал». Накаркал Эрен. Резкое повышение температуры, сильная головная боль и тошнота. «Скорая», реанимация и неутешительный диагноз — острый средний отит. Малышу сделали операцию, но время ушло, и в итоге частичная потеря слуха на правое ухо у Армина и затяжная депрессия у Микасы. И если Аккерман смогла вылечить себя — не без помощи мужа, конечно, — то инвалидность сыну на всю жизнь.

Эрен вздохнул, уже сам не зная который раз за день, вышел из комнаты и вернулся на кухню, где Лютик с мурчащим удовольствием слизывал пролитое молоко.

Квартира вновь наполнилась оглушающей музыкой.

========== Глава 2 ==========

Армин засунул карандаш в рот и, подперев левой рукой щёку, отвернулся к окну. Очередной скучный урок биологии. И почему вообще за детей решают, какие предметы им изучать в школе? А, ну да, конечно, потому что они «ещё не знают, какую профессию им выбрать в будущем, ведь их так много, и все они таки-и-ие интересные».

«Ага, — усмехнулся Армин, — особенно профессии проктолога и чистильщика клеток в зоопарке. Там столько всего интересного можно найти».

Настроение было сегодня паршивым. Что-то среднее между «как же всё задолбало» и «дайте спокойно умереть». К вечному недосыпу добавилось полное отсутствие вдохновения. Рука Армина жаждала что-нибудь нарисовать, что-нибудь фееричное, такое, что до него ещё никто никогда не рисовал. Но вместо этого из-под карандаша выходили какие-то непонятные каракули, название которым пока ещё ни один нормальный человек не придумал. Живопись Армин полюбил ещё в детстве. Сначала рисовал мелом на асфальте, как и все обычные дети, затем перенёс рисунки на бумагу. Будучи постарше, стал интересоваться работами знаменитых художников и техникой выполнения тех или иных элементов. Армин очень хотел пойти на курсы по рисованию или даже