И был вечер, и было утро… [Игорь Анатольевич Безрук] (fb2) читать постранично, страница - 4

удостоверился в правоте ее слов? Почему не выдворил? Что-то дрогнуло в его душе, что-то отозвалось, и он поверил ей, этой незнакомой смазливой девчушке, хотя для этого, если серьезно, не было совершенно никаких оснований: голоса ему только послышались, людей он не видел, следов какого-либо преследования ни на лице девушки, ни на её одежде, ни на обуви не находил. И всё же верил ей, и уже стал жалеть, что обидел напрасно. Хотелось как-то реабилитироваться.

Рогов прервал паузу и сказал негромко, словно даже и не к ней обращаясь:

— И никакой я не сурок, и прекрасно понимаю, в какие времена мы живем.

Девушка в свою очередь тоже попыталась извиниться:

— Простите за сурка. Не знаю даже, что на меня нашло. Я сейчас вся, как на вулкане.

Она погасила недокуренную сигарету в пепельнице, и хрупкие плечи ее снова сникли.

Рогов сказал:

— Ладно, пустяки, не думайте об этом. Может, в чем-то вы и правы: я действительно закупорился в себе, редко когда выхожу из дома. Настоящий сурок.

— Простите.

Рогов задумался. Ему не понравилось, что тревога словно зыбким туманом начала расползаться по комнате. Надо было остановить ее.

— Да, — сказал он через мгновение, — ситуация… Но ничего, вы, главное, сильно не переживайте: и не такое случается в жизни. Я думаю, они скоро уйдут.

— Вы уверены? — спросила девушка поникшим голосом. — Мне кажется, они не оставят меня в покое. Они будут ждать. Там, внизу.

— Да ну! — не удержался Рогов, чтобы не съязвить. Его уже начинала раздражать необоснованная уверенность девушки в существовании настырных злоумышленников. — С чего бы это они стали устраивать на вас засаду? По-моему, вы не такая уж и важная штучка, чтобы охранять вас до утра!

Девушка вспыхнула и глянула на Рогова холодно и озлобленно. Подбородок её затрясся:

— Издеваетесь? Вам легче. Вы не испытали и десятой доли того, что испытала я!

Рогову это показалось чрезмерным.

— Нет, интересно: я издеваюсь! Я — издеваюсь! Каково!

Он подхватился с места.

— Главное, она, как цунами, врывается ко мне, врывается в самое неподходящее время, когда, можно, сказать, ночь на дворе, — и я же еще над ней издеваюсь! Ничего себе!

Девушка мгновенно сникает.

— Но вы же понимаете: я боюсь. Они могут сделать, что угодно.

— Понимаю, — понесло вовсю Рогова. — Я прекрасно вас понимаю: вы где-то кому-то там насолили и теперь пытаетесь сотворить из себя великомученицу! Браво! Виват! Публика в восторге! Но вы, вы-то еще не вышли из этой роли, а пьеса, наверняка, давно кончилась. И знаете что: у каждого, как говорится, своя свадьба, и мне, поверьте, сейчас не до ваших проблем!

— А вы злой, — сдавленным голосом вдруг произнесла она. — Какой же вы все-таки злой. Если б я знала, что вы такой…

— Позвольте, позвольте! — вспыхнул по-новому Рогов. — Это я-то злой? Я?! Тогда, может, они добренькие? Те, которые, по вашим же словам, ждут вас там, внизу! Они добренькие? А?! Так идите к ним, идите! Они наверняка понянчатся с вами, а я уж в няньки — извините за выражение: сопли вам подтирать — не гожусь! Вы сами прекрасно знали, с кем связались. Разве не так?

— Я прошу вас… — умоляюще произнесла девушка, съежившись и потупив взор. Конечно же он был прав — она сама связалась с дурацкой компанией, но разве она могла предположить, что невинная поначалу встреча впоследствии обернется такой ужасной ситуацией? Она сникла, придавленная тяжестью неопровержимых аргументов. Это вернуло Рогова на землю. Он стушевался и сразу же извинился:

— Простите, простите, я был бестактен.

Рогов замолчал и вдруг почувствовал необычайную легкость. Вероятно, ему необходимо было выговориться, и вскипел он, как ему теперь стало понятно, вовсе не из-за ее слов. Он вдруг ясно осознал, что ему окончательно осточертел весь этот мир с его неустроенностью, с его нелепыми проблемами, с его несчастьями и неразрешимыми, казалось, на первый взгляд загадками. Он озлобился именно потому. Ну отчего такая молодая, видная, недурная девчонка должна прибегать к нему, просить о помощи, вместо того, чтобы прогуливаться с таким же красивым парнем где-нибудь по городу, вдыхать ароматы зелени в парке и любоваться багровым закатом? Почему ее глаза наполнены влагой, а не светятся, глядя на любимого? Как все это жестоко, и как мы ожесточаемся от всего этого, даже случайно, на миг задевшего нас.

Рогов поднялся, подошел к окну, посмотрел из-за гардин на улицу. От душевной легкости и мысли его потекли иным руслом.

— Скоро все растает, — неожиданно сказал он, — сойдет снег, начнется слякоть. Я в такую пору заляпываюсь по самые уши. Наверное, потому и не выношу её.

— О чем вы? — ничего не поняла девушка.

— Да так, обо всем.

Рогов чувствовал, что сейчас надо что-то сказать, как-то разрядить атмосферу, иначе не только у нее, но и у него «сорвет крышу». Рогов бросил тюль, обернулся к девушке:

— Вы видели их?

— Я знаю.

— Я не о том. Вы видели их вообще?

— Несколько раз.

— Почему именно