Кролик сказал, что я больше ничего не должен [Вадим Картушов] (fb2) читать постранично, страница - 5

жевательный табак, всякую дребедень.

Лиза посмотрела на мои вещи и нахмурила брови. Кажется, о чем-то задумалась.

— Ты не слышал про такую секту…

— Какую?

— Секта Механического Кролика.

— Впервые слышу.

— Просто увидела и подумала. Они безумные абсолютно, правительство Государства их запретило. Вот, в газете, кстати, статья про это. Но там есть такие проповедники, которые прошлое видят. Правда, видят. Мне подруга рассказывала. Они ей помогли вспомнить, где она кольцо обручальное потеряла, — на этом месте Лиза погрустнела.

Я не понял почему.

— И что ты предлагаешь?

— Я знаю человека, который может рассказать, где найти парня, который сводит с проповедниками Механического Кролика. Они реально помогают.

— Где он живет? — спросил я.

НАПЕРСТКИ

А жил он в каком-то диком гадюшнике, под мостом, где скапливается гнилая вода, в тупике бывшего технического коридора. Там у знакомого Лиза была художественная мастерская. Знакомый жил там не потому, что у него не было денег на жилье. Он жил там ради эстетических и моральных принципов. Конченый какой-то черт патлатый.

Так или иначе, но он дал нам адрес другого черта, а тот дал адрес какого-то пугливого чиновника из муниципалитета, который за сто марок написал нам адрес, где по четвергам, но не любым, можно найти проповедника Механического Кролика. Там будет привратник, который посмотрит на вас и без слов поймет, подходите вы проповеднику или нет. Но если привратник будет молчать дольше десяти секунд, то бегите и забудьте этот адрес.

Это чиновник шептал мне в ухо, суетливо запихивая в карман бушлата бумажку с координатами проповедника. Когда я прощался с ним за руку, то ощутил, что ладонь чиновника абсолютно мокрая. Сто марок, конечно, деньги, но стоят ли такие волнения сраных ста марок?

Марки, конечно, дала Лиза.

— Я тебе все отдам, — сказал я глупо. — Выясню, кто я такой, устроюсь на работу, заработаю и отдам.

— Ладно.

— Хочешь, расписку напишу? — спросил я еще более глупо.

— И каким именем в ней подпишешься? — сказала Лиза.

Я замолчал.

— Не надо ничего отдавать, — сказала Лиза.

— Ну как же…

— Не надо, потом поймешь, — сказала Лиза загадочно, взяла меня под руку, и мы пошли по адресу, указанному в бумажке потного чиновника.

Сегодня как раз был четверг.

Когда мы подошли к унылому зданию, похожему на выгоревший и бесполезный склад с закопченными стенами, навстречу вышел высокий, абсолютно лысый человек в строгом костюме-тройке. Он увидел нас и жестом велел Лизе отойти, а меня поманил пальцем.

— Вы привратник? — спросил я.

Человек внимательно смотрел на меня и молчал. Девять, восемь, семь.

— Вы, наверное, хотите меня обыскать на предмет оружия? — спросил я.

Лысый человек хмыкнул, а я понял, что сказал какую-то глупость. Шесть, четыре, три. Привратник глядел бесстрастно. Казалось, он был готов мотнуть головой, я почти увидел, как на его шее начала сокращаться мышца. Два.

Привратник отошел от двери в сожженный склад и приглашающим жестом открыл ее передо мной.

Внутри было темно, на стенах висели барабаны, в которых торчали факелы. Я спустился в подвал по крутой лестнице — больше там идти было некуда. Внизу за столом-бочкой сидел молодой солдат в пустынной форме. Его лицо показалось мне странно знакомым. На шее солдата висели вериги из шестеренок.

— Узнал меня? — спросил проповедник. — Знаешь, как меня зовут?

— Не знаю. Я тебя впервые вижу.

— Очень смелое заявление для человека с амнезией.

— Мы знакомы?

— Мы служили вместе, — усмехнулся проповедник. — Ты даже видел однажды, как я оригинальным образом уволился из вооруженных сил Государства. Ты вроде не знал моего имени, а вот я твое знал.

— Да?!

Я схватил его за рукав бушлата, такого же, как у меня, только нового, и бешено затряс.

— Как меня зовут?

— Руки убери.

— Мы вместе служили! Ты должен знать, как меня зовут!

— Я знаю. Руки убери, я сказал.

— Скажи.

— Нет.

— Почему?!

— Право на информацию надо заслужить. Механический Кролик не любит халявщиков, бездельников и неудачников, — сказал проповедник и достал из кармана бушлата три наперстка.

— Мы будем играть в наперстки?

— Да. На очень крупные ставки. Выиграешь — узнаешь, кто ты такой. Могу даже лично до дома проводить. Проиграешь — ну, проиграешь.

— У меня нет денег, но я все отдам. Я готов подписать любые долговые обязательства, — сказал я. — У меня ничего нет, только этот бушлат, жевательный табак, карандаши и всякое дерьмо, но я отработаю.

— Ставка стоит миллион марок, и деньги вносятся на месте.

— Невозможно заработать миллион марок! — заорал я.

— А никто не говорил, что у нас заведение для нищих, — проповедник задумчиво почесал нос.

— У меня нет ничего, что я мог бы тебе предложить, — сказал я.