Джордж Гершвин: Путь к славе [Дейвид Юэн] (fb2) читать постранично, страница - 3

опубликованный в 1938 году, «Любовь пришла» (Love Walked In, 1938), «Настоящая американская народная песня» (The Real American Folk Song, 1959); Нью Уорлд Мьюзик Корпорэйшн, Нью-Йорк — за тексты песен «Бэббит и Бромайд» (The Babbitt and the Bromide, 1927), «Скоро» (Soon, 1929), «Я не спешу»’ (Bidin’Му Time, 1930), «Я тебе нужен?» (Could You Use Me? 1930), «Некоторые девушки могут испечь пирог» (Some Girls Can Bake a Pie, 1932); «Юнион-сквер» (Union Square) и «Моя» (Mine, обе 1932). Я благодарен Айре Гершвину за текст песни «Алессандро Мудрый» (Alessandro the Wise), а также за стихи «Не пой балладу мне» (Sing Me Not a Ballad, 1939).

Следующие издательства любезно разрешили мне ссылаться на опубликованные ими книги: Фанк и Уагналс — «Жизнь и смерть Тин-Пэн-Элли» Дейвида Юэна (1954); Альфред А. Кнопф — «Песни по разным поводам» Айры Гершвина (1959) и «Вновь обретенная земля» (Music in a New Found Land) Уилфреда Меллерса (1956); Харпер энд Роу — «Степ в ритме» Фрэда Астера (1959); Джон Бейкер, Лондон «Джон Айленд: Портрет друга» Джона Лонгмара (1969).

Ирвинг Браун из музыкальной фирмы Уорнер Бразерс, Джон Грин, музыкальные библиотеки Тэм-Уитмарка, д-р Марсел Проуи, директор Венской Фольксопер, а также Ричард Фроулих (Американское общество композиторов, литераторов и издателей) — все они любезно ответили на мои вопросы и сообщили много ценных сведений.

Несколько абзацев главы XXIV первоначально были опубликованы в журнале «Варайети». Большую помощь оказал мне секретарь Дж. Гершвина Эдгар Картер.

Небольшая цитата о текстах песен Айры Гершвина взята мною из театральных программ к балету «Это не имеет значения» (Who Cares?), где она шла без подписи, но автором которой, как стало мне известно, является Линкольн Кирстайн. Джордж Баланчин любезно предоставил мне все интересующие меня сведения об этом балете до того, как успешно прошла его премьера. А.Е.К. Холмс (Чепел и К°, Лондон) сообщил много интересных сведений об исторической трансляции музыки Гершвина Би-Би-Си, сделанной для Европы. Подробности об открытии Колледжа Гершвина сообщил мне Айра Гершвин из Государственного Нью-Йоркского университета в Стоуни-Брук, Лонг-Айленд. <… >

Я выражаю глубочайшую и самую большую благодарность Айре и Ли Гершвин. Несмотря на все трудности, связанные с недавно перенесенными болезнями, несмотря на усталость, они не жалели сил, читая и просматривая вновь написанный мною материал, и оказали мне неоценимую помощь во время наших встреч в Лас-Вегасе и в Беверли-Хиллз в 1969 году. Не считаясь с собственным временем, они давали мне большие интервью, в которых отвечали на нескончаемый поток вопросов. Они предоставили мне фотографии… и разрешили пользоваться многими важными документами, благодаря которым в этой книге появились новые, чрезвычайно интересные страницы. Без их помощи я бы не смог написать эту книгу и сказать свое последнее слово о Джордже Гершвине. И если книга не получилась, то в этом вина лишь моя.

Дейвид Юэн,

Майами, Флорида.

Вступление ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ

Всякий раз вспоминая, когда и при каких обстоятельствах я впервые услышал имя Джорджа Гершвина, меня охватывает странное, близкое к суеверному чувство: многое представляется мне проявлением сверхъестественных сил, знаком судьбы и предзнаменованием будущего.

Это произошло летом 1919 года. Мне было тогда двенадцать лет, и я отдыхал с родителями на горном курорте Хантер, штат Нью-Йорк. Однажды в казино, как тогда назывались залы и танцевальные площадки горных курортов, молодой человек наигрывал на фортепиано синкопированные мелодии. Я остановился послушать. «Нравится?» — спросил он, когда, проиграв несколько мелодий, обнаружил, что я все еще здесь. Я не знал, что ему ответить, потому что в те времена популярная музыка была для меня тем же, чем ересь для правоверного христианина. Не желая обидеть его, я ответил, что музыка мне очень понравилась. Тогда пианист сказал: «Эту музыку, малыш, написал молодой композитор Джордж Гершвин. Запомни это имя, потому что когда-нибудь оно станет известно всему миру».

Молодой человек, имя которого я так никогда и не узнал, оказался пророком. Летом 1919 года имя Джорджа Гершвина было известно разве что узкому кругу знатоков с Тин-Пэн-Элли^[2]. Он еще не написал своей первой, сразу же ставшей популярной песни «Лебединая река» (Swanee), а его мюзикл «Ла, ла, Люсиль» (La, la, Lucille), появившийся двумя месяцами раньше и поставленный на Бродвее, еще не стал сенсацией. По правде говоря, к лету 1919 года Гершвин написал еще так мало, что успех его у широкой публики казался весьма отдаленной перспективой. Что уж говорить о мировой славе!

Но забыть это имя мне было уже не суждено. В том же году его «Лебединая река», прозвучавшая в исполнении Эла Джолсона, стала самой популярной песней сезона.

В те годы мы всей семьей обожали петь воскресными вечерами новые популярные песни, мой брат подыгрывал нам на скрипке. Ноты буквально заполонили мой дом. На многих крупными буквами было написано имя Джорджа Гершвина, автора музыки. В дальнейшем это имя стало