Одна в Шотландии [Софи Джордан] (fb2) читать постранично, страница - 2

божье провидение могло заставить их подняться с постели. Если бы Эннис не засиделась ночью за чтением книги при свечах, то проснулась бы, как и всегда, в ранний час.

– Я не знала, что мы уезжаем сегодня.

Они собирались задержаться до завтра. К большому неудовольствию мамы, папа уговорил её остаться в замке ровно на две недели и не собирался сокращать путешествие. Он хотел повысить шансы на удачную охоту и утверждал, что у них останется достаточно времени, чтобы добраться до Лондона к Рождеству. В этом вопросе он был непреклонен. Эннис не могла себе представить, что заставило его передумать и ускорило столь ранний отъезд.

Фенелла махнула рукой.

– Разве вы не слышали шумных сборов?

Эннис смолчала и не указала на то, что она занимает самую дальнюю комнату на третьем этаже. Это тоже было не случайно. Она выбрала ту спальню из-за её удалённости от всех остальных, стремясь к редкому для себя уединению.

– Ангус разбудил всех рано утром. На перевале усиливался снегопад, снег падал с такой скоростью, что вы все рисковали оказаться здесь в ловушке, – продолжила Фенелла.

Эннис кивнула. Мама бы не вынесла, если бы ей пришлось задержаться хоть на один день дольше, чем необходимо. Эннис могла хорошо себе представить лихорадочный отъезд семьи и слуг.

– Ну что же. Думаю, папа пришлёт карету, как только они поймут, что забыли меня здесь.

Она улыбнулась. Теперь у неё будет, что предъявить родителям. Возможно, она сможет использовать этот случай в качестве рычага влияния, чтобы уклониться от посещения следующего бала или торжества, на которые мама попытается заставить её пойти.

В этот момент дверь, ведущая на улицу, распахнулась, и в кухню ворвался порыв холодного ветра. Ангус, смотритель и брат Фенеллы, стряхнул снег со своих согнутых плеч, снял кепку, похлопал ею по брюкам и замер, когда его взгляд упал на Эннис. Его тонкое тело выпрямилось.

– Ох! Девочка, что вы здесь делаете?

– Они её забыли! – возмущённо воскликнула Фенелла высоким голосом и указала на Эннис осуждающим перстом.

Его удивлённый взгляд заметался между Эннис и Фенеллой, прежде чем остановиться на сестре.

– Ну и что теперь? Что будем с ней делать? – вопрос был адресован Фенелле.

– Я уверена, что папа пришлёт за мной карету, – ещё раз повторила Эннис, теперь для Ангуса.

Брат и сестра уставились на неё.

Она настороженно склонила голову, ожидая увидеть на их лицах облегчение. Эннис, и правда, не понимала, в чём причина такого волнения.

– Не пришлёт, – серьёзно ответил Ангус, медленно покачав головой. – Через перевал никому не перебраться. Вы застряли здесь до тех пор, пока не растает снег.

– Пока не растает снег? – переспросила она. Внутри у неё всё провернулось. Не могло же её положение оказаться настолько плохим. – И, когда же это произойдёт?

Он пожал плечами и обменялся мрачным взглядом с экономкой.

– Возможно... в марте.

Эннис переехала в одну из более просторных спален.

Та спальня, которую занимали её родители, славилась камином гигантских размеров, а в замке гуляли сквозняки. Она была совершенно уверена, что в ближайшие месяцы ей захочется согреться.

Месяцы. Она проведёт здесь несколько месяцев. Не будет праздновать Рождество в Мейфэре. По этому поводу Эннис испытывала смешанные чувства. Ей нравился Лондон, украшенный к празднику. Люди, распевающие колядки. Ветви остролиста. Жирный гусь в канун Рождества. Но её семья была невыносимой. Эннис с радостью предвкушала, когда сможет отдохнуть в тишине. Сможет читать книги без перерыва. Никто не станет отбирать у неё ленты или одежду. Или устраивать жуткие скандалы, требующие её непосредственного участия.

Вздохнув, она откинула покрывало и скользнула под его приятную тяжесть. Она устала, хотя весь день почти ничего не делала, только сидела и смотрела в окно на падающий снег, ожидая увидеть отца. Вдруг Ангус ошибался. Вдруг папа появился бы чудесным образом и спас её.

Замок мог похвастаться впечатляющей библиотекой, значит ей будет чем заняться в ближайшее время. Здесь жили Фенелла и Ангус, так что она осталась не в полном одиночестве. Однако это мало утешало, когда она подумала о том, как папа станет волноваться. Он называл Эннис своей самой разумной дочерью, подразумевая, что она единственная не имела склонности к излишнему драматизму, в отличие от её сестёр и матери. По крайней мере, папу утешит тот факт, что с ней вместе осталась пара слуг. Мама, по-своему, тоже будет беспокоиться.

На улице завывала снежная вьюга и билась в ставни единственного окна спальни. Эннис наклонилась к столику и задула свечу. Только свет от камина не давал комнате погрузиться в непроглядную тьму.