Французские добровольцы в армии Муссолини [Андреа Вецца] (fb2) читать постранично, страница - 5

Он родился в 1925 в Нанси, его мать была француженкой, а отец итальянцем из Варезе.

Он пишет:

«Я метис, франко-итальянец, мой отец из Италии, а мать француженка. Ее девичья фамилия – Лебель, как у конструктора французской винтовки, так прославившейся в Первую Мировую Войну.

Ту проблему, которую представляло для нас смешанное происхождение, не стоит недооценивать, потому что с началом Второй Мировой Войны многие франко-итальянцы (особенно те, чьи отцы были французами) были мобилизованы во французскую армию. Многие же другие сочли своим долгом выбрать сторону Италии.

Я со своим выбором нисколько не медлил, хотя и немного сожалел о французской половине моей семьи, но моя итальянская кровь заставила отбросить все сомнения».

Я не мог найти лучшее свидетельство. После того, как 10 июня 1940 Италия объявила войну Франции, тысячи итальянцев были арестованы французскими властями и отправлены в лагеря для интернированных в Верне-д’Арьеж и Сен-Сиприен, загнаны, словно животные, за колючую проволоку. Даже итальянские эмигранты-коммунисты, такие как Тольятти и Луиджи Лонго, были отправлены в тюрьмы после заключения пакта Молотова-Риббентропа, связавшего Советский Союз и Германию.

- Французские полицейские пришли к нам домой, арестовали моего отца и устроили обыск в поисках итальянской пропаганды, - продолжил рассказывать Карло. – Но все соседи знали, что мои родители никогда не участвовали ни в каких политических движениях и делали все, чтобы считаться хорошими французскими гражданами. Дома мы говорили по-итальянски, но за его пределами только по-французски, и вели себя как безупречные французы. Мой отец догадался вызвать такси, чтобы доехать до полицейского участка. Иначе увидев его на улице, толпа могла бы линчевать его.

Таким образом, во Франции началась настоящая охота на итальянцев.

Карло прочитал доклад итальянского генерального консула в Париже, направленный в итальянское министерство иностранных дел 20 июля 1940:

«Лишь 14 июня, когда немецкие войска вошли в Париж, я смог покинуть посольство и выяснить, что случилось с нашими соотечественниками за эти недолгие четыре дня – с момента объявления войны. Главной моей заботой стала судьба наших политзаключенных.

Некоторые из наших соотечественников вернулись из лагерей вчера и сегодня, и я надеюсь, что остальные политзаключенные вскоре последуют за ними. Рассказанное ими наполняет сердце возмущением… Пока трудно сказать, сколько итальянцев были арестованы. По всей Франции их число может достигать двадцати тысяч. Удивительно, сколько сил и средств французы затратили на столь крупномасштабную полицейскую операцию. С началом войны против Франции огромное количество проживающих здесь итальянцев оказались в отчаянной ситуации. Я думаю, что до войны никто и представить не мог, какую жестокость – и какую глупость – проявят французы по отношению к итальянцам.

Я повторяю, удивительно, как в один из самых трагичных моментов французской истории, когда немцы стояли у ворот Парижа, французская армия бежала в невообразимом беспорядке, а дороги Франции оказались забиты потоками беженцев, французы смогли мобилизовать целую армию полицейских и организовать движение многочисленных поездов с депортированными по всей стране».

Встав с кресла, Карло достал с полки книгу и подал мне:

«Итальянцы во французских концлагерях», опубликовано в 1940 итальянским министерством культуры. В этой книге собраны трагические истории депортированных итальянцев, таких, как отец Карло, который – как он позже признался – с трудом смог восстановиться после заключения в лагере. Депортация итальянцев – важное историческое событие, и, возможно, хорошая тема для исторической работы в будущем.

С подписанием Компьенского перемирия и установлением коллаборационистского правительства Виши аресты итальянцев прекратились, но враждебное и оскорбительное отношение к ним французов никуда не исчезло. Напротив, теперь французы начали сеять сомнения и всяческие инсинуации относительно верности итальянцев союзу с немцами.

- Я помню, что тогда вместе со словечком «макарони» французы придумали нам еще одно оскорбительное прозвище: «Капоретто» - сказал Карло. – Когда в школе произносилось слово «Италия», учитель делал многозначительную паузу, и все французские школьники оборачивались, чтобы презрительно посмотреть на нас, итальянцев, сидевших на последних партах. На улице они пытались портить наши велосипеды, и мы все время дрались с ними. В 1941 я записался в молодежную организацию GILE, отчасти потому что верил пропаганде, отчасти потому что хотел получить начальную военную подготовку, отчасти назло французам, - вспоминал Карло, продолжая листать рукопись в красной обложке.

«Каждому из нас, молодых итальянцев во