КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 713244 томов
Объем библиотеки - 1404 Гб.
Всего авторов - 274676
Пользователей - 125099

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

Влад и мир про Семенов: Нежданно-негаданно... (Альтернативная история)

Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
Влад и мир про Шенгальц: Черные ножи (Альтернативная история)

Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
Влад и мир про Владимиров: Ирландец 2 (Альтернативная история)

Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
DXBCKT про Дамиров: Курсант: Назад в СССР (Детективная фантастика)

Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))

С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...

В начале

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 2 за, 0 против).
DXBCKT про Стариков: Геополитика: Как это делается (Политика и дипломатия)

Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))

Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Логаэдические размеры в русской поэзии [Владислав Евгеньевич Холшевников] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

спущены…
(«Весна» –⏑⏑–‖⏑–⏑⏑–(⏑) или –2–1–2–(1)). Тем же размером написан и знаменитый «Снегирь», только цезура в нем стоит не после 4‑го, а после 5‑го слога: «Что ты заводишь ‖ песню военну…». Стих звучит легко для русского уха, и нужно прислушаться, чтобы заметить, что он — «неправилен», нарушает схему дактиля. Ритмическая четкость усилена цезурой.

Подобные размеры изредка встречались и в XIX в., наиболее известно часто цитировавшееся стихотворение Фета:

Измучен жизнью, коварством надежды,
Когда им в битве душой уступаю,
И днем и ночью смежаю я вежды
И как-то странно порой прозреваю…
Метрическая схема отличается по рисунку, но в принципе близка к державинской: ⏑–⏑–⏑‖⏑–⏑⏑–⏑ или 1–1–1+1–2–1. Стихи звучат так же легко. Чем это объясняется?

В обоих случаях перед нами — трехсложный размер, в котором один из междуударных интервалов сокращен с двух слогов до одного. Но двусложных остается два, т. е. вдвое больше, слух воспринимает отчетливую инерцию трехсложника, как в дольнике. Да собственно, это почти дольник, только еще не раскованный, не освобожденный от логаэдической застылости всех строк. Казалось, нужен только легкий толчок, строки Державина соединятся с фетовскими, исчезнет жесткая цезура, стяженные интервалы будут свободно передвигаться по всему стиху — и он зазвучит как в наши дни:

Трясина кругом да камыш кудлатый,  1–2–2–1–1
На черной воде кувшинок заплаты…  1–2–1–2–1
Багрицкий. Трясина.
Однако на самом деле так не произошло. Свободный дольник сможет развиться только тогда, когда употребление трехсложников станет привычной традицией, создающей для слуха достаточно интенсивный ритмический фон, без которого восприятие дольника затруднено. Русской поэзии надо было сначала пройти школу Некрасова, его подражателей и последователей.

Зато теперь наш слух, воспитанный на дольниках, может принять за них формы, близкие к ним, но не тождественные. Вот начало «Жалобы пастуха» Жуковского:

На ту знакомую гору
Сто раз я в день прихожу;
Стою, склоняся на посох,
И в дол с вершины гляжу…
Н. В. Измайлов, комментируя это стихотворение, называет его «единственным примером» дольника в лирике Жуковского.[7] Так же определяет его размер исследователь дольников М. Л. Гаспаров.[8] Неоднократно называли дольниками и стихи Лермонтова:

Они любили друг друга так долго и нежно,
С тоской глубокой и страстью безумно-мятежной…
И действительно, строки звучат совсем как привычные дольники, — и все же это еще не дольники, а логаэды, подобные державинским или фетовским. Схватив слухом знакомое звучание, мы не сразу замечаем, что все 24 стиха «Жалобы пастуха» — это вторая форма трехдольника (по классификации М. Л. Гаспарова) 1–1–2–(1), а схема всех восьми стихов Лермонтова 1–1–2–2–2–1.

Через столетие после логаэдов Державина, почти через полвека после фетовских началась история русских дольников. К десятым-двадцатым годам они стали так же привычны, как ямбы для Державина или трехсложники для Блока. Оказалось, что они могут быть очень разнообразны, и каждый поэт находил в них то, что соответствовало его индивидуальности. У Блока и Маяковского они наиболее свободны. Другие поэты культивируют лишь некоторые ритмические формы дольников — их исследователь находит «есенинский тип», «гумилевский тип» и т. д.

Но если поэт все чаще употребляет какую-то одну форму дольника, то может произойти парадоксальная метаморфоза: принципиально свободный размер с варьирующимися интервалами способен превратиться в свою противоположность — размер с почти постоянными или постоянными интервалами, только различными. Так в действительности и происходит у Асеева, Цветаевой и некоторых других поэтов: из дольников рождаются новые логаэды, но не такие, как античные или державинские. История не возвращается на круги своя.

В главе I «Черного принца» Асеева первые 8 строф почти одинаковы по размеру.

Видите, в пальцы нам
        врос
        трос,
так что и этот
        вопрос
        прост:
мало ли видел
        матрос
        гроз —
не покидал
        пост…
Схема длинных строк (для простоты — без разбивки на «подстрочия») –2–2–0–. Это был бы настоящий логаэд, если бы схема строфы иногда не нарушалась (например, «Белые бивни / бьют / в ют» –2–1–0–). Перед нами так называемый «тактовик» с амплитудой колебаний междуударных интервалов от нуля до двух слогов, но с явной тенденцией превратиться в логаэд: одна из ряда форм становится доминантной (здесь — 71%, около ¾). Если доминирующая форма превратится в единственную, завершится процесс превращения дольника или