Иволга будет летать [Екатерина Годвер Ink Visitor] (fb2) читать постранично, страница - 2

нормы облучения. Но в почетную отставку Смирнов выйти тогда отказался — он хотел работать и сам просил у командования «какую-нибудь небестолковую» наземную должность. Ему не отказали; но перспективных мест на всех ветеранов не хватало — так что Смирнову, вместе с полковничьими звездами, досталась строящаяся колониальная база 91-А «Дармын» в предгорьях Великого Хребта Северного Шатранга: захолустье в захолустье, край мира. Восемьдесят процентов сотрудников Дармына оказались вольнонаемными гражданскими специалистами — учеными, инженерами, строителями. Прибывший на место Смирнов был растерян и зол; в первый год он совсем не знал, что делать, хватался за все подряд, путался, срывался. Но за четверть века он свыкся с этой работой, разобрался в управленческих и, насколько позволяло образование, в научных тонкостях и полюбил ее; полюбил Шатранг с вечно затянутым облаками небом и холодный Дармын, привязался к подчиненным. Погибший пилот был его сотрудником. Как и вдова пилота, которой полчаса назад он сообщил о произошедшем. Как и механики, готовившие машину к вылету. Как и главный инженер Дармына Игорь Белецкий, создатель бортового навигационного искина «Иволга», настроивший показ записи на видеопанели и бледной тенью выскользнувший из кабинета.

Белецкий отвечал за Иволгу; но Смирнов отвечал за все. Любая неудача кибернетиков была его, Смирнова, неудачей. А Каляев — его проблемой, и проблемой большей, чем могло показаться непосвященному наблюдателю.

Северный Шатранг был колонизирован евразийцами, преимущественно — ввиду непростого климата — русскими и скандинавами, тогда как на Южном Шатранге кто только базы не строил: но колонистов на обоих континентах терзала общая головная боль. Из-за загрязненной вулканическими выбросами неспокойной атмосферы планеты для полетов на Шатранге до недавнего времени использовались только неэкологичные, небезопасные, дорогие в эксплуатации бронированные «ТКТ» — трансконтинентальные грузопассажирские катера вертолетного типа. Из-за чего по мере развития колония погружалась все глубже и глубже в тяжелейший логистический кризис, в конце концов, гробовым камнем нависший над ее будущим. Нацеленный на разрешение проблемы проект «ИАН» — «Интуитивный Алгоритм Навигации» — был козырной картой Дармына и, в то же время, его слабым местом. Смирнов подозревал, что «ИАН» и экспериментальные искины с самого начала были мишенью инспекторского интереса: догадка эта тревожила полковника почти столь же сильно, как сама авария. Проект был чрезвычайно важен, но небесспорен, и потому очень уязвим…. «Иволга», бортовой искин, обладала мощным эмоциональным модулем и развитой личностью, более совершенной, чем даже у искина-предшественника, «Волхва» — а такое конструкторское решение, как и насколько бы оно ни было с практической точки зрения обосновано, вряд ли могло найти у бюрократов Содружества понимание. Пусть даже начало проекту когда-то положил сам знаменитый-и-заслуженный академик Олег Леонидович Володин: тот давно уже был где-то на другом конце галактики, занимался совсем другими проблемами, и если и помнил о своем детище, то все равно вряд ли стал бы тратить время на то, чтобы за него вступиться.

Иволга являлась личностью в полном смысле слова. Она обладала не только разумом — эмоциями, чувствами, даже эмпатией, позволявшей понимать состояние собеседника, и была частью маленького социума Дармына. Смирнов в общих чертах знал ее устройство и потратил немало времени на общение с ней, и все равно иногда ловил себя на мысли, что не может даже сам для себя объяснить, что же такое Иволга. Сеть наземных метеостанций, помогавшая искину делать свое дело и заодно облегчившая полеты катеров, была полностью готова. Иволгу — пока единственную в своем роде — на специально переработанном под нее высотном вертолете СП-79, лучшей машине из тех, покупку и доработку которых мог выдержать скудный бюджет Дармына, уже подточенный за предыдущие годы переоборудованием СП-45 для нескольких модификаций Волхва. Искин без малейших нареканий отработал почти весь испытательный срок, и вскоре модель должна была пойти в серию: наконец-то удалось получить значительные дотации от правительства и найти дополнительных спонсоров. В химлаборатории на другой стороне Великого Хребта уже приготовлен был субстрат для кристаллов кибермозга следующей «Иволги», уже заказал поставщикам материалы и запчасти для постройки новых СП-79 единственный на весь Северный Шартанг авиазавод. Уже был готов приказ о зачислении шести пилотов в группу переподготовки, уже разработана была конструкция самолета, подходящего для полетов с «ИАН»…

Теперь все это откладывалось на неопределенный срок. В лучшем случае, просто откладывалось.

— Технические неполадки?.. Ошибка пилотирования?.. — Каляев, тем временем, желал комментариев. — Какой-то неучтенный фактор?..

— Все возможно, — буркнул Смирнов. — Расследование покажет.