Имитация [Владимир Федорович Турунтаев] (fb2) читать постранично, страница - 3

Иониным много единомышленников, но есть и теневая оппозиция, которая вынашивает свои планы. Не так давно узнаю, что кто-то исподтишка начал скупать акции «Ориона». Причем, в неограниченных количествах и по хорошей цене. Вы представляете, чем это может грозить? Скупают у наших же работников. Ведь при акционировании каждый, включая пенсионеров, получил по десять акций… Дивиденды не выплачивались, не было у нас таких возможностей, да люди особо не обижались, довольны были и тем, что хоть зарплату вовремя получали. Но представьте себя на месте владельца не приносящих вам ни копейки акций. Вы на меня, директора, не обижаетесь — напротив, искренне считаете меня хорошим директором. Но вот некто вам предложил за ваши бесполезные бумажки по двадцать пять долларов — вы что, не продадите? Десять акций — это двести пятьдесят долларов! Для пенсионера это сколько же месячных пенсий? Нет, я не в обиде на тех, кто решил продать акции, это их право. Однако нам пришлось принимать авральное решение… Вам не нравится коньяк?

Филипп виновато улыбнулся:

— Я на работе. Не обращайте внимания.

— Ну хорошо, а мне не помешает полечиться, — и Орлинков наполнил свой опустевший стопарик.

— Вам удалось выйти из положения? — спросил Филипп.

— Пришлось принимать авральное решение, — повторил Орлинков, держа в руке полный стопарик. — Мы объявили о том, что начиная с этого года по акциям будут выплачиваться дивиденды. Ну, разумеется, не по двадцать пять долларов, а лишь по десять, но люди-то в большинстве своем сообразили, что теперь им нет никакого расчета продавать акции. В итоге у скупщиков возникли проблемы.

— Где ж вы деньги взяли?

— Попросили у банка. Думаю, нынче уже вернем. А как пустим новый цех — тогда и без кредитов сможем обходиться.

— Полагаете, скупщики откажутся от своих планов?

— Поживем — увидим, — сказал Орлинков. — Будем держать ухо востро. Сейчас у меня голова болит за кадры. Много на заводе специалистов, которые по старой привычке лишь отсиживают на работе свое время, хотя талантов вокруг — пруд пруди. Тоже где-то отсиживают свои часы, а могли бы горы сворачивать, если создать им условия. Будем таких приглашать. Будем создавать условия. Зарплата — соответственно способностям и практической отдаче.

— Это ваши работы? — Филипп прошелся взглядом по доскам с резьбой, висевшим на стенах.

— Нет, куплены. Вот этот портрет приобрел на выставке, — Орлинков развернулся в кресле и указал пальцем на Паганини, игравшего на скрипке. — Потом познакомился с художником и стал выбирать, что нравилось, прямо у него дома… Хороший коньяк, вы напрасно.

Филипп сделал глоток.

— И правда.

Орлинков посмотрел ему в глаза:

— Вы сможете хотя бы приблизительно выяснить, что это было — уличный грабеж или целенаправленное покушение? — и тут же оговорился: — Я понимаю, чтобы преступников арестовать и привлечь к суду, потребуются улики, весомые доказательства, которых может не оказаться в нужном объеме, но ведь какая-то оперативная информация так или иначе попадет вам в руки…

— Будем надеяться, — сказал Филипп, прилагая усилие, чтобы выбраться из кресла, ему это удалось только со второй попытки… — Может, уже завтра что-то прояснится. Но до завтра дожить надо.

Однако ни дополнительный осмотр места происшествия, ни дополнительные опросы жильцов, ни подключение к делу тайных осведомителей ситуацию не прояснили. Ни завтра, ни через неделю, ни через месяц. На четырехгранном металлическом стержне, которым ударили Ионина, отпечатков пальцев не оказалось. По найденным окуркам установить в миллионном городе личности грабителей также было делом совершенно безнадежным.

После разговора с Орлинковым Филипп готов был допустить и такую версию: нападение на Ионина было заказным, лишь имитированным под уличный грабеж. Возможно, кому-то на «Орионе» главный технолог и впрямь сильно мешал. Если так, то заказчики скорее всего работают на «Орионе», а исполнители… Исполнители могут находиться где угодно. Возможно, что их уже и в городе нет.

Время шло, а по делу Ионина не удавалось выявить даже подозреваемых. Такие дела нередко попадают в разряд нераскрытых. И не обязательно потому, что их в принципе невозможно раскрыть. Многое упирается в опыт оперативника и время, которое он в состоянии посвятить этому делу. Опыта Филиппу не занимать, а вот что касается времени… Ведь помимо дела Ионина, у него в работе немало еще и других дел, одни удачно раскрываются, другие повисают на шее тяжелым грузом, но и те, и другие требуют времени, времени, времени. А сколько писанины — нужной и ненужной, но всегда одинаково обязательной! По мере того как дело Ионина «остывало», времени для него оставалось все меньше.

Однако Филипп продолжал собирать крохи информации, имеющей к этому делу хоть какое-то отношение и терпеливо ждал, когда появится возможность поговорить с потерпевшим, который, не исключено, видел лица