Как убить мужа за 15 дней (СИ) [Ирина Бондарук Walhall] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

29 августа

Лёгкий плеск речушки вводил в транс, а прохладный ветерок навевал новые и новые мысли. Как всё так быстро произошло? Почему все карты сложились так? И в выигрыше ли она в этой игре, или же тот самый лузер-проигравший, который обязан теперь крупную сумму денег?

Вся жизнь Гермионы Грейнджер напоминала казино, а именно — рулетку. Выпало красное — ждать приятных сюрпризов от судьбы. Выпало чёрное — беда постучится в её двери. А если шарик остановился на зеро — можно бежать, сломя голову, из мира сего, лишь бы успеть скрыться от лихой волны проблем.

В этот раз белый шарик попал в очередную лунку, где ставка делалась на жизнь Гермионы.

Открыв глаза, девушка устремила взгляд на бескрайнее небо, что переливалось пастельными жёлтыми, розовыми и фиолетовыми облаками из-за заката солнца. Ветер ласково касался её оголённых лодыжек, и заползал под тонкий сарафан, окутывая тело дрожью.

Она сбежала из Норы лишь бы не видеть своих родных и дать своей голове хотя бы немножечко передохнуть. Медленно вдохнула свежий воздух вперемешку с запахом вечно гниющих от летней жары тины и водорослей.

Гермиона возненавидела это место всем своим нутром с того момента, как ступила на порог Норы в качестве официальной невестки. Этот запах проникал в окна их отдельной спальни. Каждую ночь ей казалось, что она тонула в этой трясине и водорослях, которые так и норовили затащить её на дно.

Она не любила совместные походы каждое лето всем семейством на эту речку. В те дни Рональд всегда умудрялся довести её до слёз — либо скандалом, либо попыткой научить нырять. Каждый раз такое мероприятие заканчивалось тем, что Рональд уходил в сторону Гарри и сетовал на свою жену, которая ни на что не способна, а Гермиона — к Джинни, пытаясь собраться с мыслями, и делая вид, что помогает с организацией стола или шатра.

Скандалы зачастили в их ячейке общества уже на первом году их жизни после свадьбы. И причины были совершенно нелепы: неправильно поставлена на подставку чашка, в уголке пододеяльника на его стороне завернулось плотное одеяло, слегка подгоревший в турке кофе, и миллионы-миллионы других вариаций начала конфликта. Сначала Гермиона думала, что это связано с привыканием друг к другу. Но когда, спустя год их совместной жизни, Рональд преподнёс своей жене свадебный контракт с тридцатью пунктами о том, что она должна делать или не должна, Гермиона впала в осадок.

Она не знала насколько сильно раздражала Рональда, раз он решился на такой поступок. А, может, и не только его, а и всю семейку. Хоть Молли одно время и была приятной и дружелюбной по отношению к девушке, то, как только они поселились под одной крышей, миссис Уизли стала больше злиться. Чаще всего — спрягала новоиспечённую невестку к уборке, готовке, пинанию гномов и садоводству. От Рона дожидаться помощи было невозможно. Джинни старалась подсобить Гермионе, но, если на горизонте появлялся Гарри, помощница резко исчезала и появлялась в объятиях частого гостя.

Свадьба… Это было вовсе не то празднование, которого она хотела. Её родителям так и не вернули память, потому со стороны невесты было куча родственников и знакомых мужа. Она осталась одна в самый важный для неё момент.

Возможно, если бы приехали её родители, мама точно отговорила Гермиону от такой партии, как Рон. Но никто даже не пытался. Никто даже не предложил попытаться восстановить память её родителям, отмахиваясь от девушки, как от назойливой мухи, лишь с одним оправданием — «Невозможно».

А под венец, усеянный жёлтыми лилиями, её вёл мистер Уизли. Единственный представитель семейства рыжих, который питал к Грейнджер, а теперь уже Уизли, тёплые отцовские чувства. И это выражалось в его словах, глазах и поступках. Артур не раз спасал её от скандала с Молли или Роном. Но никогда он так и не произнёс ту фразу, которую Гермиона так хотела услышать — «Беги от нас».

Девушка поднялась с примятой травы и зажмурилась. Внутри всё бурлило от страха и тоски. Сколько было пролито слёз за эти пять лет? А сколько ещё будет? Такой она представляла себе свою жизнь? А сможет ли она прожить с Рональдом и дальше?

Она чувствовала, как слезинки, остуженные порывом ветра, смешались с тушью; как ненавистная косметика, скрывающая синяки под глазами, смывалась, попадала в глаза и нещадно жгла. Тело Гермионы содрогнулось в дрожи, а руки невольно потянулись к лицу, размазывая и без того стекающую тушь, вперемешку со слезами.

Открыв рот и медленно вдохнув воздух через зубы, девушка тихонько и сдавленно всхлипнула, а затем выдохнула.

Она так хотела ощущать поддержку хоть от кого-то. И почувствовала. На вечеринке, посвящённой юбилею победы над Тёмным Лордом. Там-то всё и началось.

Несколькими днями ранее

Гермиона вновь поправила ярко-алое платье, ниспадающее к полу и растекающееся лужицей у её стоп. Она купила этот наряд давно, намереваясь пойти в нём на какой-либо праздник на последнем курсе. Но ведь она была примерной девушкой, и такое платье вызвало бы негодование среди преподавательского состава. К тому же, тогда было не до праздников, ведь Тёмный Лорд наступал им на пятки. Поэтому применение нашлось только сейчас.

Рональд, брезгливо поморщившись, осмотрел её с ног до головы, что она заметила в отражении зеркала, но ничего так и не сказал, торопливо развернувшись на каблуках и оставив её в комнате в гордом одиночестве. Гермиона ещё раз окинула взглядом свой внешний вид и криво усмехнулась, отмечая про себя, что выглядела она идеально. Превосходно и чертовски сексуально.

Медленно спускаясь по лестнице к остальным членам её семьи, девушка не раз пыталась убедить себя, что выбрала неправильный наряд, однако затем в её голове всплывал осуждающий взгляд Рональда, и это поджигало внутри Гермионы радость от очередной колкости мужу. Почему он не замечал, что она тоже девушка, желающая выглядеть привлекательно в любом обществе? Или же после замужества она не имела на это права?

Войдя в гостиную, Гермиона столкнулась сразу с несколькими взглядами, одним из которых был осуждающий. Кто-то рассматривал её с интересом, кто-то — с удивлением, а кто-то и вовсе присвистнул при появлении девушки. Она же восприняла это как хороший знак, и, окинув присутствующих дружелюбным взглядом, легко улыбнулась, как это и подобало девушке из чистокровного окружения. И пусть она была маглорождённой, а для некоторых — грязнокровкой. Она, в первую очередь, девушка, умная и привлекательная. Это должно ценится в обществе, а не наличие чистой крови в венах. Как бы там ни было, а жизнь всё равно расставит всё на свои места, и встретятся все на одном поприще.

Большой Зал казался девушке уже не таким уж и сказочным, как это было на первом курсе. Но он всё ещё был огромным, наполненным тайнами. Здесь пахло магией и загадками, которые так и не были разгаданы. Во времена обучения Гермиона хотела знать всё и даже больше. Но спустя столько лет желание медленно угасало, заполняя мысли девушки о том, как ей вести себя с мужем и как жить в большой семье в большом доме.

Вокруг все были улыбчивыми и приветливыми. Даже те же самые бывшие студенты Слизерина снисходили к «простым смертным» и общались с гриффиндорцами или когтевранцами. Пуффендуйцы стояли поодаль ото всех, обсуждая всё в этом мире.

Гермиона остановилась на входе в зал, и наблюдала за всеми издалека, стараясь не привлекать внимание. Она уже давно не посещала таких мероприятий, где людей было очень много. И все о чём-то без умолку болтали. А девушке казалось, что все темы разговора касались её. И это удручало, заставляло комок волнения нервно приближаться к горлу и душить. Она боялась любого осуждения или кривого взгляда. Но такого она не встречала никогда после войны.

Гермиона окинула взглядом помещение и тут же встретилась взглядом с серыми глазами одного из слизеринцев. Драко Малфой внимательно рассмотрел девушку, но тут же повернулся в сторону компании своих друзей и, как ни в чём не бывало, продолжил разговор, остановившийся по причине появления четы Уизли.

Они все так изменились. Стали выглядеть старше и поведение их стало менее мерзким. Годы меняют всех.

Гриффиндорка же взглянула на остальных и увидела удивлённый, или даже восторженный, взгляд Блейза Забини, который с упоением рассматривал её сегодняшний наряд.

Девушка смущённо опустила глаза и робко усмехнулась. А затем развернулась на каблуках и отправилась на поиски чего-нибудь покрепче стандартного безалкогольного пунша, ощущая спиной, как слизеринец смотрел ей вслед.

***

Вино из лучших сортов винограда с добавлением смородины сделало своё дело. Голова слегка кружилась, из-за чего шаги Гермионы были уже не такими уверенными. В глазах всё плыло, а стоило смежить веки — вращалось, словно она была на каруселях.

Музыка заполняла Большой зал, окутанный лишь лёгким полумраком, в котором не было видно ни зги, а парочки, танцующие вокруг, подобно бабочкам, создавали эффект прекрасного леса. Гермионе казалось, что она в Запретном лесу, где-то на красивой поляне, окружённая прекрасными цветами и насекомыми, которые рады её видеть.

Кто-то опустил ладони на её талию в тот момент, когда она закрыла глаза.

«Кажется, кто-то решил извиниться за своё бестактное поведение», — подумала она, отдаваясь в руки мужчине, даже не взглянув на него. Его движения были плавными, манящими и такими уверенными, ведь рядом с ним была она — его красавица из всех присутствующих девушек.

Музыка ещё звучала в её голове, когда они покинули Большой зал. Он попросил не открывать глаза, потому, что её ждал сюрприз, и Гермиона, отдавшись порыву нежности мужчины, шагнула за ним, словно в пропасть.

А дальше был кабинет — тёмный, освещённый лишь дорожкой Луны из окна, окутанный ароматом книг и пыли. Его руки, касавшиеся её тела, вызывали бурю эмоций, подобно шторму в океане. Длинные пальцы сжимали её бедра, заставляя девушку прижиматься к нему. Она ощущала, как сильно он её хотел, в то время, как сама уже сгорала в пожаре спонтанных чувств.

Его губы касались её шеи, словно крылья мотыльков. Гермиона помнила, как расстёгивала его рубашку, путаясь пальцами между пуговиц; как мужчина усадил её на парту, опустив сильные ладони на ягодицы, и слегка приподняв; как она обхватила его бёдра ногами, прижимая его к себе.

Чувствовала, как холодила приятная ткань платья, которое мужчина учтиво и аккуратно поднял до её талии, открывая себе доступ к внутренней части бёдер девушки. Он усмехнулся сквозь поцелуй, коснувшись пальцами её кружевных трусиков и ощутив, насколько она сильно его желала.

Дальше всё было как в замедленной съёмке: её любимый мужчина двигался медленно, распаляя желание девушки с каждым толчком внутри неё; его дыхание обжигало нежную кожу шеи; она томно вздыхала, прижимаясь к телу любимого человека, желая ощутить его ещё ближе, настолько ближе, чтобы едва ли не слиться с ним воедино.

А затем они стали двигаться быстрее, почти что в унисон. Алкоголь душил любые мысли. Она уже не помнила, где находилась, и с кем. Ей было настолько хорошо, что она не скромничала, едва не крича от удовольствия. Её тело поддавалось умелым пальцам, рукам и всему мужчине. Он делал с ней всё, что хотел, и это устраивало Гермиону полностью.

Всё внутри девушки напряглось, подобно пружине с очень хлипким замком. Вокруг было слишком жарко и душно. Но казалось, что их тела были тем самым глотком свежего воздуха, в котором они так нуждались.

А затем всё закончилось, пружина выстрелила, освобождая и расслабляя тело от напряжения. Белая жидкость брызнула на алое платье, покрывая его тёмными пятнами. Но Гермионе было глубоко наплевать. Всё, что её беспокоило ранее, с треском сломалось и полетело на дно глубокой пропасти. Она откинулась на парту и блаженно расплылась в улыбке.

Мужчина коснулся её руки, но она сбросила её, понимая, что не хотела подниматься на ноги в данный момент и куда-то бежать впопыхах.

— Это было прекрасно, — прошептала она, когда он невесомо коснулся губами её щеки.

— Это ты прекрасна.

Гермиона медленно поднялась на ноги и вновь окинула взглядом речку, покрытую тиной. А затем, разжав ладони и выпустив смятый пергамент, который она держала всё это время, сжимая время от времени.

Письмо пришло ей накануне ночью, когда все спали. В открытое окно влетела чья-то коричневая сипуха и, сверкнув жёлтыми глазами, опустилась на её подушку. Гермиону удивило то, что кто-то написал ей после вечеринки Дня Победы. Раньше никто, за всё время семейной жизни с Роном, не писал ей, ведь все были под боком и могли в любой момент сказать что-то важное в глаза.

Отвязав записку от тонкой лапы совы, девушка вздрогнула, когда сипуха сорвалась с места и метнулась в ночное небо, откуда и прибыла.

Гермиона несколько минут смотрела в окно, погрязнув в мыслях об отправителе и, убедившись, что Рон не проснулся, выскользнула из-под одеяла, сжимая в ладонях палочку. Мелкими перебежками достигнув окна, она прошептала «Люмос», опустила артефакт на подоконник и как можно тише распечатала послание.

«Здравствуйте, дорогая миссис Уизли.

Совсем недавно, на одной вечеринке, я увидел нечто, что до сих пор не укладывается в моей голове. Ваше податливое тело будет сниться мне ещё долго, а Ваши сладкие стоны, кажется, раздаются до сих пор в моей голове. Вы были прекрасны в ту ночь. И я был бы не я, если бы не рассказал об этом Вашему мужу. Вы ведь подписали магический контракт, верно? Вы всегда безукоризненно подписываете все необходимые бумаги.

Так что рекомендую Вам поскорее рассказать своему мужу о том, что произошло в кабинете Трансфигурации, либо выслать мне небольшой откуп. Иначе расскажу я — во всех подробностях, вплоть до цвета Ваших трусиков, которые тогда успели так намокнуть. Я даю Вам 15 дней на это. А после — отправлю Вашему мужу доказательства. Вы ведь вернулись в свой дом без трусиков, верно?

Искренне Ваш,

Блейз Забини.»

Внутри Гермионы всё похолодело.

«Это был не он?», — вспыхнуло в её голове, в то время, как нервы огромным клубком сплелись, подобно змеям, и подкатили к горлу. Она сжала пергамент, который добавил ещё больше вопросов и страхов.

Она. Переспала. С Забини. В ту самую ночь.

Как она могла? Насколько она была пьяна, что вообще это совершила, не поняла, не почувствовала?

Мысли переполняли голову девушки, когда она впопыхах прятала письмо под ночную рубашку, потому, что Рон перевернулся на другую сторону и едва не довёл девушку до разрыва сердца от страха.

Только сейчас, после бессонной ночи, рано утром она пришла на берег ненавистной речки, чтобы сжечь доказательства. Ей нужно было что-то предпринять, потому, что средств на откуп у них не было. Все сбережения, которые остались после растрат на свадьбу, хранились в ячейке Рона, пытающегося отложить на новый дом.

У неё был только один выход.

Коснувшись кончиком палочки письма, девушка подожгла податливый пергамент и с упоением наблюдала, как сгорают остатки её гордости и доброты. Теперь она должна была сделать всё, чтобы никто не узнал об её обмане.

А значит ей оставалось убить Рональда, ведь иначе, согласно магическому брачному контракту, она умрёт первая, от его же рук.

========== Глава 1. ==========

1 сентября

Мужчина устало опустился в кресло и осмотрел свой кабинет. Работы было по горло, забот — ещё больше.

Если честно, ему давно пора было отправиться в отпуск. С каждым новым заданием он чувствовал, как искра, явившаяся перед ним в самом начале его пути к заветной должности, стала медленно угасать. Задания с каждым днём были сложнее, времени на отдых было ещё меньше, чем во время обучения.

Но была лишь одна причина, по которой он дал себе слабину. И этой причиной стала Гермиона Грейнджер, ныне Уизли.

Помассировав указательными и средними пальцами виски, он закрыл глаза и попытался представить себе момент, когда она писала незатейливую записку для него. Как дрожали её руки, когда она привязывала к лапке несчастной птицы, которую она нашла в Косом Переулке. И как с надеждой смотрела, когда сова улетала, чтобы доставить письмо получателю.

Открыв глаза и облизнув потресканные губы, мужчина вновь взял в руки записку и прочитал содержание ещё раз.

«Здравствуй.

Я не знаю, что мне делать. Я очень нуждаюсь в твоей помощи и, надеюсь, что ты не откажешь в моей просьбе.

Я должна убить Рональда Уизли. Крайний срок — 29 сентября. Дай знать, если ты согласен.

Г. Уизли.»

«Должно быть, ей далось тяжело написать рядом со своим именем фамилию Уизли», — подумал он, отметив с усмешкой, как дрожали буквы на последнем слове.

Опустив голову на спинку кресла, мужчина задумался. С одной стороны, он мог ей помочь, но с другой, он понимал, что сделать это будет крайне тяжело. Убить человека просто, но сделать это так, чтобы никто не заподозрил тебя, — ещё сложнее. Да и как это вообще можно сделать? Чета Уизли, как и сама Гермиона, были достаточно известными личностями после победы над Воландемортом. И незаметно устранить Рональда Уизли было практически невозможно.

Он не знал, что ему делать, хоть и понимал, что Гермионе было не к кому больше обращаться за помощью, кроме него. Не Гарри Поттера ей же просить!

Усмехнувшись этой мысли, мужчина провёл пальцем по словам записки, и попытался выстроить в своей голове самый простой план убийства.

За окном пролетела ворона, взмахнув своими крыльями и громко каркнув. Он проследил за птицей взглядом, пытаясь понять, стоит ли вообще помогать девушке. Это может поставить его под угрозу. Ведь если узнают, что он причастен к этому, бед будет больше, чем сейчас.

И всё же что-то зацепило его в этой идее. Это нечто подтолкнуло его к отчётливому ответу.

«Если сделать всё верно, никто даже не поймет», — подумал он, придвинув к себе пергамент и чернильницу. Быстро написав ответ, мужчина подошёл к своей сове и, привязав записку к лапке птицы, отворил окно и выпустил её на волю.

— Прошу прощения, — послышалось за спиной мужчины. Он обернулся, и увидел в проёме своего помощника, одетого в дорожную мантию. — Нам нужно идти.

— Я догоню вас, — спокойно ответил мужчина и, бросив последний взгляд на удаляющуюся в ясном небе сову, отправился за своей мантией.

«План планом, а работа — по расписанию», — подумал он, покидая свой кабинет, оставив в нём все свои домыслы.

***

Гермиона не находила себе места. Послание помощнику было отправлено ещё два дня назад, а ответа не было никакого. Она была бы не против даже просто сову увидеть и всё. Но эти птицы не летают просто так к получателю.

С самого утра у неё всё валилось с рук, что не укрылось от зорких глаз Джинни. Девушка внимательно рассматривала свою подругу, которая уже третий раз пыталась полить цветок, но всё равно проливала воду мимо.

— Гермиона? — тихо спросила младшая Уизли, медленно приблизившись к ней. Девушка вздрогнула и тут же обернулась. Затем непринуждённо улыбнулась и опустила голову, хватаясь за полотенце и вытирая образовавшуюся лужицу вперемешку с землёй с подоконника.

— Всё в порядке, — произнесла она спустя минуту, понимая, о чём хотела спросить подруга.

— Ты неважно выглядишь, — произнесла Джинни, забирая из рук девушки лейку и ставя её на пол. — Что происходит?

— Я… — замялась Гермиона, перебирая пальцами накрахмаленное полотенце в своих руках. — Я просто не выспалась. Будущее совещание не даёт мне покоя.

— Но ведь ты так старательно готовилась, — подбодрила подругу Джинни, лучезарно улыбнувшись. — У тебя всё получится, я уверена в этом!

Грейнджер как-то вымученно улыбнулась и кивнула своим мыслям. Это было единственным прикрытием — собеседование в Министерстве, касаемо нового манускрипта, который со дня на день должны были привезти для перевода.

С самого утра у девушки всё не заладилось. С Роном они успели поссориться, а причина-то была такая пустяковая — она пролила кофе на его свежевыстиранные брюки. Она просто споткнулась о ковровую дорожку перед лестницей, ведущей на второй этаж, когда увидела, что Рон уже спускался к ней. Всего лишь какая-то доля секунды — и они уже в ссоре. На работу её муж ушёл в прескверном настроении, не говоря уже о самой Гермионе.

Нервное состояние не прекращало её покидать. Она не представляла себе, что ей придется делать, если он откажется. А шанс был один на миллион, что он скажет «Да». И тогда Гермионе ничего не останется, как смириться с судьбой и признаться собственному мужу в том, что она ему изменила.

По правде говоря, девушка совершенно не помнила, как вернулась в Большой Зал, где её встретил весёлый Рональд, и, всё ещё одурманенная недавней близостью с ним, Гермиона кружила с ним в танце, смеялась и чувствовала себя счастливой. Они так давно не были такими беззаботными. Как оказалось, это длилось недолго, стоило гнусному Забини напомнить о произошедшем.

Гермиона знала, что слизеринцы — народ скрытный, склизкий и не любящий проигрыши. А уж когда им удаётся кого-то шантажировать, они обнажают свои гадкие душонки, предвкушая радость от страха и мучений своей жертвы.

Если бы этого не произошло… Если бы она так и не подписала этого магического свадебного контракта… Всё было бы иначе. В случае отказа Гермиона бы просто рассталась с Роном, они бы подали на развод и разошлись по-мирному. Но тогда, ещё совсем молодая девчушка даже не думала о последствиях, за что и корила себя последний год.

Читая контракт, Гермиона много думала, взвешивала все свои «за» и «против». Лишь на пункте «Измена», она замерла, ведь на кон, оказывается, Рональд поставил их жизни.

«В случае если супруг/супруга изменит своей второй половинке, и второй об этом узнает, изменщика ожидает смерть от рук любимого».

— Рональд, ты в своём уме? — вскрикнула она, ошарашенно смотря то на мужа, то на контракт. — Ты серьёзно убьёшь меня, если я вдруг тебе изменю?

— Ты тоже сможешь убить меня, если это сделаю я, — спокойно произнёс её муж, внимательно рассматривая девушку. — Ты ведь не хочешь всю жизнь жить под одной крышей с человеком, который заведёт на стороне любовницу? Не хочешь внебрачных детей, верно, Гермиона?

С каждым словом, его речь становилась холоднее, покрывая тело девушки мурашками и заставляя сжиматься в комочек. Она нервно сглотнула и вновь посмотрела на контракт. Смерть ярко контрастировала со всеми предыдущими пунктами. Гермиона не хотела умирать. Тем более, от рук Рона. Поэтому, собрав всю оставшуюся волю в кулак, взяла перо и поставила подпись в самом конце.

Вспоминая этот день, Гермиона вздрагивала каждый раз, как только доходила до момента подписания серьёзного магического документа. Она не понимала, что тогда был первый и последний шанс сбежать из этой странной семейки, которая не раз доказывала, что ей не место среди них. Но она осталась, и теперь пожинает свои плоды.

— Мне стоит пойти к себе и отдохнуть, — выдохнула она, поворачиваясь спиной к Джинни.

— Конечно, иди, — подбодрила её подруга, провожая Гермиону взглядом. — Я скажу маме, что ты плохо себя чувствуешь.

Девушка еле заметно кивнула и стала подниматься по лестнице. Сначала медленно, а затем ускорив шаг. И причина тому была мимо пролетевшая за окном сова. Чёрная, с единственным белым пятном на спине. Эту сову она узнала бы из тысячи.

Забежав в комнату и поставив защиту от прослушивания, Гермиона бросилась к спасительной птице, которая с интересом наблюдала за девушкой и скромно ухнула, когда гриффиндорка стала отвязывать пергамент. Записка была маленькой, словно содержала лишь одно слов.

Один единственный ответ, который решит её дальнейшую жизнь. Или приблизит смерть на несколько шагов.

Дрожащими руками девушка развернула записку, но так и не взглянула на неё. Она закрыла глаза, шепча про себя слова мольбы. Гермиона просила не кого-угодно помочь ей. Этот человек знал своё дело. Если предложение его устраивало — он соглашался и делал всё в лучшем виде. Она слышала о подвигах мужчины из Ежедневного Пророка. Никто не мог даже подумать, что он способен на такие вещи. Но ему удавалось всё. Удастся ли ему сейчас помочь ей, гриффиндорке Гермионе?

Вздохнув, успокаивая нервы, девушка опустила голову и медленно открыла глаза, тут же сфокусировавшись на словах в записке.

«Жди указаний».

Два слова. Эти два слова подарили ей такую легкость, что Гермиона едва не расплакалась. Но в ту же секунду она собралась, коснулась кончиком палочки записки и тут же сожгла её, понимая, что любое послание может найти Рон. И тогда проблем будет ещё больше.

Подкормив сову крекерами, девушка выглянула в окно, осмотрела пустой сад и выпустила чужую птицу, пока никто не смотрел в эту сторону. В такое время Молли Уизли занимается огородом, а не садом, куда выходят окна их с Роном спальни.

Никто не знает о её маленьком секрете, кроме неё, помощника и Забини. Осталось лишь ждать указаний.

========== Глава 2. ==========

2 сентября

Утром следующего дня Гермиона проснулась от кошмара. В нём она видела лишь одно — Рона, который держал в одной руке «неопровержимые доказательства от Забини», а в другой — палочку. Он целился в неё. Его лицо было перекошено от злобы, бурлящей в его крови. А ненависть так и была заметна в его глазах. Они сверкали желанием прикончить Гермиону как можно скорее.

— Рон, прошу, — прошептала она, стоя перед ним на коленях и умоляя о прощении.

— Ты сама создала эту ситуацию, Гермиона, — злобно прошипел он сквозь зубы, бросая к её ногам её же нижнее бельё. — Ты сама виновата!

А дальше — ярко-зелёная вспышка и темнота, от которой девушка и проснулась вся в холодном поту и со слезами на глазах.

В ванной медленно капала вода, оставленная мужем Гермионы, который впопыхах, казалось, сбежал пораньше на работу. Но не это волновало сейчас гриффиндорку. Она откинулась на подушку, ощущая, как остатки страха из-за кошмара покинули её окончательно.

«Какие указания он мне даст?» — подумала Гермиона, рассматривая солнечных зайчиков на потолке. «И будут ли они вообще?». Вздохнув, девушка скинула с себя одеяло, так как ей стало слишком жарко.

Помощник мог дать ей любые указания. В том числе — подойти к Рону, приставить к горлу палочку и убить его сразу. Но ведь она не решится на это. Она не сможет убить мужа и друга просто так. Она и сейчас не до конца понимала, что делала.

Ей дико хотелось вернуть время вспять и не писать этого письма Помощнику. Но маховик времени остался в прошлом, а жила она в настоящем. Гермиона не могла остановить что-либо, или вернуться назад.

Или же стоило убить Забини? Информатор ведь. Но Блейз был не таким простым, как казалось на первый взгляд. Слизеринец умел выходить сухим из воды и искусно прятаться. А прятать улики — ещё лучше.

Конечно, если Помощник знал какие-то грязные секреты, которые помогли бы Гермионе шантажировать самого Забини, она бы воспользовалась ими. Но Блейз был к тому же и хитёр. О нём ничего не было известно даже в узких кругах. Потому у девушки даже не осталось шансов что-то поменять. Теперь всё должно было идти так, как шло.

Часы пробили семь утра, когда Гермиона покинула спальню и спустилась ко всем в столовую. Все вокруг суетились, смеялись, и даже не заметили, как она вошла.

— Доброе утро, — пожелал ей Джордж, протянув чашку с кофе.

— Доброе, — ответила она, останавливаясь возле мужчины и делая глоток горячительного и бодрящего напитка. — А что происходит?

— Сегодня приедут Билл и Флёр, — кратко ответил он, наблюдая как Молли вертелась на кухне и готовила завтра. — Я думал, тебе Рон сказал.

— Мы… — тихо произнесла Гермиона, рассматривая пузырьки в чашке. — Мы поссорились.

— А, — протянул Джордж, выпив залпом остатки кофе. — Ну, теперь ты знаешь.

После сказанного мужчина удалился в гостиную, а Молли подозвала Гермиону помогать с завтраком и частичной уборкой.

Загруженная работой, девушка вспоминала тот день, когда впервые встретила Помощника. Скрытый капюшоном чёрной мантии, он пытался помочь ей успокоиться после очередной ссоры с Роном. Мужчина был с ней слишком добр — помог ей сесть на лавочку, починил разбитое зеркало, которое они только-только купили в магазине с мужем, даже дал белый платок, чтобы она смогла привести себя в порядок. А затем — протянул визитку со своим именем и сказал, что если ей понадобится помощь, она может его попросить.

Сначала Гермиона не могла поверить ни своим глазам, ни ушам. Но затем девушка утвердительно кивнула, и Помощник скрылся так же быстро, как и появился во время ссоры с Роном.

Эта встреча произошла четыре года назад. Ровно в тот день, когда супруг девушки преподнёс ей контракт. И эта встреча была судьбоносной. Ведь если бы не Помощник, она бы уже была мертва. Гермиона бы собралась духом, написала бы письмо собственному мужу, а затем ушла бы к ненавистной речке и ждала бы Рона там. Она не хотела бы, чтобы её убили при свидетелях.

Когда Помощник долго не отвечал, Гермиона представляла свою смерть. Если бы был отрицательный ответ, она хотела, чтобы её убили со спины. Так она бы не услышала, как Рон приблизился к ней, не видела, как он поднял палочку. Она могла бы уловить лишь смертоносное заклинание, обрёкшее её на спокойствие и свободу.

Девушка много раз прокручивала у себя в голове эту сцену. Быть может, Рональд простил её, если бы захотел разобраться в ситуации и выслушал её. Но возможно ли такое, чтобы супруг послушал изменщицу? Нет, определённо.

Как только ответ Помощника был дан, Гермиона на долю секунды ощутила некую радость. Она не умрёт, а это уже было прорывом. Но что ждало её дальше?

***

В столовой стоял шум и гам. Все смеялись, общались и чувствовали себя так, словно к ним на ужин прибыл сам Министр Магии. Билл и Флёр были смущены радушным приёмом миссис Уизли, однако не сумели совладать с собой, когда женщина пожурила их, что они так редко к ним приезжают, что труды того стоили.

Гермионе удалось даже пообщаться немного с Флёр, до того, как она переключила своё внимание на Джинни. После этого девушка ощутила себя слишком одинокой в кругу семьи. Ей вдруг так сильно захотелось, чтобы в дверь постучались. Она бы отлучилась, открыла её, впустила бы незваных гостей, и, пока все приветствовали друг друга, сбежала бы подальше от Норы.

Но минуты шли, а в дверь так никто и не постучался, ведь все сидели за обеденным столом и никого не ждали. Потому Гермиона то и делала, что перемешивала салат в своей тарелке и поглядывала на мужа.

Под вечер, когда Билл и Флёр ещё не прибыли в Нору, она помирилась с Роном. Он извинился за то, что так рассердился прошлым утром, после чего он попросил больше не спешить в любых делах. Гермиона виновато согласилась с ним и всё вроде наладилось. Только если бы не одно «но», последовавшее спустя двадцать минут после разговора Гермионы с Флёр.

В один момент Гарри, сидевший напротив девушки, попросил всех минуточки внимания. В столовой повисла удивлённая тишина. Её друг поднялся на ноги, а следом за ним и Джинни. И в этот момент Гермиона поняла, что сейчас должно было произойти, а также то, что ждало её в спальне после ужина.

— Друзья, — начал издалека Гарри, пока девушка нервно съехала со стула и попыталась скрыться ото всех. — Билл и Флёр. Мы все очень рады, что вы присутствуете сегодня с нами, так как именно в этот день мы с Джинни решили всей семье рассказать нашу небольшую тайну.

«Только не это. Только не то, что я думаю», — молила про себя Гермиона, чувствуя себя не в своей тарелке. Она так хотела сбежать! Почему она не сделала этого раньше?

Посмотрев на своего мужа, девушка почувствовала его прожигающий взгляд на себе и тут же села смирно за стол, выровняв спину. Закрыв глаза, Гермиона постаралась успокоиться.

— Молли, Артур, — обратился Гарри к главе семейства Уизли, которые, казалось, сияли, как начищенные галлеоны. — Вы скоро станете бабушкой и дедушкой.

Столовая взорвалась выкриками, улюлюканьями и поздравлениями. Молли бросилась обнимать свою дочь и зятя, Джордж и Рон пожали руку будущему отцу, Артур бросил улыбку в их сторону, а Билл и Флёр высказывали свои самые лучшие пожелания.

Лишь Гермиона вяло поздравила чету Поттеров и тут же вышла из-за стола.

Дети. Это была самая больная тема у них с Роном. Как бы они не пытались, а забеременеть у Гермионы не получалось. Ни через год, ни через два, и ни через пять лет она так и не увидела каких-либо изменений. Менструация была, как по часам, а вероятного токсикоза не наблюдалось.

Теперь, когда у Поттеров получилось, у Рональда вновь что-то перемкнёт, и он определённо сорвётся на ней. Поэтому, чтобы побыстрее успокоить нервы, девушка спряталась в спальне, в самом дальнем углу комнаты.

Она чувствовала себя опустошённой. Казалось, что всё вокруг было против неё. Сначала — страсть, окутавшая её и привлёкшая за собой не самые радужные перспективы, а теперь ещё и беременность.

Рон найдёт, что сказать своей семье из-за отсутствия самой Гермионы на празднике. Да каждый из них понимал, что у них слишком долго нет детей. Но понимал ли Рональд, что вина не в самой девушке? Осознавал ли он, что забеременеть нельзя по щелчку пальцами?

Она не знала.

Дверь спальни отворилась, и в комнату зашел её муж. Девушка бросила на него быстрый взгляд, и тут же поджала к груди колени. Рон остановился посреди комнаты и прожигал её глазами.

Она понимала, что творилось в его голове. Она чувствовала, что ссоры не избежать, даже сидя в углу.

— Почему у нас не получается? — спокойно спросил Рон, пройдя к кровати и присев на её край.

— Я не знаю, — тихо прошептала Гермиона, пряча глаза от мужа.

— И я не знаю, — обречённо произнёс мужчина.

Между ними повисла тяжёлая тишина, которая давила на голову. Казалось, ещё минута и всё могло успокоиться. Стать на свои места. Но у желаний есть определённое свойство — не сбываться.

— Может, тебе стоит провериться в Мунго? — серьёзно спросил Рональд.

— Почему ты думаешь, что со мной что-то не так? — вспылила она, вскинув голову. — Почему проблема не в тебе?

— Как-то у моей семьи быстро получилось завести детей. А у нас с тобой не шибко быстро это получается, — прошипел сквозь зубы мужчина, опасно сверкнув глазами. — Значит, проблема в тебе.

Гермиона промолчала. Внутри всё сжалось от боли, которую причинял ей Рон. Возможно, в какой-то мере, он был прав. Но слёзы больно обжигали щёки и неприятно стягивали кожу. Девушка всхлипнула, подорвалась на ноги и, пока Рональд не понял ничего, скрылась в ванной.

Прислонившись к двери, она съехала вниз и, захлёбываясь слезами, едва не завыла.

Когда она только прибыла в эту семью, Гермиона мечтала иметь идеальные отношения со всеми. Однако это желание не сбылось, как и другие её, связанные с Роном и Уизли. Все относились к ней, как к чужой. Это чувствовалось в интонациях, редких взглядах, словах. Да во всём!

Гермиона чувствовала себя загнанной в клетку, из которой не было выхода. Она пыталась наладить отношения, не замечать странного поведения, но всё это давалось с трудом.

Девушка безумно скучала по своим родителям. Ведь, кроме них, у неё никого не было. Да и сейчас их больше нет в её жизни.

И от осознания этого факта ей было больнее всего. Её никто не мог поддержать, обнять и успокоить. Она так всех боялась все эти пять лет, что семья мужа просто села ей на шею.

Успокаивало лишь одно — обман её не раскрыт. А Помощник посодействует её плану.

А остальное выйдет со слезами — вся боль и горесть, копившаяся в ней всё это время.

Нужно лишь немного подождать.

========== Глава 3. ==========

3 сентября

Днём, сидя на рабочем месте, Гермиона очень долго пыталась сосредоточиться. Но буквы плыли из-за боли в глазах, а руки дрожали после бессонной ночи в ванной.

Она так и не сумела выйти оттуда до утра. Не хотела беспокоить Рона или встретиться с его осуждающим взглядом. Всю ночь девушка думала обо всём случившемся. Столько дней она шла за Рональдом, его родителями и семьёй, желая ощутить такие давно забытые чувства защищённости и стабильности.

Но сейчас её мечты рушились с каждой секундой. Куда делись школьные дни, где они были просто детьми? Когда они успели стать такими чёрствыми и бессердечными?

Пять лет. 1800 дней, которые менялись, становились пресными, серыми, монохромными. Гермиона всё чаще давила в себе чувство гордости, сменяя её на терпимость; радость, встречая с распростёртыми объятиями грусть и слёзы. Это происходило ежедневно, когда она ступала на порог Норы. За пределами дома Уизли она становилась свободной. Иногда ей казалось, что семья — это каторга, куда её взяли в качестве рабыни. И, уходя каждое утро из дома, она чувствовала себя так, будто отработала свой срок, поэтому часто представляла себе жизнь без Рональда Уизли.

Эти мысли были чужеродными и пугающими. В них девушка чувствовала себя намного комфортнее, чем в кругу вроде как её любимой семьи. И всё изменилось с той самой встречи с Помощником.

Слепая вера в то, что её спасут в случае какого-либо происшествия, дарила ей покой. И только сейчас она взвыла, призывая о помощи. И Помощник не заставил себя ждать.

Девушка держала в руках визитку мужчины, который согласился убить её мужа, и чувствовала, как её сердце билось намного быстрее обычного ритма. Гермионе казалось, что она будет ежедневно смотреть на это имя, запечатлённое на клочке плотного пергамента, после всего, что произойдет по истечению десяти дней.

Перед тем, как покинуть ванную комнату, Гермиона привела себя в порядок и, столкнувшись с мужем в дверном проёме, она ничего ему не сказала, быстро спрятав визитку Помощника в рукаве свитера. Лишь взяла вещи и поспешила покинуть давивший на неё дом.

На работе девушке было спокойнее. Никто косо не смотрел, не говорил за её спиной, а если и говорил — она не слышала этого. Чаще всего девушка пряталась за кипами бумаг и старалась уйти с работы намного позже всех.

И в этот раз не был бы исключением, если бы не одно «но».

Всё произошло в кафе за углом Министерства, куда Гермиона отправилась пообедать. Это было её ежедневным ритуалом, а в этот день — тем более. Ей нужно было взбодрить себя, чтобы заняться переводом книги как можно скорее. От этого зависела её будущая премия.

Заказав себе капучино, сэндвич и ягодную тарталетку, девушка устроилась в самом дальнем углу заведения и принялась за обед.

— Ты видела, что пишут в Пророке? — раздалось за соседним столиком. Бывшая гриффиндорка старалась не прислушиваться к посторонним разговорам, но сейчас почему-то держала ухо востро, исподлобья наблюдая за работницами Министерства.

— Что такое? — спросила другая собеседница, облачённая в зелёную мантию.

— Джинни Поттер беременна, представляешь? — радостно пропищала первая и расплылась в улыбке. — Я так рада за неё! Главное, чтобы всё было хорошо, и малыш родился здоровым.

На этом моменте Гермиона прекратила слушать сплетни. Это дошло до прессы. Казалось бы, что в этом такого, верно? Но ведь помимо известного Гарри Поттера были ещё Рон и Гермиона Уизли, которые тоже внесли свой вклад в победу. Но пресса просто обожала её лучшего друга, стараясь не замечать других.

«Интересно, а если обо мне тоже напишут, то это будет заголовок по типу «Героиня войны наконец-то ждёт потомство»? Звучит так, словно я животное. Мерзость», — мелькнуло в её голове, когда девушка доедала сэндвич, запивая всё кофе.

— Прошу прощения, мисс, — услышала вдруг Гермиона и вздрогнула, когда поняла, что обращались к ней. Девушка взглянула на официанта, который стоял рядом с ней и держал в руках пергамент.

— Я слушаю вас, — медленно пробормотала она, сглотнув и попытавшись снять напряжение.

— Вам просили передать это.

Официант протянул Гермионе послание, а затем, откланявшись, удалился в зал к другим клиентам. Девушка ещё с минуту смотрела ему вслед, гадая, что именно принесёт эта записка, а затем разорвала конверт и жадно впилась глазами в текст. Она узнала почерк Помощника, и что-то внутри неё взорвалось в нетерпении узнать, каков будет первый шаг.

«Твоя подруга беременна. Притворись и ты такой. Игра началась».

Поджав губы, она замерла. Как ей это сделать? Помощник вообще знал, как появляются дети? Они не берутся из воздуха и просто так не заведутся сами собой!

Отбросив в сторону послание, Гермиона задумалась. Она не понимала, что последует за этим заданием, если она, конечно, сумеет всё сделать. Святой Мерлин, и как она вообще должна всё провернуть? В Мунго невозможно подделать результаты, а подкупить их — ещё сложнее, учитывая, что денег у неё не было.

«Как, по-твоему, я должна это сделать?» — выкрикнуло еёсознание, пока она прожигала глазами послание и витиеватые буквы.

И вдруг к ней пришло осознание. Подсказка же была прямо здесь, перед ней.

А значило это только одно.

Игра началась. Ход за Гермионой.

***

Гермиона нервно вздохнула, сжимая в руках подол серой юбки. Рядом с ней сидели ещё несколько девушек, которые, судя по их схожему поведению, тоже волновались. Блондинка с короткой стрижкой, которая сидела ближе всего к Грейнджер, то и дело сжимала свою мантию, а после разглаживала её руками, и так несколько минут подряд. Гермиона же, отвлёкшись на неё, перевела взгляд на свои ладони и разжала подол, также разглаживая еле заметные складки.

Грейнджер никогда не любила врачей, с самого детства. Многие ошибочно считали, что ребёнок, выросший в семье докторов не должен их бояться, но Гермиона — явное подтверждение обратному. Она была готова терпеть до самого конца, будь то серьёзное заболевание или обычная простуда, лишь бы не идти к педиатру. Однажды подобная «забастовка» привела к тому, что вместо обычного насморка Гермиону пришлось лечить от гайморита, но своего отношения к врачам она всё равно не поменяла.

— Мисс Барнз, пройдёмте, — из кабинета выглянула чуть полноватая женщина невысокого роста в медицинской форме и с карточкой в руках, приглашая одну из девушек войти. Тёмноволосая волшебница, которая всё это время сидела напротив Гермионы, покорно встала и прошла в кабинет. Дверь за её спиной захлопнулась, и в коридоре опять возникла напряжённая тишина. Грейнджер снова глубоко вздохнула, вытирая вспотевшие ладони о многострадальную юбку.

— Вы следующая? — словно через слой ваты услышала донёсшийся голос блондинки.

— Да, — хриплым голосом ответила Гермиона, получив в ответ лишь кивок и обратив внимание на то, что девушка снова смяла мантию в руках.

«Выглядит совсем ещё подростком», — подумала Грейнджер, краем глаза взглянув на лицо своей соседки. «Видимо, слишком увлеклась, раз оказалась здесь».

Отвлёкшись от раздумий о загулявшей девушке, Гермиона закрыла глаза и ещё раз мысленно прошлась по всему плану. Он был плохой. Нет, он был просто ужасен и омерзителен, но другого выхода у неё не было. Это был один единственный способ, который действительно мог сработать. Но, к огромному сожалению Гермионы, у неё была лишь одна попытка, без права на ошибку. И это, несомненно, удручало девушку. Если план провалится и её раскроют, то Грейнджер, великую героиню магической войны, ждёт лишь одна дорога — в камеру Азкабана.

Но с другой стороны, если она откажется, то её ждёт не менее ужасная дорога — в могилу.

Вздрогнув, Гермиона снова вернулась к реальности, словно испугавшись, что кто-то может узнать о её планах. Девушку всегда можно было назвать параноиком, но в последние несколько дней это было заметно гораздо сильнее.

Нужно лишь выполнить четыре шага. Так просто. Всего лишь четыре, и она покинет эту чертову больницу.

«Нужно успокоиться и взять себя в руки. Если буду паниковать — заклинание точно не получится», — проговорила про себя Гермиона, снова закрыв глаза и сделав несколько спокойных вдохов. Это помогло хоть немного сбить волнение и дрожь в коленках.

— Миссис Уизли, — та же женщина снова выглянула из кабинета, приглашая Гермиону войти. Она так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как предыдущая девушка уже вышла. На ватных ногах Грейнджер проследовала в комнату с табличкой «женская консультация», ощущая запах спиртовых салфеток и каких-то препаратов. Дверь за её спиной захлопнулась, и для Гермионы это значило лишь одно.

Обратного пути не было.

— Проходите, не бойтесь, — врач прошла чуть вперёд, указывая рукой на один из стульев рядом с письменным столом.

Как подметила Гермиона, женщине было не больше пятидесяти. Она была немного полновата, но это совершенно не портило её. Скорее наоборот — она так выглядела более радушно и привлекательно. На её голове красовался большой пучок, а с носа то и дело норовили слететь очки-половинки. Если бы не ситуация, при которой Гермионе посчастливилось встретить её, она бы посчитала женщину очень карикатурной и забавной. Но сейчас она лишь нервно улыбнулась, усаживаясь на предложенный стул.

— Волнуетесь? — прочитав эмоции на лице девушки, подметила доктор, утыкаясь носом в медицинскую карту и вычитывая в ней нужную информацию.

— А были девушки, которые не волновались в вашем кабинете? — с улыбкой спросила Гермиона, пытаясь перевести тему.

— Мало, если честно, — врач хихикнула, но потом вдруг стала серьёзной, — Гермиона Уизли? Простите за мой нескромный вопрос, но это не вы…

— Я, — опережая женщину, ответила девушка, снова улыбнувшись. Все эти пять лет она слышала этот вопрос чаще, чем какой-либо другой, поэтому уже без смущения отвечала на него. Почти полгода ее лицо, вместе с Поттером и Уизли, не сходило с первых полос газет, а каждый встречный желал пожать руку, чтобы хотя бы на секунду коснуться героини столь страшной войны. Поначалу такое излишнее внимание Гермиону очень смущало, а то и вовсе раздражало. Но после того, когда она поняла, что ее мнение никого не волнует, свыклась и просто перестала сильно концентрировать на этом свое внимание.

— Это большая честь для меня познакомиться с вами, — доктор кивнула в знак уважения, но после добавила, — конечно, жаль, что всё проходит не так официально, как хотелось бы. Не в той атмосфере, скажем так.

— Ничего страшного, мне не привыкать, — нервно рассмеялась Гермиона.

— У меня дочь примерно вашего возраста, — начала говорить доктор.

«Только не это» — промелькнуло в голове у девушки, но внешне она лишь изобразила заинтересованность и выдавила из себя слабую улыбку.Обычно такие разговоры затягиваются надолго, а ей хотелось побыстрее закончить и уйти отсюда. Этот небольшой кабинет словно давил на нее, заставляя девушку с трудом делать каждый вдох.

Ей нужно на свежий воздух. Как можно скорее.

— Она училась на пятом курсе, когда всё произошло. Хорошо, что она успела эвакуироваться. Война — это не место для детей.

— Вы правы.

— Ох, — словно вынырнув из воспоминаний, сказала доктор, — прошу прощения, я немного отвлеклась. Ну, так с каким вопросом вы пришли?

— Понимаете, уже некоторое время меня сильно тошнит, голова кружится, и менструация задерживается, — начала говорить продуманные ранее слова девушка, — просто мы с мужем давно пытаемся, но всё никак не выходило, а тут…

— Понимаю, понимаю, — женщина коснулась очков кончиками пальцев, — могу вас поздравить — по описанию все признаки беременности. Как давно у вас это началось?

— Несколько недель назад.

— Как я поняла, вы пришли на подтверждение, верно?

— Да, именно так.

Шаг первый. Договориться на осмотр.

— Тогда мне нужно вас осмотреть и тогда я уже скажу, так это или нет, — доктор достала из коробки одноразовые резиновые перчатки и стала натягивать их на руки.

Сделано.

— Раздевайтесь и ложитесь, — женщина указала рукой на кушетку, которая стояла в углу комнаты.

Девушка кивнула и поднялась со своего места. Она сделала два шага по направлению к кушетке, но вдруг резко остановилась.

— Извините, но могу я запереть дверь? — после небольшой паузы спросила Гермиона.

Шаг второй. Запереть дверь.

— Могу вас заверить, что сюда никто не зайдёт.

— Надеюсь, вы понимаете, что с моим статусом рисковать тоже не стоит, — лукаво подметила девушка, встав посреди комнаты, — будет довольно неловко, если кто-нибудь заглянет и увидит полуголую героиню войны, не думаете?

— Если вам будет от этого спокойнее — то можете запереть, — сдалась доктор.

Девушка медленно подошла к двери и повернула щеколду. Замок щёлкнул, позволив девушке облегчённо выдохнуть.

Сделано.

Теперь осталось самое сложное и самое рискованное.

Шаг третий. Наложить заклинание.

— Теперь раздевайтесь и ложитесь, — уже чуть более строго сказала врач, ожидая, когда девушка подойдёт к ней.

Действовать нужно быстро. Просто достать палочку не получится — она могла догадаться, что дело не чисто. А это значит, что придётся придумать более хитрый план. И у Гермионы он был.

Грейнджер на ватных ногах двинулась к кушетке, ощущая, как пульс раздавался в ушах, заглушая все другие звуки. Всё, что ей хотелось сейчас — это развернуться и бежать, не оборачиваясь. Но она продолжала двигаться в сторону врача, пытаясь очистить свой разум от сомнений.

— Можете положить вещи сюда, — женщина указала рукой на стул, на котором девушка сидела минуту назад. Гермиона кивнула, стянув кофту с плеч.

Сейчас или никогда.

Гермиона сняла кофту и начала её аккуратно складывать. По-другому ничего не выйдет.

— Можете не складывать одежду, просто повесьте её, — сказала доктор, устав ждать долгую пациентку.

«Чёрт, чёрт, чёрт»

— Простите, — оправдалась Гермиона, выдавив нервную улыбку, — привычка.

— Ничего страшного. Давайте побыстрее приступим к осмотру.

Девушка расправила кофту, взяв её за низ. Что-то выпало из открытого кармана и с тихим стуком приземлилось на пол. Гермиона улыбнулась маленькой победе.

— Я такая неуклюжая, — проговорила она, присев. Как только её пальцы обхватили палочку, Грейнджер почувствовала ту уверенность, которой ей не хватало до этого. Глубоко вздохнув и приподнявшись, она прошептала лишь одно слово так тихо, что даже доктор, стоявшая в метре от неё, его не услышала. Но этого было достаточно, чтобы заклинание сработало.

— Империо.

Ей даже не нужно было смотреть на женщину, чтобы понять, что заклинание сработало правильно. Она нутром это чувствовала.

Сделано.

Теперь осталось лишь одно.

Шаг четвертый. Получить документ и как можно быстрее убираться отсюда.

Спустя несколько минут, которые для Гермионы казались вечностью, девушка покинула душный кабинет, почувствовав небывалое облегчение. Она быстро шагала в сторону выхода из Мунго, надеясь, как можно скорее покинуть здание. Грейнджер улыбнулась проделанной работе, сжимая в руках несколько бумаг.

Сделано.

========== Глава 4. ==========

4 сентября.

Всё в мире взаимосвязано. Если ты хочешь что-то сделать — жизнь поможет тебе совершить задуманное, сделать маленькие шажки для достижения своей цели.

Но, если у тебя есть мечта, не стоит ждать, что судьба принесёт тебе всё на подносе и, сев на колени перед тобой, вручит заветное.

Человек предпочитает симметрию. Это заметно во всём — только круглая или квадратная мебель; идеальный газон одного сорта травы; только один цветок, в одном горшке, на одном месте.

Но природа — это хаос. И, если она решит пойти против человека, её уже не остановить.

Гермиона медленно шла на ватных ногах в сторону выхода. Её колотило от нервов. Она никогда не применяла на простых людей Непростительное. А здесь жизнь заставила её наставить палочку на врача и произнести заклинание так, словно она уже использовала его на нескольких тысячах.

Выдохнув, девушка хотела выскользнуть за стеклянную дверь коридора, как вдруг услышала голос за своей спиной.

— Гермиона? Гермиона Грейнджер? — кто-то был явно удивлён её приходу в Мунго. Она обернулась и встретилась с тёмно-зелёными глазами своего бывшего сокурсника. Мужчина, в которого превратился Кормак Маклагген, смотрел на неё удивлённо и смущённо. В глазах его Гермионе удалось прочитать заинтересованность и… Что-то было ещё, скрытое за пеленой добродушности.

— Уже Уизли, — поправила его девушка, повернувшись к нему лицом. — Давно не виделись, Кормак.

— Какими судьбами? — поинтересовался он. — Мерлинова борода, да мы не виделись с тобой со времён школы!

Гермиона лишь пожала плечами и лучезарно улыбнулась. Она не ожидала увидеть здесь своего бывшего поклонника, среди других врачей. Кормак носил лимонного цвета мантию, которая казалась белой из-за загорелой кожи мужчины. А светлые волосы слегка потемнели со временем, стали пепельно-русыми.

— Врача нужно было посетить, — спокойно ответила Гермиона, тут же пряча заключение под мантию. — Ничего серьёзного. Так, женские дела.

Её голос был слегка хриплым из-за волнения, но держалась она ещё молодцом. Не каждый день встречала она кого-то вне Министерства. Но Кормак… Что ещё принесёт ей судьба?

— А я здесь санитаром работаю, в отделе психически больных и нестабильных пациентов, — слегка дёрнув бровью, произнёс Маклагген, пряча ладони в карманах.

— А как же квиддич? — удивилась Гермиона, стараясь фальшивить. Разговор с Кормаком был явно не вовремя, но не отлынивать же от него?

— Травма спины, — с грустью в голосе произнёс мужчина, потупив взгляд. Казалось, он задумался о своём совсем ненадолго, уставившись на мысы туфель девушки, но тут же пришёл в себя, словно ото сна. — Но сейчас всё отлично. Кроме того, что на метлу я больше ни ногой.

Они легко рассмеялись, однако неловкость и тишина настигли их вновь. Гермиона неуверенно потирала руку и кусала нижнюю губу, пытаясь придумать, как ей можно было сбежать побыстрее от Кормака, а сам мужчина, лихорадочно рассматривая лицо, произносил лишь тихое «Да, да, да…».

— Слушай, — вдруг сказал он, возвращая девушку в реальность. — А может как-нибудь встретимся в Косом переулке? Я слышал ты работаешь в Министерстве, так что тебе будет удобно пообедать со мной во время перерыва на работе. Что ты по этому поводу думаешь?

Гермиона не знала, что ответить, как вдруг за спиной у Кормака прошмыгнул мужчина в чёрном плаще. Девушка невольно вспомнила Помощника. Это не мог быть он. Насколько знала Гермиона, мужчина сейчас находился за пределами Лондона.

«Просто кто-то пришёл подлечиться», — успокоила себя девушка, встряхнув головой. А затем улыбнулась Кормаку, решив, что предложение не такое уж и странное. Он просто проявлял дружелюбие. К тому же, Гермионе самой было интересно узнать, как сложилась его жизнь за эти пять лет.

***

В тот день Гермиона не знала, что чувствовала. В её руках было заветное заключение, а едва ли не пятнадцать минут назад она встретила Кормака, который даже предложил ей встретиться. Она не видела его на вечеринке Победы, а их встреча произошла в неожиданный момент.

Она недолго думала, соглашаться ли ей на встречу, ведь это просто школьный друг, которого она не видела больше пяти лет.

Но сейчас её главной задачей было возвращение домой. Она не знала, стоило ли говорить Рональду о «беременности». Это ведь не шутки, потому что через несколько недель её просили прийти на дополнительный осмотр. Он определённо захочет пойти с ней.

«Если не умрёт», — подумала она, и впервые Гермиону перестали терзать муки совести. Она всё делала правильно. Все шаги, которые девушка выполняла по плану Помощника, пока что были достаточно просты.

«Он готовит что-то интересное», — отозвалось сознание, и Гермиону слегка напугали странное ликование и любопытство. Она хотела узнать, что же ей придётся делать ещё. Она ведь столько всего прошла, стерпела и огонь и воду. Но теперь, подводя итоги своей жизни, поняла, что всё делала неправильно. Если бы она тогда отказалась подписывать контракт, всё бы изменилось, определённо.

Покинув Больницу Святого Мунго, девушка поспешила домой. С работы она отпросилась, так что теперь ей предстояло вернуться домой и подумать, когда стоит преподнести «сюрприз» для Рональда. Да и стоит ли вообще это делать?

Как вдруг кто-то схватил её за руку и развернул к себе. Это была девушка. Светлые волосы, подстриженные под каре, развевались и касались её губ. Синие глаза вперились в лицо Гермионы, словно пытаясь узнать, удостовериться, что это была именно она.

— Гермиона? — спросила она, разжимая ладонь и выпуская девушку из своих тисков. Уизли немного помедлила и тут же утвердительно кивнула. В горле тут же завис ком, а волнение, казалось, уже было готово захлестнуть её с головой. Но она ждала развязки. Что-то девушка хотела от неё. И Гермиона терпеливо ждала, комкая в руке заключение, чтобы занять руки хоть чем-то.

— Это тебе, — произнесла она, протянув девушке маленький конверт чёрного цвета. Гермиона неуверенно посмотрела на него, а затем, протянув руки, приняла «подарок» от незнакомки. Рассматривая идеальный конверт в своих ладонях, она даже не заметила, как девушка, появившаяся словно из неоткуда, так же испарилась.

Осмотревшись и попытавшись отыскать её в толпе волшебников, Гермиона ощутила странное тепло от конверта.

«Может, это проклятое послание?», — подсказало ей сознание, и девушка инстинктивно протянула руку вперед, словно это могло отгородить её в случае чего. Но ничего не произошло спустя минуту, а затем и другую. В случае с проклятьем она бы уже получила повреждения или была бы мертва.

Поддавшись соблазну, Гермиона медленно вскрыла конверт и, заглянув внутрь, увидела записку и брошь. Украшение было серебряным и довольно простым. Тонкий стебель с маленькими острыми листьями напомнил ей лавр. Помедлив, рассматривая брошь, девушка тут же встрепенулась и развернула записку.

«Дай мне услышать всё».

«Чёрт, зачем же так пугать?» — подумала Гермиона, узнав почерк Помощника. «Почему нельзя подойти и дать? Мерлин, ты сама знаешь, кто он такой. Он не может рисковать репутацией».

Скомкав записку и вернув её в чёрный конверт, Гермиона сжала в другой ладони брошь и бросилась в тёмный переулок. Послание нужно сжечь, иначе она может обжечься, если кто-то из семьи Уизли заметит всё.

А брошь? Брошь она сама себе купила. Да, за счёт премии. И пусть будет что будет.

Сейчас она всё равно на шаг впереди всех.

Главное — не струсить и не останавливаться.

========== Глава 5. ==========

5 сентября.

Гермиона сидела на кровати в их с Роном спальне. Муж так и не вернулся домой вчера. И она понимала почему. Отчасти, она была даже рада, что не видела его злые глаза и поджатые губы. Гермиона знала, что Рон ещё долго будет недоволен тем, что у них не получалось завести детей.

Медленно вздохнув, девушка взглянула в окно. За стеклом бушевала непогода. Крупные капли дождя разбивались с глухим стуком о черепицу крыши, козырьки и раму. Ветер поднимал пыль, позволяя воде превращать землю в грязь, изматывал деревья, которые, казалось, вот-вот прогнуться от порыва стихии и упадут наземь.

Вдруг в комнату кто-то робко постучался. Гермиона вздрогнула и посмотрела на закрытую дверь.

— Войдите, — тихо произнесла она, поднимаясь на ноги и устраиваясь возле подоконника. Дверь с лёгким скрипом отворилась, пуская внутрь Джинни. Девушка выглядела обеспокоенной и взволнованной.

— Как ты? — спросила она, присоединившись к Гермионе. Та, в свою очередь, нервно пожала плечами, рассматривая что-то на улице. — Рон так и не вернулся?

— Нет, — как-то слишком спокойно ответила она, зябко поёжившись от сквозняка и тут же обняв себя за плечи. Джинни расценила это как проявление волнения.

— Он вернётся, — пообещала подруга, опустив ладонь на плечо девушки. — Он одумается, серьёзно.

— Поздно уже, — невнятно пробормотала Гермиона, думая о том, как Помощник уже сейчас мог разрабатывать убийство её мужа. Уже действительно было поздно что-то менять. Судьба дала понять точно — либо Рон, либо она собственной персоной. А Гермиона ой как не хотела умирать.

— Почему ты так говоришь? — обескураженно спросила Джинни. И девушка вдруг подумала, что стоило бы открыться хотя бы подруге. Почему нет? Она ведь поймёт её, а может и Рону вправит мозги.

Медленно отстранившись от Джинни, Гермиона подошла к сумочке и, покопавшись в ней немного, вытащила документ. А затем, делая маленькие шаги, вернулась к подруге и протянула ей пергамент. Глаза подруги жадно впились в предложения, обрекающие Гермиону на возможные страдания.

Она не знала, как Джинни отреагирует на это заявление. Девушка даже не понимала, что будет, если обо всём узнает чета Уизли. Но, вспоминая школьные годы, Гермиона поняла, что Джинни никому ни о чём не расскажет, если девушка сама не попросит это сделать.

— Это значит… — ошарашенно протянула Уизли, быстро бросая взгляд то на Гермиону, то на документ.

— Да, это именно то, что ты думаешь, — девушка вновь поёжилась от холода и решила сесть на кровать.

— Рон уже знает? — спросила Джинни, усаживаясь рядом с подругой. Гермиона мотнула головой, которую тут же опустила на колени.

— Я не знаю, как это ему сказать, — произнесла она, но голос был приглушен из-за длинных волос, спавших на её лицо.

— Гермиона, он должен об этом знать, — настоятельно произнесла Джинни, опуская ладонь на спину подруги и ласково поглаживая её. — Он же поймёт тебя, правда!

— Я не хочу, чтобы он знал о беременности, — проскулила Гермиона, ещё сильнее сжавшись под рукой подруги. — Я не хочу. Он не изменится. Он не поймёт!

Казалось, что у девушки была истерика. И Джинни уже хотела бежать за успокоительным зельем, как вдруг Гермиона резко успокоилась и притихла.

«Перепады настроения», — подумала Джинни, расплывшись в широкой улыбке и продолжая поглаживать подругу.

«Игра продолжается», — подумала Гермиона, легко улыбнувшись, убедившись заранее, что лица её через волосы младшая Уизли увидеть не могла.

***

Ужасная погода стояла до обеда. Затем солнце решило брать всё в свои руки, чтобы люди, привыкшие к летним тёплым денькам, не пугались всей этой грязи и опавшей листвы. Поэтому после обеда тучи ушли, а небосвод сменился на светло-голубой.

Гермиона сидела на кухне, пила чай и поедала шоколадное печенье за книгой, которую нужно было перевести в крайний срок. Рон так и не вернулся, и девушка надеялась увидеть его хотя бы вечером. Возможно, ей стоило бы извиниться перед ним, но за что? За то, что он обвинил её в возможном бесплодии? Или за то, что он намекнул ей о проблемах с репродуктивной системой?

Вся эта ситуация всё ещё злила девушку, хоть она и пыталась отпустить её. Но мысленно всё равно возвращалась в ту ночь, когда они поссорились. Если бы гриффиндорка уж очень сильно любила Рональда, она бы без зазрения совести попросила прощения. Но сейчас её главная задача была действовать против мужа. Гермиона не должна была больше терпеть того, что он вытирал о неё ноги на протяжении пяти лет. Хватит с неё! С ней Помощник, который способен убрать Рона с её дороги.

А Забини… А Блейз, кажется, не скоро ещё сможет шантажировать её. Не после некролога Рона. Он ещё не знал, что с Гермионой Грейнджер шутки плохи. Особенно при таком напарнике и помощнике.

Аккуратно поставив чашку на стол, девушка увидела, как на козырёк опустилась рыжая сова, которая затем быстро постучалась клювом о стекло. Гермиона поспешила к ней, по дороге думая о том, кто мог отправить ей сову. От Помощника она уже получила весть, да и птица была не его.

Обменяв письмо у совы на крекер, девушка открыла конверт и принялась читать.

«Здравствуй, Гермиона,

я надеюсь, что у тебя всё в порядке. Я хотел бы предложить тебе встретиться завтра в Косом переулке в Дырявом котле, и в спокойствии пообедать. Что ты на это скажешь? Ничего не отвечай, лучше просто приди. Буду ждать тебя в час дня за самым дальним столиком.

Кормак Маклагген.»

Девушка улыбнулась, а затем взглянула на брошь, которая заняла своё место на левой стороне блузки. «Что ты придумаешь теперь, Помощник?», — подумала Гермиона, кончиком пальца касаясь металлических листьев.

— Кто пишет? — спросил вдруг Рон, явившийся словно из неоткуда. Девушка вздрогнула и обернулась. Мужчина смотрел на неё с раздражением, подмечая её внешний вид, словно она на ней были вещи дешёвой проститутки.

— По работе, — соврала Гермиона, тут же кивнув в сторону книги. — Спрашивают, сколько ещё времени мне понадобится для перевода главы о…

— Мне плевать, — отрезал он и тут же развернулся в сторону лестницы.

Девушка же подбежала к книге и, сунув письмо от Кормака в её страницы, остановилась и облегчённо выдохнула.

«Ещё бы минута», — мелькнуло в её голове, а затем последовал тот самый сон, где Рональд целился в неё и выкрикивал Непростительное.

Дрожь коснулась её позвоночника, посылая холодный пот по всей спине. Капли неприятно щекотали кожу, а дыхание вдруг сбилось, будто после долгого бега. Пока что всё шло ей на руку. Главное, чтобы никто ни о чём не узнал.

— Я не подведу тебя, — одними губами прошептала Гермиона, коснувшись листиков брошки. А затем, собрав все вещи, которые она использовала для перевода, и вымыв всю посуду, она отправилась к Джинни.

Они договорились с ней пойти на ненавистную Гермионе речку. Отказывать ей девушка не хотела, ведь только она поддерживала её.

И Помощник. Гермиона невольно улыбнулась, вспоминая его имя и лицо.

«Да, он точно знает, что делать. Главное и мне сделать самое важное».

========== Глава 6. ==========

6 сентября.

Вынырнув из офиса мракоборцев, Гермиона с улыбкой на лице неслась по извилистым коридорам Министерства, поправляя вечно поднимающуюся юбку.

Через полчаса она встретится с нормальным человеком, от которого можно было ожидать только доброжелательность. Кормак не станет к ней лезть, зная, что она жена Уизли. Поэтому сомнений не было — обедать в его сообществе, не вызывая ревности Рона, можно.

Как и не было сомнений в том, что она встретит кого-то из Министерства в Дырявом котле. Никто туда не ходил из-за большого наплыва людей, которые ежесекундно стремились попасть в Косой Переулок. А вспомнить школьные времена было бы чудесно.

Схватив со своего рабочего места тёплую мантию и сумочку, девушка отпросилась у начальника и поспешила на встречу.

На улице лило, как из ведра, но ничего не могло испортить настроения Гермионе. Огибая других волшебников, девушка быстро добралась до кабака и забежала внутрь, пока дождь полностью не затопил её сапожки.

В «Дырявом котле» было шумно, как и стоило ожидать. Все суетились, проталкиваясь к стене, ведущей в Косой переулок, что даже едва не унесли потоком и девушку. Но Гермиона быстро сориентировалась, увидев Кормака за дальним столом, который приветливо махнул ей рукой.

Преодолев все препятствия, девушка с улыбкой опустилась на стул и, вздохнув, опустила свои вещи на спинку мебели.

— Рад, что ты пришла, — с улыбкой произнёс Кормак. На столе уже были две чашки кофе, тарелки с жареным картофелем и мясом. — Надеюсь, ты не против, что я уже заказал?

— Ты будто знал, что я приду, — спокойно произнесла девушка, сделав глоток кофе. Маклагген хрипло засмеялся и кивнул.

— Ты слишком ответственная, чтобы не прийти, не написав отказ.

— Есть такое, — кивнула Гермиона. — Ну, значит, можешь начинать рассказывать свою историю.

Обед проходил в приятной дружеской обстановке. Кормак рассказывал, как получил травму спины во время последнего курса Хогвартса, упав с метлы на матче со Слизерином. Затем разговор плавно перетёк в воспоминания об учителях, старых, но таких родных, местах и школьных предметах.

Гермионе даже на мгновение захотелось вернуться в школьные времена, чтобы ощутить ту самую сказку, в которую она попала в одиннадцать лет.

— Красивая брошь, — подметил Кормак, засмотревшись на украшение девушки. Гермиона смутилась, вспоминая о том, кто же был тем человеком, который подарил ей брошь.

— Спасибо.

— Муж подарил? — с лисьей улыбочкой поинтересовался Маклагген.

— Сама купила, — автоматически соврала девушка, коснувшись пальцами холодного металла на своей груди. — Рон давно не дарил мне подарки.

В её голосе промелькнула грусть, и Кормак ощутил это.

— Вы давно женаты? — мужчина взял в руки чашку с кофе, а Гермиона отложила столовые приборы и расслабилась.

— Пять лет.

— Недавно был юбилей? — поинтересовался он, хотя по его лицу было видно — он недоволен. Что-то ему очень не нравилось, но признаться он не мог.

Гермиона кивнула, вспоминая тот самый «юбилей». Никаких подарков, только супружеский долг, краткое «поздравляю» и затем скандал из-за оставленных волос в ванной. Рон никогда не был романтиком. В нём долгое время теплилась злость и цинизм. Когда он успел превратиться из чуткого мальчишки в жестокого мужчину?

— Вижу, что брак тебя совершенно не радует, — прокомментировал молчание Гермионы Маклагген, получив в ответ скривлённую гримасу скрытой боли внутри девушки. — Прости, не хотел тебя расстраивать.

— Всё в порядке, — успокоила его девушка, слабо улыбнувшись. — Просто война и время изменили нас.

— Возможно, но не всё, — парировал Кормак, заставив Гермиону отогнать неприятные мысли в сторону и посмотреть на него.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она, нахмурившись.

— У меня всё ещё есть к тебе чувства, Гермиона Грейнджер, — поддавшись вперёд произнес мужчина. Старая фамилия отозвалась учащённым сердцебиением. Она так скучала по ней, что не могла все эти пять лет свыкнуться со своей нынешней фамилией.

— Кормак, в моей жизни есть только один любимый человек, и… — начала было девушка, но Маклагген её перебил, подняв ладонь в воздух перед ней.

— Я ни на что не намекаю, — примирительно произнёс он, и тут же добавил, — просто знай, что я тебе не враг. Ты можешь обращаться за помощью, если вдруг что-то случится.

Гермиона слабо кивнула и взглянула на часы на стене. Обеденный перерыв заканчивался. Нужно было возвращаться.

***

Остаток дня девушка провела за переводом книги. Возвращаться домой, в ту угрюмую, подобно сегодняшнему небу, Нору Гермиона не хотела. Она желала вновь стать той самой заучкой Грейнджер, которую никто больше не обидит.

Раньше она была серьёзнее и упрямее. Но годы жизни в окружении людей, готовых сожрать её с потрохами за любую провинность, приучили её к спокойствию, терпеливости и скрытой злобе.

С одной стороны, ей даже на минутку показалось, что она будет жалеть о смерти Рона. А затем пришло какое-то тянущее ощущение собственной правоты. Ведь если бы её муж чаще замечал переменчивость собственного настроения, свои поступки и неприкрытую ярость, а также захотел бы извиниться перед ней за все годы ужасных отношений, она бы возможно осталась бы рядом. Возможно, она бы не изменила ему.

«Это было неосознанно. Ты не знала, что это Забини!», — поправила себя Гермиона, закрывая книги и надевая попутно мантию. «Тебе бы не грозила смерть, если бы Рональд не был с эмоциональным диапазоном зубочистки!».

Вернувшись домой через каминную сеть, Гермиона встретила в гостиной Джинни и Гарри. Будущие родители затеяли спор насчёт имён ребенка. А ведь у её подруги даже живот ещё не округлился.

— Привет, — поздоровалась со всеми девушка.

— Привет, — в пустоту парировали Поттеры, метая молнии друг в друга.

— Рон дома? — поинтересовалась Гермиона, стягивая с плеч мантию. Неосознанно она взглянула на лестницу, ожидая увидеть мужа, но она была пуста.

— У вас в комнате, — уже спокойнее произнесла Джинни, а затем и вовсе повернулась в сторону подруги. — Как рабочий день? Не сильно устала?

— Нет, всё в порядке, — улыбнувшись, произнесла Гермиона. — Я пойду к себе, ладно?

Но чета Поттеров уже не слышали её, вновь перебирая возможные имена для будущего отпрыска. Девушка усмехнулась их беззаботности и стала подниматься по лестнице. У Гарри с Джинни всё было намного проще, чем у них. Они действовали слаженно, словно синхронно. У них были ссоры, но не настолько серьёзные, как у Гермионы с Роном. Одно время девушка даже завидовала своей рыжей подруге, косо посматривая на собственного мужа. Но затем время расставило всё на свои места и ей не оставалось ничего, кроме того, как привыкнуть к супругу.

Открыв двери, девушка тут же опустила сумочку на тумбочку, стоящую перед входом в спальню.

— Как рабочий день? — резко спросил её Рон за спиной, заставив Гермиону вздрогнуть от неожиданности и с небывалой прытью развернуться к нему лицом. Мужчина сидел на кровати и смотрел на неё злыми глазами. Его руки непроизвольно сжимались, но он пытался сдержаться.

— Всё хорошо, Рон, — тихо ответила она, потупив взгляд. — А твой как прошёл день?

— Мой? — удивившись, переспросил мужчина, уставившись на Гермиону так, словно она была красной тряпкой, а он — массивным, сильным и разъярённым быком. — Просто прекрасно! Представляешь, возвращаюсь я с задания через Дырявый котёл и знаешь, что я там увидел?

Гермиона промолчала, ощущая, как её щёки налились кровью. Ей было стыдно и одновременно страшно. Руки тут же предательски задрожали от того, что произнёс мужчина. Девушка хотела провалиться сквозь землю, лишь бы не смотреть ему в глаза.

— Не знаешь? — переспросил Рональд, вскочив на ноги и подлетев к ней, подобно чёрному ворону. — Я увидел тебя. И Кормака. Неужели ты думаешь, что сможешь оправдаться?

Гермиона зажмурилась, ощущая, как от супруга исходила аура злобы — неприкрытая и явственная, она врезалась в кожу девушки, оставляя невидимые никому раны. Сердце металось в груди, как заведённое. А по позвоночнику поползли мурашки.

— Я… — начала было девушка, но тут же ощутила, как Рон схватил её за запястья и достаточно сильно сжал их. Гермиона почувствовала, как натянулась её кожа, как слегка хрустнуло правое запястье от порыва ярости мужчины, как начали постепенно неметь её ладони.

— Не вздумай, — выплюнул, словно яд, Рон. Злость, казалось, охватила его целиком и полностью. — Неужто ты подумала, что я не смогу отличить встречу от измены, а, Гермиона?

— Мы просто встретились в Дырявом котле! — пискнула девушка, чувствуя, как руки мужчины сжались ещё сильнее, как боль, к которой она успела привыкнуть, вернулась с новой силой.

— Ты никогда не обедала в Дырявом котле! — выкрикнул Рон, резко выпуская её руки из своих и отталкивая её к стене. Гермиона больно ударилась затылком о светильник, который был неподалёку и непроизвольно всхлипнула.

Зловещая тишина окутала их с ног до головы. Девушка боялась даже дышать, не то, чтобы пошевелиться.

— Если я, не дай Мерлин, узнаю, что ты, — прошипел Рон, чеканя каждое слово, — спала с этим мудаком, я убью тебя, и не посмотрю на свои чувства к тебе. Брачный контракт никто не отменял. И я сейчас серьёзно, Гермиона. Я размажу тебя, как жука по стенке.

Рон резко выдохнул и отвернулся от неё. А Гермиона как можно быстрее схватила свой халат и сбежала вновь в их общую ванную.

Заняв привычное место возле двери, девушка со страхом взглянула на свои запястья. Дыхание её участилось, когда она увидела огромные красные пятна на собственной коже. Они обжигали и болели подобно ожогам от огня.

Всхлипнув, Гермиона закрыла лицо ладонями и прижалась подбородком к груди. Рваное дыхание вкупе со слезами отдавались прямо под рёбрами. Ей было страшно и больно одновременно.

— Спаси, — прошептала девушка, касаясь пальцами серебряной брошки. — Прошу, спаси меня, как можно быстрее.

========== Глава 7. ==========

9 сентября.

Она бродила по Министерству подобно привидению Хогвартса — в длинном сером свитере, рукава которых скрывали ужасные жёлтые пятна на запястьях, оставленные Рональдом.

Её состояние медленно, но верно приближалось к истерии. Помощник прекратил отправлять ей послания. В течение трёх дней не было ни одной весточки. В «Ежедневном Пророке» о нём было сказано лишь несколько слов — «Временно отбыл на задание в Румынию, чтобы урегулировать ситуацию с сиренами».

«А если он не вернётся?», — с ужасом подумала Гермиона, застыв на месте. «Вдруг с ним что-то случилось, и я осталась одна? Мы уже на половине пути. Без него я не справлюсь».

Слёзы невольно навернулись на её глазах, а всё вокруг поплыло тёмными пятнами. Она вдруг ощутила, как за её спиной остановилась Смерть. Она обнюхивала её, ощущая страх испуганной девушки, касалась её спины когтями, показывая, что Гермиону уже ждут там, на другой стороне. Смерть скалилась, клацала зубами, подобно злой собаке, и как-то утробно и мерзко хихикала.

Она вздрогнула и тут же бросилась бежать. Как можно скорее, подальше от неё, своего самого страшного кошмара. Гермионе показалось, что вслед ей Смерть кинула проклятье, обрекающее её на погибель.

Повернув по коридору, не сбавляя бег, девушка вдруг резко остановилась, ударившись головой о преграду. И этой преградой был Маклагген, который тут же ошарашенно обернулся и удивился, увидев Гермиону в её нынешнем состоянии.

— Гермиона? — переспросил Кормак, опустив руки ей на плечи и вглядываясь в её лицо. — Гермиона, что произошло?

Но девушка лишь всхлипнула, чувствуя, как силы и терпение покидали её. Она в жизни больше не будет так ошибаться, как она это сделала четыре года назад. Она больше не будет никого умолять ей помочь. Гермиона вернётся в прежнюю себя, и больше не будет боятся чёртову Смерть. Она не позволит ей захватить свою душу. Но только потом. После смерти собственного мужа.

— Ну-ну, всё в порядке, — тихо прошептал Кормак, придвинув напуганную девушку к себе и обняв. — Всё хорошо. Ты в безопасности. Что произошло?

— Я… — выдавила из себя Гермиона, но тут же замолчала, так как слёзы с новой силой побежали по её щекам. Ей было страшно, как никогда. А если Помощник бросил её? Вдруг он уже давно мёртв, и Гермионе только и остаётся, что пойти вслед за ним? Ведь пока он был в другом месте, она казалась сама себе такой беззащитной и одинокой.

— Давай, выпей, — прошептал Кормак. Девушка даже не заметила, как сама обнимала Кормака, пока мужчина успел достать пузырёк с сумки. — Здесь Успокоительное зелье. Выпей.

Гермиона схватилась за спасительную бутылочку и, подняв голову вверх, стала жадно глотать зелье. Вместе с каждой каплей, которая проникала в её тело, девушке становилось всё легче и легче. Смерть отступала, прячась в тенях коридора, а страх — вслед за ней. Оставалась лишь лёгкая слабость и спокойствие.

— Спасибо, — прохрипела Гермиона, вытирая рукой слёзы, поток которых уже иссяк. И только сейчас она заметила, что рукава спустились вниз, обнажая взору Кормака её пострадавшие запястья.

Девушка замерла, как и сам мужчина. Между ними воцарилась тишина, и Гермионе даже казалось, что её сердце стучало слишком громко для этого коридора.

— Это он? — прохрипел Кормак, пока девушка быстро пришла в себя и вновь натянула на руки свитер. — Это Рон?!

— Неважно, спасибо, — быстро пробормотала Гермиона и уже хотела было уйти, как Маклагген схватил её выше локтя и остановил.

— Тебе нужна помощь, — серьёзно произнёс он, тут же отпустив её, боясь причинить боль. — Ты знаешь, что я готов это сделать.

Но девушка мотнула головой и, пока мужчина не пришёл в себя, бросилась в противоположную от Кормака сторону. Подальше от всех. Быстрее к работе.

«Где же ты, Помощник?», — мысленно пробормотала Гермиона, коснувшись серебряной брошки. Украшение холодило пальцы и устраняло любые негативные мысли.

Гермионе же осталось ждать.

***

Вечер она провела возле речки. Пронизывающий холод то и дело проникал под мантию с каждым порывом ветра. Девушка ёжилась от прохлады, но возвращаться домой она не желала. Там ведь будет Рон. И Джинни. Подруга определённо будет спрашивать о происходящем. А если Гермиона покажет руки — пойдёт разбираться с братом, и тогда он узнает о её «беременности». Нет, она не могла так рисковать, ведь иначе Рональд поведёт её к врачу. Тогда может вскрыться её обман.

Гермиона сидела на мокрой траве, обхватив колени и придерживая пальцами материю, пытаясь оградиться от холода. Её ладони уже давно обледенели, а она продолжала сидеть и ждать не пойми чего.

Возможно, здесь ей было легче переносить отсутствие Помощника. Гермиона не знала бы, куда себя деть, если бы вернулась в Нору. Возле речки было намного тише и спокойнее.

Больше всего на свете, Гермиона желала увидеть в темноте ночного небосвода его чёрную сову с белым пятном на спине. Она так хотела, чтобы Помощник написал ей. Он бы не успокаивал её, нет.

Он бы подарил ей надежду. Дал бы ей понять, что она не одна в своём горе. Дал бы мнимое ощущение защиты. Гермиона так нуждалась в нём.

Отогнув полог своей мантии, девушка неосознанно сняла брошь и повертела её в онемевших руках.

— Вернись, — прошептала она, обращаясь к незримому Помощнику, давшему ей это украшение. — Ты так мне нужен.

Но ответа не последовало. Ещё бы, он ведь в Румынии. И не ясно, когда собрался возвращаться.

Вся эта ситуация давила на девушку.Сначала Забини, затем Рон, а теперь ещё и… Помощник. Ей захотелось удавиться от обиды и жалости к себе. Гермиона, некогда пышущая гордостью и смекалкой, вдруг потеряла какой-либо смысл в этой жизни. Годы, превратившиеся в череду скандалов с Роном, угнетали её, укрощали, делая её строптивой, менее конфликтной и послушной.

Но разве эта жизнь была для Гермионы лучшей? Вовсе нет.

Девушка подняла взгляд в небо, ощущая, как на глазах вновь наворачиваются слёзы. Как же это было тяжело — каждый день встречать рассвет, зная, что, возможно, сегодня Рональд всё узнает. Что он придёт в спальню и бросит в неё непростительное. Она так устала.

Зажмурившись, Гермиона дала волю своим чувствам. Её никто не сможет понять. Никто, кроме Помощника, не сможет её защитить от такой глупой смерти. А его нет. И только сейчас она ощутила всю свою немощность. Гермиона не могла никому противостоять. Всё внутри неё сжалось, сдавило кости и органы, словно тиски.

Как вдруг перед ней что-то зашуршало. Девушка, ранее опустив голову на колени, встрепенулась и с испугом посмотрела перед собой. Возле её ног сидела сова — чёрная. С белым пятном на спине. И к её лапе была привязана записка.

Гермиона вдруг едва ли не засмеялась от облегчения. Та боль, что преследовала её, вдруг отступила, открывая девушке возможность почувствовать себя на мгновение счастливой.

Бережно, словно это был мираж, она протянула ладонь к птице, которая, вдруг узнав получателя, прильнула к её пальцам и позволила слегка погладить её крыло. На лице девушки расцвела улыбка.

«Он не бросил. Он вернулся», — повторяла у себя в голове Гермиона, поглаживая гладкие перья совы. «Он поможет».

Опасливо оглядевшись в сторону Норы, девушка попыталась увидеть членов семьи Уизли, но все, кажется, уже легли спать. Но паника и паранойя, с которыми теперь жила Гермиона, не отступали. Поэтому как можно быстрее девушка отвязала от лапки совы записку. Птица, ободряюще ухнув, взмахнула крыльями и улетела ввысь, оставив Гермиону одну.

Девушка провела взглядом сову, а затем, достав палочку и прошептав «Люмос», распечатала письмо и тут же накрылась мантией с головой, боясь, что свет могут увидеть в доме.

«Потерпи. Я в Лондоне. Скоро всё закончится.»

========== Глава 8. ==========

10 сентября.

«Осталось пять дней», — повторяла Гермиона про себя, пытаясь успокоиться в тот момент, когда Рональд вновь принялся кричать о том, что она не сумела сварить его любимый кофе.

«Скоро ты будешь мёртв», — думала девушка, с испугом смотря на мужа, который резко собирался на работу. Он вновь был не в настроении, испортив его вдобавок и Гермионе, даже не заметив, что спала она сегодня на диване в гостиной.

Больше не сталкиваясь за это утро с супругом, девушка неспешно успела собраться на работу. Её грела только мысль о возвращении Помощника. Гермиона не могла поверить, что такой человек, коим являлся он, мог успевать делать свою работу и попутно помогать ей. Да и с чем? С убийством.

Он, поставив под угрозу свою личность, решил протянуть ей руку и вытащить из этого болота, именуемого «Семейная жизнь с Уизли». И Гермиона желала убить собственного мужа.

Теперь эта мысль не страшила её, как это было раньше. Напротив, девушка желала этого больше всего на свете. Она мечтала увидеть его стеклянные глаза, в которых больше не будет той злости и жестокости. Он вдруг станет неопасным для неё. Под большим крылом защиты Помощника Гермиона верила, что у них всё получится. Главное, чтобы не сорвался этот чёртов план.

Выглянув из ванной комнаты и увидев, что Рональда не было в их спальне, девушка прошла к шкафу без опаски. А затем — увидела на подоконнике продрогшую сову Помощника.

«Сколько она здесь сидит? Рон видел её? А если видел, наверняка мог прочесть!», — в её голове одна мысль была опаснее другой. Но девушка быстро метнулась к окну, открыла его и впустила птицу в спальню.

— Ты очень неосторожен, — прошептала она, снимая с лапки совы маленький клочок пергамента.

Птица, лишившись своей ноши, тут же вылетела в окно, оставив девушку наедине с посланием.

«Сегодня. В час дня. Дырявый котёл. Избей себя».

Гермиона замерла. Он вообще в своём уме? Помощник предложил ей навредить себе и прийти к нему на свидание? Что, Мерлин дери, в его голове?

Девушка, погружённая в свои мысли, опустилась на кровать и задумалась. А не холил ли Помощник заветное желание увидеть её избитой? Нет, он не способен на такое.

«Не обманывай себя, Гермиона. Ты знаешь его слишком хорошо. И если он просит об этом, значит, на это есть своя причина», — поправило её сознание, становясь на сторону Помощника. Но как она должна была это сделать? Как она могла избить сама себя?

Гермиона ещё раз посмотрела на записку и увидела, что буквы Помощника были написаны какими-то дёргаными. Словно ему было самому противно писать это всё. Но, если он просил об этом, значит, игра продолжалась.

И она должна ему подчиниться.

***

Кормак сидел у себя в кабинете в Мунго, погружённый в свои мысли. Гермиона Грейнджер, которую он повстречал вчера в Министерстве, выглядела просто ужасно. Из красивой девушки с боевым характером она превратилась в загнанного зверька, который боялся любого шороха или звука.

Но синяки на запястьях Гермионы, оставленные её собственным мужем, ему не померещились. Более того, Кормак пожелал на мгновение подойти к Рону и как можно сильнее приложиться кулаком к его наглой роже.

Но Маклагген понимал, что вмешиваться в жизнь Гермионы очень опасно. Рональд бы заподозрил девушку в измене и просто-напросто убил бы её.

Тем не менее, мужчина не мог оставить её в беде. Сколько времени она уже терпела побои от мужа? День? Несколько месяцев? А может все эти пять лет? Кормак не знал. Его только недавно перевели в Мунго, работать с умалишёнными пациентами.

Больше всего Маклаггена пугало то, что Гермиона стала похожа на его пациентов всего лишь за какие-то три дня. За три жалких дня Рону удалось практически уничтожить некогда боевую подругу Гарри Поттера и победительницу Магической войны.

«А если это было постепенно? Если у Гермионы уже развился стокгольмский синдром?», — взволновано подумал мужчина, быстро бросая взгляд на капли дождя, которые медленно скатывались по стеклу. «Нет, тогда бы она стала защищать его. Это не тот диагноз».

Вздохнув и прикрыв глаза, Кормак попытался успокоиться. Но мысль о том, что девушке, которую он безмерно любил в Хогвартсе, грозила опасность. Мужчине было сложно осознать, что Гермиона обручилась с настоящим монстром. А ведь даже не было и ни намёка на жестокость со стороны Рональда.

Его мысли перебил стук в окно. Мужчина тут же подскочил на ноги и посмотрел на улицу. На его подоконнике сидела чёрная сова с одним единственным белым пятном на спинке. В лапах птица держала письмо.

«Интересно, от кого это может быть?», — подумал Маклагген. В его голове всплыл образ безумной старушки, которая хотела поскорее забрать обратно домой своего сынишку. А он оказался двухметровым детиной, умудрившимся убить нескольких магглов!

Обменяв у совы письмо на крекер, мужчина увидел на конверте надпись «К. Маклаггену от Г. У.».

И в этот момент у Кормака что-то оборвалось внутри. Он явственно ощущал опасность, которая исходила от этого письма. И волнение, которое бешеным цунами ворвалось в его тело, касалось того самого загнанного зверька по имени Гермиона Грейнджер.

Присев в своё кресло и опершись локтями на стол, мужчина вскрыл письмо.

«Здравствуй, Кормак.

Жду тебя сегодня в Дырявом котле в час дня. Мне очень нужна твоя помощь. Спаси меня.

Гермиона Уизли.»

Маклагген летел в этот чёртов кабак около Косого Переулка так, словно за ним гналась сама Смерть.

«Что-то случилось», — мелькало в его голове и он понимал, что был прав. Гермиона никогда бы не попросила у него помощи, ещё и в такой форме. Это значило одно — что-то случилось и это что-то непоправимое.

Кормак чувствовал, как его сердце билось где-то в районе глотки, а от страха, что Гермионе навредили, мутило. Ему хотелось остановиться, перевести дух, но вдруг она уйдёт? Вдруг поймёт, что осталась одна в этом большом мире и никто не может ей помочь, кроме него самого?

Это открывало в мужчине второе дыхание. За несколько минут преодолев длинный путь к Дырявому котлу, Кормак на мгновение остановился. Он так боялся увидеть её… «Нет», — настойчиво остановил его разум, в котором уже мелькали страшные картинки. Он словно чувствовал её боль и потерянность. Гермиона вдруг стала для него настолько маленькой и хрупкой, что чувства, которые вроде как потухли после школы, ворвались в его душу с таким рвением, что, казалось, стало трудно дышать.

Вдохнув поглубже и выдохнув, он открыл скрипучую дверь и вошёл внутрь кабака. Глаза тут же нашли её — в самом дальнем углу. Она сидела, опустив плечи и сгорбившись, опустив голову. Он узнал её по силуэту, так как Гермиона была одета в тёмную мантию и капюшоне. Её кудрявые волосы, отливавшие медью при свечах, дали Кормаку возможность удостовериться, что это была она.

Медленно, на ватных ногах он прошёл вперёд, приближаясь, казалось, к чему-то страшному. Она пряталась в эту мантию, как в защитный панцирь, и сейчас ему особенно остро захотелось обнять её.

Остановившись лишь в шаге от неё, он рухнул на колени и протянул к ней ладонь.

— Гермиона, — прошептал он, пытаясь увидеть лицо любимой девушки из-под капюшона.

— Не здесь, — прошептала она в ответ осевшим голосом. Казалось, что она много кричала, из-за чего мужчину передёрнуло. Чувство беспокойства сменилось злостью.

Он явственно ощутил злость по отношению к Рону Уизли. Ведь, когда Гермиона подняла на него глаза, он увидел рассечённую бровь, из которой продолжала течь кровь по её нежной коже; разбитую и покрывшуюся коркой рану на губе и ссадины на скуле. И глаза. В них больше не было огня. Лишь боль и слёзы, медленно стекавшие по расцарапанной щеке.

В этот момент Кормак осознал, что сделает для Гермионы всё, о чём она только попросит. Даже, если эта просьба будет касаться Уизли.

Он сотрёт в порошок его ради того, чтобы забыть её избитое лицо.

========== Глава 9. ==========

12 сентября.

Гермиона сидела в неуютной для себя гостиной, укутанная в тёплый и слегка колючий плед, и думала о том, что произошло день назад.

Избить себя было очень трудно. Наверное, наложить на себя Непростительное было бы проще, чем повторить всё то, что сумела сделать с собой Гермиона. Она никогда не думала о том, что ощущают избитые люди. Но в тот день она почувствовала сполна и теперь девушка не хотела бы повторения. Заглушающие чары спасти её от того, что Джинни могла услышать все происходящее. А объяснить ей всё, что с Гермионой случилось, приравнивалось либо к смерти, либо к пожизненному заключению в комнате с мягкими стенами.

Кормак согласился укрыть её в своём доме от монстра-супруга безо всяких вопросов. Но что делать дальше — она не знала. Помощник лишь попросил встретиться, но вместо него пришёл Маклагген. И Гермиона поняла одно — игра продолжалась, но в другой локации.

В доме Кормака было тихо. Небольшое здание, расположенное за пределами Лондона, успокаивало. Однако она не чувствовала себя в безопасности в особняке, скрытом густым еловым лесом. Ей было бы лучше сидеть в доме Помощника, а не жить под одной крышей с Кормаком.

Но Маклагген оказал ей радушный приём, хоть это больше было похоже на попытки успокоить её, залечить раны и усмирить нервы. Единственное, в чём заверил её мужчина, так это в том, что к Рональду она больше не вернётся.

С одной стороны это очень сильно усложняло выполнение плана по его убийству. Но, с другой стороны, Гермиона понимала, что это безопасное место, где Рональд её больше не тронет.

Она так соскучилась по живому общению. Без неприятных смешков в её сторону, косых взглядов, криков и скандалов. Все четыре года она мечтала проснуться, выйти на кухню и просто с кем-нибудь поговорить. Пускай этот кто-то не спрашивал её о происходящем в их с Роном спальне, а просто поддерживал разговор о погоде. Но такого не случалось. Даже в её снах.

Поэтому девушке ничего не оставалось, как ждать очередное послание от Помощника.

— Как ты? — спросил Кормак, войдя в гостиную и держа в руке большую чашку с чаем.

— Лучше, — произнесла Гермиона и приняла напиток из рук мужчины. — Спасибо. За всё.

— Гермиона, послушай, тебе не стоит меня благодарить, — скривился Маклагген, присаживаясь рядом с ней и серьёзно взглянув на девушку. — Как твои синяки?

Гриффиндорка откинула плед одной рукой и взглянула на собственное тело. Тёмные пятна расползались по её коже от запястий до плеч. Они были хаотичными, местами маленькими, а где-то мелькали огромные. Именно последние были темнее остальных. Губу и бровь Кормак залечил ей ещё в первый день. Но синяки свести было очень трудно.

— Ты должна обратиться к аврорам, — твёрдо произнес мужчина, а Гермиона испуганно посмотрела на него. Кормак отвернулся, скривив лицо в вымученной гримасе. Ему было больно смотреть на неё такую.

— Я не могу, — тихо произнесла она, замечая, как мужчина поменялся в лице и посмотрел на неё ошарашенными глазами. — Я не могу сейчас этого сделать.

— Гермиона, ты с ума сошла? — вскрикнул он, вскочив на ноги так быстро, что Гермиона подпрыгнула на диване. — Он избил тебя так, что у тебя нет живого места на теле, а ты говоришь, что не можешь этого сделать?! Что происходит? Он угрожал тебе смертью, если ты пойдёшь в аврорат? Или что отберет у тебя что-то важное? Он заявил, что выставит тебя в плохом свете всему Магическому миру? Скажи мне, прошу тебя.

С каждым новым вопросом Кормак приближался к девушке, а затем и вовсе сел перед ней на колени. Девушка виновато опустила голову, а взглядом зацепилась за чаинки, плавающие в обжигающей жидкости.

— Я просто не могу, — не найдя себе оправдания, произнесла Гермиона, а затем добавила, — Прости.

Кормак слегка расслабился и коснулся её ладони рукой. Девушка не смела поднять на него глаза.

— Прости ты меня. Я просто переживаю за тебя. Мы отправимся в аврорат, как только ты этого захочешь, договорились? — спросил он и, получив утвердительный кивок, придвинулся к ней и обнял. — Всё будет в порядке. Больше никакого избиения. Больше никакого Рона. Ты в безопасности.

***

Рональд Уизли почувствовал неладное ещё вчера вечером. Дома он не обнаружил свою жену в спальне и подумал, что она опять пошла гулять к речке. Мужчина направился туда, чтобы вернуть её в дом, но Гермионы на берегу не оказалось. Её не было нигде в округе Норы.

Сначала ему казалось, что девушка задержалась на работе, но, когда она не пришла на следующий день, чета Уизли забеспокоилась о том, что Гермиона исчезла. На работе её тоже не видели. Тогда и было принято решение пригласить к поиску авроров. Как назло, на пороге Норы Рональда ждал неприятный сюрприз.

— Что ты здесь делаешь? — поинтересовался Уизли, рассматривая незваного гостя в своём доме.

Мужчина сидел на его диване, облачённый в чёрный, как подобало аврорам, плащ. Капюшон он учтиво снял, и теперь Рон мог видеть его полные пренебрежения глаза, которые вперились в самого Уизли.

— Твоя жена пропала, — коротко отрезал аврор, отворачиваясь от него. — Ты сам просил прибыть, чтобы помочь с поисками.

— И они послали тебя? — сделав акцент на последнем слове, спросил Рональд, ощущая, как по венам расползалась ненависть. Он ненавидел этого человека настолько, что был готов забыть о пропаже своей жены, чтобы больше никогда не видеть его в своём доме. Но, раз он уже здесь, Рону ничего не оставалось, кроме, как принять участие в расследовании.

Но эти мерзкие серые глаза он не мог выносить. Он презирал этого человека всеми фибрами своей души. Поэтому решил больше не смотреть на Малфоя, а выложить ему исключительно то, что знал до исчезновения Гермионы.

— Когда она пропала? — скучающе спросил аврор, распахнув блокнот и подманив Самопишущее перо.

— Десятого сентября я видел её только утром. Вечером её уже не было. И на следующий день тоже.

— Вы обыскивали окрестности?

— Да, её не было нигде, куда она могла бы пойти.

— У Грейнджер были враги? — уточнил Малфой, и Рональд скривился, услышав из уст бывшего слизеринца фамилию своей жены.

— Она уже Уизли, — прошипел он, метнув в сторону мужчины молнии ярости взглядом.

— Мне плевать, — спокойно парировал Драко. — Повторяю вопрос: у неё были враги?

Рональд на мгновение замешкался, но тут же, собравшись, ответил:

— Не было.

— Друзья, знакомые, к которым она могла бы сбежать?

— Нет, — твёрдо ответил Рон, однако тут же замялся. Ведь он недавно своими глазами видел её с Кормаком. В Дырявом котле. Может… — Да. Кормак Маклагген.

— Насколько я знаю, он работает в Больнице Святого Мунго, — уставившись в потолок, произнёс Малфой, — в отделе психически больных и нестабильных пациентов. Думаешь, она захотела слечь туда?

Рональд услышал в его голосе насмешку и едва сдержал себя, чтобы не ударить этого мерзкого гада, рассевшегося в его гостиной и качавшего здесь права.

— У вас были скандалы? Побои? — продолжал давить на него Малфой. Рон тут же стушевался, вспомнив, как сильно разозлился на Гермиону, приревновав её к Маклаггену.

— Нет, — соврал он Малфою, и тут же отвёл взгляд.

— Почему, по твоему мнению, она могла сбежать?

— Я не сказал, что она сбежала! — вспылил Рон, подорвавшись на ноги. Аврор же просто смерил его насмешливым взглядом и криво улыбнулся. — Она исчезла, испарилась, пропала! Но не сбежала!

— Откуда такая уверенность, Уизли? — поддавшись вперёд, спросил Малфой, останавливая перо на собственном вопросе. — В Министерстве ходит слух, что последние четыре дня Грейнджер ходила сама не своя.

— Она Уизли, и точка! — выкрикнул Рональд, ощущая, как ярость заслоняла его глаза. Ему безумно хотелось схватить Малфоя за шкирку и вышвырнуть из своего дома. Он не просто не хотел думать о том, что пропала Гермиона, ему было вовсе плевать на сложившуюся ситуацию. Слизеринец и сам не хотел здесь сидеть и искать его жену.

— Так почему грязнокровка была сама не своя? — уточнил Малфой, словно не замечая, как выводил Рональда из себя.

— Да я тебя сейчас… — начал было мужчина, но аврор его остановил, лишь выставив вперёд ладонь.

— Нападение на аврора при исполнении принесёт тебе наказание в изоляторе, — спокойно убедил его Малфой, на что у Рона больше не осталось сил спорить. Устало рухнув на диван, он закрыл лицо руками и вздохнул.

— Мы поссорились.

— Что стало причиной ссоры?

— Какая разница? — вновь вспылил Рон, осознавая свою неправоту в той ситуации, которая сложилась несколько дней назад.

— А такая разница, — перекривлял его Малфой и вдруг стал серьёзным, — потому, что я буду точно знать, что не ты её убил. Хотя, конечно, мне бы хотелось этого, в том числе и засадить тебя в Азкабан, но моя работа заключается не в этом. Я должен проработать все возможные варианты, чтобы понять, почему она сбежала.

— Она не сбежала, — выдавил из себя обессиленный Уизли, сжимая ладони в кулаки и закрывая глаза.

— Да мне плевать, сбежала Грейнджер или её похитили кентавры! — раздражённо произнёс Малфой, брезгливо осмотрев стушевавшегося Рона.

— Мы поссорились, потому, что я видел её с Маклаггеном.

— Она тебе изменила? — засмеявшись, спросил Малфой. Рональд смерил его ненавидящим взглядом, но это не остановило аврора. — А я думал, что Грейнджер тихоня и никогда не будет способна на это. Вы подписывали магический брачный контракт?

— Да, — коротко ответил Рон и тут же отвернулся, чтобы не смотреть в лицо этого хорька.

— Благодарю за ответы, хотя ты был не многословен, — поморщившись, произнёс Малфой, рассматривая записи в блокноте. — Мы проверим Маклаггена и, если её там не будет, можно считать, что грязнокровка просто испарилась с лица Земли.

========== Глава 10. ==========

13 сентября

Она нервничала, вышагивая взад-вперёд по гостиной, в которой провела ночь. Ещё одну безумную и бессонную ночь.

«Сегодня», — повторял её мозг. «Сегодня ты его убьёшь.»

В её руках было последнее послание от Помощника. Она поняла это по сдержанному содержанию фраз. Несколько слов, а столько волнения. Гермиона понимала, что всё рано или поздно кончится. Но больше всего девушку заставлял нервничать тот факт, что она подставит другого человека. Очень доброго. Того, кто протянул ей руку помощи в самый тяжёлый для неё момент жизни.

На войне так всегда бывает. Так было и во время противостояния злобному волшебнику Воландеморту. Но сейчас ей казалось, что она сама была тем самым Тёмным Лордом, который решал судьбы других.

Гермиона потянула воздух, и оглянулась. Восемь утра — констатировали факт часы, весящие на стене. А значит ей оставалось всего лишь пара часов до начала спектакля. Сегодня последний день, когда она должна успеть вынести приговор собственному мужу. Иначе её могилу будут украшать живые цветы и слёзы. Она была не готова к такому.

Гермиона любила Рона, иначе она бы не согласилась выйти за него замуж. Иногда девушка слышала от других, что выбрала не того человека. Но она сама не была похожа на девушек с обложек, которых боготворили другие.

Гриффиндорка росла вместе с Роном, видела, как он становился мужчиной, была рядом, когда ему приходилось преодолевать препятствия на войне. Она любила его бездумно и сильно, помнила его стеснительные, а затем требовательные поцелуи, объятия.

Но затем всё для него стало не то, всё было не так, как ему хотелось. И, если бы Гермионе удалось стать кем-то значимым во всём мире и ей бы аплодировали стоя, она бы спустилась к Рону и откинула бы вообще любые предложения, пророчащие ей небеса.

Но всё искривилось после подписания контракта. Чёртова бумажка, дракл бы её подрал, которая испортила беззаботную жизнь Гермионы Грейнджер. Рональд всё больше отдалялся от неё, опаляя звериным взглядом и яростью. Он становился мрачнее… Злее… Её муж забывал, кем была Гермиона. Постепенно, подобно какому-то убийце, он укрощал её, делая той, что была готова броситься за ним куда угодно, лишь бы не остаться одной. Он не давал ей возможности почувствовать себя кому-то нужной кроме него.

А потом в жизни Гермионы повстречался он. Воспоминания о Помощнике согревали её каждый раз, когда он всплывал в её мыслях. Он появился неожиданно, в Косом переулке, когда Рональд разбил зеркало на глазах у множества волшебников, которые сновали в разные магазины.

Она была тогда так растеряна, среди осколков стекла и пустой рамы. А все смотрели на неё и перешёптывались между собой. И тогда кто-то коснулся её плеча, заставив развернуться к себе. Помощник обеспокоенно смотрел на неё и задавал какие-то вопросы, но Гермиона слышала их будто сквозь вату. Девушка не знала, что ему ответить, потому что он был первым, кто предложил свою помощь.

А после он усадил её на скамью, когда она, больше не силясь казаться стойкой и гордой, заплакала от бессилия и боли. Помощник молчал, понимая, что из неё было невозможно вытянуть хотя бы крохи истории, которая приключилась с ней. Одним махом палочки восстановил зеркало и поставил его аккурат рядом с девушкой. А затем протянул белый платок, который она не оставила себе, вернув обладателю.

Когда Гермиона успокоилась, он улыбнулся, и девушка не могла не улыбнуться в ответ. Тогда он сказал ей, что улыбка на её лице выглядит намного лучше и приятнее, нежели слёзы, разрезавшие её лицо на три части несколькими минутами назад. Она тогда засмеялась, пока Помощник смотрел на неё с некой толикой смущения и восторга.

А после, когда Гермиона уже полностью пришла в себя, он дал ей маленький клочок плотного пергамента и попросил обращаться к нему, если ей понадобится помощь. В последний момент, когда он был вынужден бежать на работу, Помощник попросил её больше никогда не плакать. И девушка поклялась не распускать слёзы по пустякам.

Вынырнув из собственных воспоминаний, Гермиона поняла, что плакала. Но не от боли, страха или нервов. А от чувства защищённости, которое подарил ей Помощник. Ей даже показалось, что она чувствовала его присутствие прямо сейчас, за своей спиной. Но, обернувшись, она увидела лишь окно.

За ним рассвет медленно, но верно вступал в свои права, а девушка уже была на взводе. Лишь одни слова её успокаивали. И они были запечатлены на клочке пергамента в её ладонях.

«Империус — лучшее заклинание. Сегодня. Красная телефонная будка в 11:00.»

Переодевшись в свои вещи, которые Кормак оставил в гостиной, девушка ещё раз осмотрелась. Утренние лучи касались предметов интерьера, пробуждая их ото сна. И она увидела чашку, которую мужчина давал ей вчера, колючий плед, оставшийся на самом краю дивана, и камин, остывший ещё где-то в полночь. На нём стояли несколько колдографий, но Гермиона так и не решилась взглянуть на них.

А затем, набрав как можно больше воздуха в лёгкие, решительно поднялась по ступенькам на второй этаж. Маклагген, обессиленный вчерашними событиями, тихо и мирно спал в своей постели, когда она бесшумно вошла в тёмную комнату.

Бросив взгляд на спокойное и умиротворённое лицо бывшего сокурсника, Гермиона на мгновение застыла. Она не знала, стоило ли вообще продолжать всё это. Ей же придётся впутать человека, который был согласен защитить её, несмотря ни на что.

«Он был не первым», — ласково шепнул ей разум, словно подталкивая девушку к поступку, который был ужасней некуда.

Она зажмурилась и прикусила нижнюю губу. Если бы не этот чёртов Забини, всё было бы в порядке. Никто ничего бы не узнал. Сдалось же ему прийти на вечеринку!

Прерывисто вздохнув, Гермиона подняла палочку, устремив кончик в сторону Кормака, и, открыв глаза, произнесла:

— Империо.

Из кончика палочки в сторону мужчины промаячила золотая дымка, которую он, ничего не подозревая, спокойно вдохнул. А Гермиона осознала, что обратного пути нет, и не было.

— Встань, — прошептала она. И Кормак послушался — безукоризненно откинул одеяло на другую сторону кровати и, оттолкнувшись руками, пружинистыми движениями поднялся на ноги и повернулся в её сторону. Его лицо было спокойным, словно не девушка руководила им. От этого Гермионе становилось ещё страшнее.

— Ты хочешь убить Рональда Уизли, — уже громче произнесла она, на что Кормак просто кивнул ей. — Повтори.

— Я хочу убить Рональда Уизли.

— Сегодня ты пойдёшь и убьёшь его, — увереннее подначивала его Гермиона, наблюдая, как мужчина начал медленно одеваться.

— Да, я сделаю это, — его голос казался девушке приглушённым и радостным.

— Он будет в Министерстве около одиннадцати утра. Я пойду с тобой, — она проговаривала слова медленно, будто боялась, что он не услышит или не поймёт сказанные ею слова. — Как только всё сделаешь — трансгрессируй домой.

Маклагген уверенно кивнул и, оценив в зеркале свой внешний вид, развернулся на пятках и приблизился к Гермионе.

В этот момент девушка поняла, что если ничего не получится — она сядет в Азкабан надолго.

***

С каждым шагом Кормака, Гермиона ощущала, как ком волнения поднимался всё выше и выше. Её ноги, казалось, не слушались и становились ватными, а мысли превращались в полнейшую кашу вперемешку с настоящим ужасом.

Ей хотелось бросить всё: отменить заклинание, сломать и бросить палочку куда-то в мусорный бак, развернуть лицом к себе Кормака и закричать о том, что она хотела заставить его сделать. А затем — убежать на все четыре стороны, скитаться где угодно, лишь бы больше никогда не возвращаться в Лондон.

Но пути обратно уже не было, когда Гермиона осознала, что они стояли недалеко от телефонной будки. Девушка нервно осмотрелась, хотя понимала, что никто увидеть её не мог. Наложенные заранее чары невидимости делали своё дело, но она чувствовала на себе явный взгляд.

Больше всего Гермиону тревожил тот факт, что ей некуда было прятаться. Так она могла бы скрыться, чтобы не видеть, как глаза Рональда становятся стеклянными, а его безжизненное тело мешком падает на мокрый асфальт. Девушка что есть силы зажмурилась и попыталась выбросить из головы эту картину.

Этот человек был дорог ей четыре года назад. Настолько, что она была готова душу продать кому угодно, лишь бы быть рядом с ним. Но теперь, как ей казалось раньше, счастливица судьбы готовилась к убийству своего мужа и друга. До чего она докатилась?

Медленно перебирая ногами и подталкивая Кормака ближе к телефонной будке, Гермиона озиралась по сторонам, чтобы увидеть своего мужа в последний раз.

И только сейчас девушка поняла, что её преследовало. Чувство пустоты. Казалось, что она жила внутри неё всегда. Но сейчас решилась выйти в свет, показать свой внешний вид и увидеть других. Гермиона не верила, что это могло произойти с ней. Она ведь не знала, что делала. Да, определённо.

«Так может ты ещё и остановишься сейчас?», — мелькнул в её голове недовольный голос разума. «Хочешь вернуться в тот дом и столкнуться с той злостью, которой переполнен Рон?».

Гермиона мотнула головой, пытаясь выкинуть из головы эту чёртову совесть. Она прекрасно понимала, что её возвращение в Нору приравнивалось к смерти.

Как вдруг её мысли прервали чьи-то шаги, раздавшиеся за её спиной. Кормак стоял поодаль, в тени какого-то магазина канцтоваров. Гермиона обернулась и увидела Рона. Он выглядел странно, не так, будто его жена пропала несколько дней назад.

Отутюженный презентабельный костюм, красный галстук, аккуратно уложенные волосы и глаза. Они не выражали ничего, хотя должны были хотя бы злость или переживания. Он никогда не прятал своих чувств. А сейчас у Гермионы сложилось впечатление, что ему глубоко наплевать на то, что произошло.

«Он был готов убить тебя за измену», — подкинул разум ещё больше пищи для размышления, для которых у девушки просто не было время.

Но сознание было право. Ведь Рональд сам это говорил, причём серьёзно.

«Так, если он хотел это сделать, почему не можешь ты?» — сделав акцент на последнем слове, спросил голос.

И Гермиона, словно очнувшись от недолгого оцепенения, метнулась к Кормаку, которого Рон никак не мог увидеть.

— Сейчас или никогда, — прошептала она и, преодолев короткое расстояние, стала рядом с мужчиной.

Кормак внимательно смотрел на Рона, который медленно приближался к телефонной будке. Вдруг за углом, который муж Гермионы преодолел совсем недавно, мелькнул Гарри, пытаясь успеть за лучшим другом.

— Рон, подожди! — закричал он, не обращая никакого внимания ни на Маклаггена, ни на саму невидимую Гермиону.

— Сейчас, — прошептала девушка и зажмурилась. Услышала, как Кормак, выйдя из собственного укрытия, шагнул в сторону Рональда. Как раздался удивлённый голос Гарри, а затем и Рона.

А затем, сквозь закрытые веки, Гермиона увидела зелёный луч света, озаривший узкий переулок. Два слова, брошенные Кормаком, стояли в голове девушки ещё несколько минут.

Медленно открыв глаза, она увидела Рональда. Он будто прилёг рядом с телефонной будкой передохнуть, опершись плечом на стену. Его глаза были открыты и выражали исключительно удивление. Отутюженный костюм перепачкался в мусоре, но даже так он не выглядел самим собой.

«Мёртв», — прошептало её сознание, когда она осознала, что муж больше не дышал. У него не вздымалась грудь, не бегали в разные стороны глаза. Взгляд его застыл на Кормаке, который стоял напротив него с вытянутой вперёд рукой.

Гарри, который минутой ранее пытался догнать друга, вдруг споткнулся и ошарашенно смотрел на мёртвого друга. В его глазах были такая боль и ужас, что внутри Гермионы всё сжалось. Он сидел на коленях, поодаль от Кормака и Рональда, и, казалось, даже не дышал.

— Отходи, — шепнула Кормаку девушка, и он двинулся на её голос. Гарри даже не взглянул на удаляющегося убийцу. А Гермиона ощутила, как весь мир вокруг неё закрутился с бешеной скоростью.

Она даже не заметила, как они с Маклаггеном трансгрессировали в его дом. Перед её глазами был лишь мёртвый Рон и мертвенно бледный Гарри.

Ощутив под ногами твёрдый пол, девушка рухнула на колени и закрыла лицо руками. Ей было противно от самой себя за убийство некогда лучшего друга. И только сейчас Гермиона поняла, что плакала. Не от боли или радости. А от стыда, который окутал её с ног до головы.

«Убийство — это была вынужденная мера», — прошептало сознание девушки, когда она жадно глотала горячие и солёные слёзы. «Иначе на его месте лежала бы ты».

========== Глава 11. ==========

Её движения были какими-то механическими. В голове царил самый настоящий хаос. И, если бы кто-то попытался позвать Гермиону, она бы точно не отреагировала ни в первый, ни в десятый раз.

Приказав Кормаку лечь спать и забыть обо всём, что было, девушка попыталась привести всё в порядок. В первую очередь — себя. Гермиона понимала, что Гарри видел убийцу, а значит скоро все прибудут в дом Маклаггена. А значит она должна подготовиться.

Как же ей хотелось уснуть и проснуться на берегу той чёртовой речушки около Норы. Отказаться от приглашения на вечеринку и вернуться к прежней жизни. Но больше не было вариантов. Она осталась взаперти в доме человека, которого заставила убить собственного мужа. Вокруг было слишком темно.

Воздух душил её, заставляя захлёбываться в собственных слезах и муках. Она убила. Она — убийца. Кому она теперь будет нужна такой, какой Гермиона стала? Она же… Монстр. Каким был Рональд.

Ей хотелось закричать. Заорать настолько громко, чтобы стёкла в окнах потрескались и вылетели, оцарапали её лицо, лишь бы она ощутила физическую боль. Лишь бы её душа перестала трещать по швам, которые только-только начали заживать.

Вот и всё. Она и Рон доиграли свои роли в этой причудливой и мучительной любви. И как закончилось всё? Даже слов не нужно, чтобы описать то, что творилось внутри девушки. Сердце стучало через раз, а руки предательски дрожали. Перед её глазами, стоило лишь смежить веки, всплывал он — застывший, словно восковая фигура.

И только сейчас Гермионе захотелось позвать на помощь того самого Помощника. Чтобы он усадил её на скамью, дал платок и успокоил, как тогда. Она знала, что он способен на это. Но рядом его не было. А боль была сильнее. И это чувство возникло не из-за смерти Рональда, а из-за того, что его убила она. Своими руками, хоть и через посредника. Девушка не знала, что будет дальше, хоть и будущее было не за горами.

Ей безумно хотелось сесть на диван и дождаться авроров, чтобы сдаться им с потрохами.

Но вместо этого Гермиона, превозмогая саму себя, перетащила с гостиной две большие подушки в подвал, который Кормак никогда не закрывал.

Внутри было сыро и пахло плесенью. Стены, выложенные каменной кладкой, были нерушимы с одной стороны, но если бы пошёл дождь, капли точно просочились бы внутрь. Бросив подушки около стены, девушка осмотрелась вокруг в поисках чего-то покрепче. Ей нужна была цепь или верёвка. Что-то, что могло бы пригодиться ей точно.

Внутри Гермионы зияла огромная дыра, которая разрасталась с каждым её шагом. Она действовала против Кормака, человека, что любил её очень долго и помогал на её сложном пути. Но, если она сумела убить собственного мужа и друга, что останавливает её продолжать весь этот спектакль?

«Никто не должен узнать, что это была я», — твердила она в своих мыслях сама себе, пытаясь успокоиться. Казалось, что Гермионе уже ничего не чуждо, даже подстава.

Найдя среди прочего хлама прочную верёвку, девушка опустилась на подушки и принялась связывать собственные ноги.

— Хватит или стоит ещё что-то добавить? — думала она, брезгливо кривясь в то время, когда прикасалась к своему телу. Девушка была противна сама себе. Но она понимала, что скоро будет последний акт. Гермиона же всегда была стойкой, должна всё вытерпеть. Только ради одного. Одна только мысль о том, что ждало её в конце, грела и бодрила. Поэтому она должна закрыться железными латами и на мгновение забыть своих друзей, один из которых был мёртв.

Перед тем, как привязать одну свою руку, девушка вспомнила о том, что ей стоило подумать о палочке. Ведь, если кто-то найдёт её, он может проверить последнее использованное заклинание и удивиться.

Ласково взглянув на свою любимую палочку, которая стала её помощницей и соратницей даже при сотворении Непростительного, нежно провела пальцами по древку.

Ничего, она купит новую. Когда начнётся новая жизнь.

Зажмурившись, девушка, на мгновение замерев, сжала между ладонями палочку и тут же, не замешкавшись, разломала её. Треск отозвался в груди лёгким волнением и толикой страха. Без палочки она полностью беззащитна. Но так же должна выглядеть жертва похищения, не правда ли?

***

Долго копаться с поиском адреса Кормака Маклаггена ему не пришлось. Все досье принёс помощник Драко, и теперь он держал этот чёртов пергамент в своих руках.

Потуже укутавшись в плащ, который не защищал от ветра и дождя, мужчина грязно выругался и шагнул в сторону двора.

Около полудня в Министерстве прогремела новость — Рональда Уизли нашли мёртвым прямо возле телефонной будки. Поттер, присутствовавший во время убийства, узнал в душегубе Маклаггена.

А Драко, как лучшего аврора, отправили разбираться с этим врачом-мозгоправом. Конечно, не в одиночку, но такая лёгкая халатность аврората напрягала мужчину.

Маклаггена было слишком много в этой истории с исчезновением Грейнджер. Но это мало волновало Малфоя, которому просто было необходимо проверить весь дом Кормака и отчитаться в Министерстве.

Во дворе было слишком тихо, а дом, казалось, был слегка заброшен. Слишком отросла трава на газоне, а рядом с деревянным забором разрослись сорняки. Поморщившись, мужчина вспомнил великолепие Мэнора и шагнул в сторону двери.

Деловито и настойчиво постучавшись, он принялся ждать.

— Не сопротивляйся, Маклагген, иначе будет хуже, — прошептал про себя Малфой, обращаясь к затаившемуся хозяину дома. Как ни странно, но никто не открыл.

Постучавшись третий раз, Драко уже хотел было выбить эту чёртову дверь, как вдруг она открылась. Перед мужчиной предстал сонный Кормак, облачённый в хлопковую пижаму в полосочку.

— Малфой? — удивлённо спросил тот, пока Малфой нахмурился, пытаясь понять, а не ошибся ли Поттер? — Что ты здесь делаешь?

— Мистер Кормак Макклаген, согласно постановлению Аврората, у меня есть документ, благодаря которому я обязан осмотреть Ваш особняк.

— Что? — мужчина нахмурился и оглянулся, словно не понимал, что могло находиться такого в его доме, что Министерство назначило проверку его собственности. — Но по какому праву?

— Сегодня в полдень возле входа в Министерство был обнаружен труп Рональда Уизли, — поморщившись, произнося имя бывшего сокурсника, произнёс Малфой и поправил мокрый плащ на плечах. — Поттер, являющийся свидетелем данного происшествия, опознал в нападающем Вас. Кроме того, несколько дней исчезла супруга Уизли — Гермиона. Надеюсь, вы не будете сопротивляться и…

— Гермиона не пропала, она сбежала! — нервно выкрикнул Кормак, перебив аврора на полуслове. — Он её избивал! Она искала приюта и я дал ей защиту! Но убийство Рональда — дело не моих рук.

— Если это так, то Вам нечего бояться, — спокойно произнёс Малфой, аккуратно осматривая коридор за спиной мужчины. — И Вы дадите мне возможность осмотреть Ваш дом. Миссис Уизли сейчас здесь?

— Да, конечно, она в гостиной, проходите, — словно придя в себя, Кормак спохватился, отворил дверь пошире и пропустил Малфоя внутрь.

Они оба проследовали в гостиную, где, предположительно, и находилась Грейнджер, но в комнате было пусто. На диване отсутствовали подушки, а вся мебель была перевёрнута.

Малфой застыл и сжал в кармане древко палочки. Осторожно бросив на Кормака вопросительный взгляд, он встретился с изумлёнными глазами мужчины и его растерянным видом.

— Так, что ты там говорил о том, что Грейнджер у тебя в гостиной? — манерно спросил Драко, поворачиваясь лицом к Маклаггену.

— Она… Она была… Всю ночь она… Она правда была здесь, — запинаясь и тяжело дыша, повторял Кормак, бегая между разбитым журнальным столиком и диваном, словно Грейнджер уменьшилась в размерах и пряталась именно там, среди осколков.

— Маклагген, даю тебе ровно секунду, чтобы…

— Помогите, — раздался приглушённый и хриплый голос, который донёсся до чуткого слуха Малфоя где-то со стороны. Обернувшись, мужчина нахмурился и внимательно осмотрел раму и саму дверь,которая вела, предположительно, в подвал дома. Оба замолчали, словно подумали, что им показалось.

— Даю тебе… — начал было Драко вновь обращаться к Маклаггену, как вдруг вновь услышал зов о помощи. Это была девушка. Голос слишком мягкий и какой-то измученный.

— Гермиона? — тихо спросил Кормак и уже двинулся в сторону двери, ведущей в подвал.

— Стоять! — закричал Малфой и тут же достал палочку из кармана. — Ещё один шаг и я буду вынужден применить силу!

— Но она там! — настаивал на своём Кормак, быстро отворяя дверь и исчезая из виду в темноте подвала.

Малфой бросился за ним, шумно наступая на осколки стекла и судорожно пытаясь придумать, что ему делать, если Грейнджер реально окажется там.

«Буду действовать по уставу», — подумал мужчина, молниеносно преодолев короткую лестницу в подвале. Однако он тут же опешил, увидев картину, которая, казалось, останется навсегда в его памяти.

Гермиона Грейнджер, героиня войны, сидела в самом углу тёмного помещения на порванных и пропитанных кровью диванных подушках, которые пропали с гостиной. На её руках и лице ярко выделялись тёмные синяки, а глаза были наполнены ужасом и слезами. Её внешний вид желал лучшего — порванная одежда, исцарапанное запястье, за которое она была привязана к деревянной балке тугой верёвкой, а дрожь то и дело пробивала её тело, как только она увидела Кормака.

— Макклаген, не вздумай, — тихо прошипел Малфой, поджав губы.

— Гермиона, что произошло? Что ты здесь делаешь? — казалось, что мужчина просто не расслышал Драко и стал медленно ступать в сторону девушки. На что она взвыла от страха и тут же стала вжиматься в маленький угол, быстро перебирая ногами и сдвигая в сторону Кормака подушки.

— Ещё один шаг, Кормак, и я применю силу, — последний раз предупредил его Драко, но мужчина и не думал его слушать. Медленно приближаясь к Грейнджер, он шептал ей вопросы о том, кто с ней такое сделал и что это вообще произошло. В это же время девушка жалобно скулила от страха и то и дело хотела закричать спасительное «помогите», но слова прочно застряли в её глотке, когда Кормаку оставался последний шаг, чтобы добраться к ней.

— Авада Кедавра! — закричал Малфой, понимая, что он не отступит. Простые заклинания могли не помочь ему по одной простой причине — Кормак мог играть на публику, спрятав в рукаве пижамы палочку. А так как Драко остался один в этом чёртовом подвале без всякой помощи, он был вынужден применить непростительное, ведь Маклагген представлял особую опасность Грейнджер.

«Предположим, он мог её убить», — мелькнуло в голове Малфоя, когда он медленно приблизился к гриффиндорке. Девушка ошарашено смотрела на аврора, не смея пошевелиться до того момента, как он не подошёл к ней на достаточно близкое расстояние. Он лишь потянулся к её руке, как Гермиона закричала и попыталась выбраться из ловушки.

— Тише, — как можно ласковее произнёс Малфой и тут же отошёл на несколько шагов назад. Гермиона вновь вжалась в угол, а её рана на руке закровоточила сильнее. — Тут больше никого нет. Я лишь развяжу её, ладно?

Грейнджер ничего ему не ответила, но всё ещё пыталась потянуть привязанную руку к груди, по привычке. Она казалась ему безумной, полностью свихнувшейся. Малфой не догадывался о том, что пришлось ей пережить.

— Всё закончилось? — вдруг спросила она, взглянув на него глазами, полными надежды.

«На ней живого места нет…», — грязно выругался про себя Малфой, рисуя в голове всё, что могло произойти с гриффиндоркой.

— Да, это конец, — твёрдо ответил Драко, вновь делая шаг в её сторону. Гермиона поёрзала на месте, вжавшись в очередной раз в угол, и тут же протянула привязанную руку в сторону аврора.

========== Глава 12. ==========

За два дня жизнь Гарри Джеймса Поттера перевернулась с ног на голову. Сначала пропала самая дорогая для него подруга — Гермиона. Девушка просто испарилась, не оставив после себя ни записки, ни каких-либо указаний, куда она отправилась.

Рон в тот день словно с цепи сорвался — швырял вещи в стены, кричал что-то нечленораздельное про то, что Гермиону украли, и просто-напросто перепугал всю чету Уизли и Поттеров.

Затем в Нору прибыл Малфой, который ещё больше вывел Уизли из себя. Однако гнев и ярость отступили, когда аврор согласился проверить жильё Кормака, сославшись на то, что она, возможно, находилась там.

Испуганная Джинни всё время твердила Гарри о том, что всё должно было произойти не так. Что Гермиона должна была сказать Рону что-то важное. И сколько Поттер бы не спрашивал о загадочном несостоявшемся разговоре двух его друзей, Джинни молчала, подобно партизану. А Гарри ничего не оставалось, кроме как верить, что его подруга вернётся в семью.

А затем наступил новый рабочий день. Рон не желал идти вместе со своим другом, а прочитать его эмоции Гарри так и не смог.

Он до сих пор не может спокойно закрывать глаза. Потому, что перед ними тут же всплывала картина, как Кормак, возникший словно из неоткуда, направил палочку в сторону его брата и убил одним лишь заклинанием.

Тогда Гарри Поттер понял, что Маклагген замешан в этой истории. И, когда собиралась группа авроров для исследования дома Кормака, Гарри вызвался первым. Но ему уже сообщили, что к данному делу прикреплён Малфой, и Поттер может идти с ним и ещё несколькими аврорами на обыск.

Он помнил, как группа людей рассеялась по периметру небольшого и заброшенного дома. Помнил, как Малфой вежливо стучался в дверь, а затем предъявлял хозяину ордер на обыск жилья. Как блондин стремительно скрылся в доме. А дальше всё напоминало какие-то обрезки памяти.

Зелёный луч, озаривший весь особняк, резал глаза и заставлял думать о чём-то самом плохом. Малфой не мог использовать Непростительное, если кому-то, да даже ему, не грозила опасность. А это значило лишь две вещи.

Первая — Кормак попытался убить аврора.

Вторая — Гермиона в плену его дома.

Как только всё затихло, группа авроров бросилась к особняку, поторапливая друг друга. Гарри бежал среди первых, чтобы побыстрее избавиться от назойливых и страшных мыслей. Он не мог потерять ещё и её. Только не Гермиону. Иначе он останется один на один со своими страхами.

В доме было страшно тихо и пусто. Что-то происходило лишь в подвале, дверь которого была приоткрыта. Гарри слышал шёпот Малфоя и неспешные шаги, когда подошёл к проёму и попытался разглядеть что-то в кромешной темноте.

Сначала при свете из окна появилась блондинистая макушка Малфоя. Он придерживал кого-то, кто не мог даже идти без дрожи в коленках. А затем человек поднял голову и поморщился от солнечного света, словно несколько дней не видел его.

И Гарри узнал, хотя лучше бы и не видел того, во что превратилась его боевая подруга Гермиона. Она дрожала от страха, а её тело казалось сплошным синяком. И мужчина обомлел, когда увидел, что девушка жалась к спасительному боку Малфоя, словно он был единственным, кто помог ей.

— Кормак в подвале, — спокойно произнёс он, придерживая девушку за бок, чтобы она не упала от слабости. — Он сопротивлялся. Грейс, подойди ко мне!

Другой аврор, который прибыл одним из последних, подбежал к нему, поправляя по пути плащ.

— Прошу, забери Грейнджер отсюда и доставь её в Мунго. Сообщи в Министерство, что Кормак мёртв, а ей необходимо получить лечение, чтобы в дальнейшем она могла дать показания.

Девушка внимательно осмотрела присутствующих неверящим взглядом. Казалось, что она никого из них не знала, потому и прижималась к Малфою лишь из-за того, что он спас её.

Грейс утвердительно кивнул и попытался взять Гермиону за руку, но она сопротивлялась, сильнее хватая Драко за мантию. Мужчина закатил глаза и, приблизившись к её уху, что-то очень тихо прошептал. И это подействовало — Грейнджер тут же медленно разжала кулаки и приблизилась к другому аврору.

— Стойте, — сказал Гарри и не поверил, что его голос звучал настолько чужеродно. Все замерли, а Гермиона посмотрела на него так, словно чего-то испугалась. Но Поттер лишь снял свою мантию и, приблизившись к испуганной подруге, накинул верхнюю одежду на её плечи.

— Спасибо, — одними губами прошептала она и, развернувшись, схватилась за руку аврора, который увёл её с дома Кормака.

— Поттер, — отвлёк его Малфой, заставив перевести взгляд с подруги на него. — Нужно обследовать дом. Питерсон, — обратился мужчина к другим подчинённым, — Иди на второй этаж вместе с Хьюстоном, обследуйте всё там. Геллер, тебе достаётся кухня. Поттер, осмотри гостиную. Я займусь подвалом.

***

Гермиона ощущала что ни есть настоящую слабость. Ей хотелось поскорее лечь в постель, закрыть глаза и больше никогда не проснуться.

Но она знала, что стоило ей закрыть глаза, она вновь увидит их — Кормака и Рона. Которые будут смотреть на неё с неприкрытой ненавистью. Ведь на небесах всем всё становится известно.

Гермионе хотелось забыться. Хотелось, чтобы всевозможные мысли отпустили её разум и дали хотя бы минутку спокойствия.

«Они мертвы», — услужливо шептало её сознание, когда аврор трансгрессировал с ней в Мунго. «Они меня больше не тронут».

Гермиона пыталась найти какое-либо успокоение в стенах Мунго. Но ей лишь подали Успокаивающее зелье и оставили наедине со своими мыслями до прибытия Министерства.

Знала ли она, что должна была сказать им? Нет.

Понимала ли она, что всё может плохо кончиться? Да.

А это значило, что Гермионе придётся самой выбираться из созданного ею же дерьма. Главное лишь то, что скоро наступит конец. Что она перестанет скрываться и вновь обратится к помощнику.

Вытянувшись на кровати, девушка едва не вскрикнула, понимая, что причинила себе боль простым движением. С глаз брызнули слёзы, а руки обессиленно упали на постель. Правая ладонь прикоснулась к карману хлопковых штанов. Как вдруг девушка распахнула глаза и потрогала ткань пальцами. Внутри кармана что-то было.

Медленно, стараясь не навредить себе, она вытащила пальцами клочок пергамента. Развернув его, Гермиона медленно скользнула взглядом по посланию от Помощника. Последнее указание. Это был однозначный конец.

«Ничего не бойся. Там вода».

«Лишь бы не нашли палочку», — мелькнуло в её голове, когда глаза медленно начали слипаться от навалившейся усталости, а текст, который ещё мгновение назад был на пергаменте, тут же исчез.

***

— Малфой, — Гарри медленно подошёл к порогу подвала, не решаясь спуститься вниз. Он боялся увидеть её кровь, место, где ей пришлось ждать спасения, возможные инструменты, с помощью которых Кормак изымался над ней. Его передёрнуло от ненависти и ужаса.

— Нашли что-то? — спокойно протянул Малфой, не поднимаясь к Поттеру и продолжая заниматься обыском.

— Ничего, — тихо ответил он, тяжело вздохнув. А затем, закрыв глаза, сделал первый шаг в сторону подвала.

— Пришёл помочь? — язвительно спросил Малфой, бросив на Поттера быстрый взгляд и вновь принявшись обследовать стенку. В одном из углов Гарри увидел подушки с тёмными пятнами.

— Она была здесь? — спросил он, медленно приблизившись к месту, где его подруга провела Мерлин знает сколько времени, истекая кровью. Его мутило и хотелось выйти наружу, но он не сводил глаз с места преступления.

— Да, — ответил Малфой и смерил Поттера тяжёлым взглядом.

— Что-то не так?

— У Грейнджер не было при себе палочки. Как ты думаешь, он мог оставить её здесь или же где-то выкинул?

Поттер ничего не ответил, медленно сканируя взглядом каменную стену. Как вдруг ему показалось, что что-то было не так.

Прислонившись щекой к стене, мужчина внимательно посмотрел в сторону Малфоя и заметил, что один камень выпирал чуть вперёд.

— Здесь, — медленно пробормотал Поттер, касаясь пальцем стенки и указывая нужное место Драко.

Малфой приблизился к камню и, приложив немного усилий, достал его из паза. Внутри было пусто, но это место напоминало тайник.

— Думаешь, палочка была здесь? — спросил Гарри, с надеждой взглянув на аврора.

— Да, но её кто-то забрал.

***

— Гермиона, — услышала девушка сквозь пелену пустого сна. Они не приходили к ней, Кормак с Роном. И она была благодарна Мерлину за это. Тем не менее, возвращаться в реальность Грейнджер не хотела, хватаясь ладонями за спасительный сон.

— Ммм, — медленно промычала девушка, понимая, что сновидение ускользало из-под пальцев, а белые стены замелькали перед её глазами.

— Гермиона, пожалуйста, нам нужна твоя помощь.

Голос казался знакомым и родным. Но ей не хотелось ничего, кроме того, что спать. Она не хотела говорить обо всём. Единственное её желание — забыться во сне до того момента, как расследование будет завершено.

Но вместо этого девушка распахнула глаза и посмотрела на посетителя. Перед ней, сжав её ладонь, сидел Гарри, и смотрел на неё со слезами на глазах. Когда же Гермиона проснулась, он коснулся пальцами её лба и волос и ласково улыбнулся. Девушка почувствовала, как совесть и страх подкатили к горлу, застыв там, а затем, как по щекам побежали горошины слёз.

— Нам нужны ответы, миссис Уизли, — раздался голос со стороны двери. Гермиона перевела взгляд и увидела Министра Магии — Кингсли Бруствера. Мужчина был сдержан, но в его глазах всё равно мелькала тревожность. За его спиной стояли двое авроров, один из которых был Грейс. Все смотрели на неё с толикой жалости и это лишь разыгрывало совесть девушки.

— Конечно, — прохрипела Гермиона, принимая из рук Гарри стакан с водой.

— Прощу прощения, миссис Уизли… — начал было Кингсли, но девушка тут же подняла ладонь вверх, сделала несколько глотков воды. Министр осознал, что Гермионе нужно немного подготовиться, поэтому постарался не торопить.

Медленно вздохнув и отдав пустой стакан Поттеру, девушка опустила руки на живот и кивнула.

— Мы хотели бы услышать из ваших уст всё, что произошло с вами за прошедшие несколько дней, — закончил своё предложение Министр и затих, давая возможность Гермионе подумать над ним. На что она лишь кивнула в знак согласия. — С использованием Сыворотки Правды.

На мгновение девушка испугалась, но тут же подавила это чувство в себе, понимая, что могла вскрыться вся истинная правда. Однако в голове мелькнула последняя фраза Помощника, и Гермиона утвердительно кивнула.

Прозрачный пузырёк, переданный ей Поттером, был ледяным и холодил пальцы. Но, ничего не боясь, девушка залпом выпила содержимое бутылочки и тяжело выдохнула, ощущая, словно по горлу проскользил лёд. Гарри крепко сжал её ладонь, выражая своё восхищение и поддержку. Но от этого Гермионе было ещё хуже.

— Начнём с самого простого, — Кингсли приблизился к кровати девушки и опустился на самый край. Авроры остались стоять возле двери. — Как вы встретились с Кормаком?

— Я была в Мунго, — вздохнув, произнесла Гермиона и тут же продолжила. — Я должна была получить один очень важный документ, а он там работал в отделе психически больных и нестабильных пациентов. Он предложил пообедать с ним в Дырявом Котле на следующий день. Я согласилась, так как он был моим бывшим сокурсником.

— Да, я его тоже знал, — поддакнул Гарри, на мгновение перебив рассказ Гермионы. Все внимательно её слушали.

— Что было дальше? — спустя минуту спросил Кингсли, стараясь не давить на девушку.

— В следующий раз мы встретились в том же Дырявом котле. Дружеский обед, я думала, — грустно улыбнувшись, Гермиона уставилась на одеяло, покрытое мелкой россыпью фиолетовых цветков. — Мы покидали кабак через чёрный ход, когда он ударил меня по голове чем-то тяжёлым.

Словно в подтверждение своих слов, девушка коснулась затылка и поморщилась от боли.

— После — полнейшая пустота, — вздохнула она, закрыв глаза и представляя себе продолжение. — А затем я очнулась в подвале. Кормак, знавший в каком я положении…

— В смысле? — голос Поттера похолодел, а пальцы сильнее сжали ладонь девушки. — Гермиона, ты… Ты…

— Была, — через ком в горле, произнесла она, зажмурившись и силясь не зарыдать. — Он узнал, что я в положении и что это ребёнок Рона. У меня был выкидыш, Гарри.

— Где эти документы, Гермиона? — спросил Кингсли, и в его голосе промелькнуло сочувствие.

— В Норе. В моей сумочке. Джинни знает, где я их оставила, — она тяжело и громко сглотнула, формируя в голове продолжение. — А затем началась череда побоев. Я молилась, чтобы меня спасли. Это время казалось для меня вечностью. Гарри?

Мужчина, опустив голову и прижавшись лбом к её тыльной стороне ладони, лишь что-то проскулил в ответ.

— Гарри, а где Рон? — её голос дрожал, а глаза бегали по палате, словно её муж должен был появиться. Гермионе всё труднее и труднее было сдерживать слёзы, а известие о смерти должно было быть подкреплено рыданиями.

— Гермиона, — просипел Поттер и, медленно втянув носом воздух, поднял лицо и посмотрел на неё. Гарри плакал, а девушка не знала, что ей делать. Но то, что она точно хотела, так это провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть эти зелёные глаза, наполненные болью, страхом, жалостью и сожалением. — Он… Мёртв.

«Конец», — подумала она, ощущая, как платину, которую она строила всё это время, сорвало. Дыхание девушки сбилось, голос исчез, а по щекам побежали горячие слёзы. Гермиона чувствовала облегчение и страх.

Ей удалось.

========== Эпилог ==========

Спустя несколько дней.

Гермиона находилась в больнице Святого Мунго уже несколько дней. Целители категорически отказались отпускать героиню войны до того момента, как у неё не сойдут синяки.

Журналисты, сновавшие возле её палаты, нагло пытались выпросить у неё ценную информацию о сложившейся ситуации, но заботливый Министр Магии очертил вход защитным куполом, который впускал лишь врачей, сотрудников Министерства и друзей девушки. За это Гермиона была безмерно ему благодарна.

В тот день, девушка сидела на кровати, опустив босые ноги на пол и рассматривала в руках брошь, подаренную Помощником. Она улыбалась. Ей удалось избавиться от позора, который пророчил ей Блейз Забини. Он, после известий о смерти Рональда, резко стушевался и не пытался очернить её белую персону.

«А такую уж ли белую?» — подумала она, грустно вспоминая заплаканное лицо Гарри и четы Уизли, которые приходили к ней несколько дней назад. Они выглядели настолько подавленно и затравлено, что Гермиона невольно даже пожелала рассказать обо всем происходящем в течение 16-ти дней. Но, вспомнив, как реагировали все близкие ей люди на то, как с ней обращался Рональд, желание тут же кануло в лету. И, всё же, от ощущения, что она обманула всех в её окружении, было тяжко и тоскливо. Хотелось броситься из окна и отправиться на растерзание Кормаку и Рону.

Но у неё ещё осталось одно незавершённое дело.

Дверь палаты медленно отворилась, впуская внутрь помещения мужчину, лицо которого было скрыто капюшоном.

— Здравствуй, — медленно пробормотала Гермиона, пока Помощник приблизился к ней и опустился перед девушкой на колени. Из-под капюшона она увидела его слабую улыбку, от которой стало легче дышать. Словно тиски случившегося, сжимавшие её рёбра, ослабли, давая возможность ей сделать глоток свежего воздуха.

Вместо ответа Помощник взял в руки брошь и повертел ветвь в своих пальцах. Затем, достав из кармана плаща палочку, он дотронулся её кончиком украшения и что-то быстро зашептал.

— Что… — начала было говорить Гермиона, но Помощник не слушал её, продолжая колдовать над брошью. Когда он закончил, мужчина медленно поднялся на ноги и, подняв палочку вверх, наложил на палату Заглушающие чары.

— Зачем такая скрытность? — удивилась девушка, наблюдая, как Помощник, проделав всю работу, снял капюшон и вернулся на своё прежнее место. Взлохматив приглаженные одеждой волосы, мужчина внимательно посмотрел на неё.

— А ты хотела бы, чтобы все узнали правду? — криво усмехнувшись, спросил он.

— Ты подслушивал меня? — изумлённо пробормотала она, рассматривая возвращённую брошь. Ненароком коснувшись его пальцев, девушка ощутила тепло, которого ей так не хватало.

— Я должен был быть готов к любым поворотам.

Гермиона смотрела на Помощника и не узнавала его. Когда он успел стать настолько мужественным и смелым? Когда она проворонила тот момент, что он, с полной готовностью, согласился броситься ей на помощь?

Помощник снял с себя тяжелый чёрный плащ, и, откинув его на стул, стоящий неподалёку, коснулся её ладони тёплыми пальцами. Девушка натянулась, подобно струне, и ощутила самую, что ни есть, радость от его присутствия.

— Ты же не думала, что я брошу тебя у Кормака? — вновь его ухмылка, ставшая для Гермионы уже родной и привычной.

— Нет. Я знала, что ты придёшь, — прошептала она, когда Помощник поднялся на ноги и склонился к её волосам. Его тёплое дыхание обдало шею девушки, вызывая лёгкую дрожь по всему телу. — Что произошло с Сывороткой Правды?

Он замолчал и глубоко вздохнул. Его ладонь пригладила всклоченные волосы девушки. Лишь спустя минуту он промолвил:

— Нам нужно было, чтобы ты соврала, — его голос был спокойным, словно всё это было продуманно ещё в тот момент, когда он получил послание от неё. — Это было не сложно сделать, при учёте, что я работаю в Аврорате.

Он замолчал, а Гермиона прижалась к нему ещё ближе.

— Кажется, ты слегка перестаралась, — прокомментировал её синяки Помощник, касаясь пальцами повреждённых мест. Его голос дрогнул, когда он взглянул на её разбитую губу.

— Где палочка? — тихо спросила Гермиона, прикрыв глаза и позволяя мужчине обнять себя. Ей так нужна была его поддержка. С самого начала. И только лишь сейчас она ощутила его — целиком и полностью.

— Уничтожена, — спокойно произнёс он, прижимая девушку к себе и усаживая себе на колени, опустившись перед этим на пол. Она тут же обхватила ногами его торс и обняла за шею. Девушка зарылась носом в его волосы, и вздохнула домашний аромат его одеколона.

Минуты тянулись подобно патоке. Гермиона ощущала учащённое сердцебиение самого любимого и родного в этом мире человека. Четыре года. Четыре долгих года она сбегала с рабочего места и мчалась через всё Министерство в единственную комнату, где он уже ждал её. Такой горячий и желанный, принимающий её такой, какая она есть.

Даже тогда, когда она написала ему, прося помощи в убийстве Рона, он не отказал ей. А затем, во время обеда на работе, вновь оказавшись на «их» месте, он признался ей, что любит её. И сделает всё, лишь бы помочь с её нелёгким делом, лишь бы она осталась рядом с ним.

— Мы сбежим? — тихо спросила Гермиона, выводя на его мускулистой спине, скрытой чёрной рубашкой, какие-то узоры.

— Если ты хочешь, — прошептал он, прижимая её к себе сильнее и поглаживая ладонями её плечи.

— Никто не должен нас заподозрить.

— Блейзу уже удалось, — фыркнув, произнёс Помощник. — Он едва не убил нас обоих.

— Ты бы дал Рону убить меня?

Гермиона спрашивала серьёзно. Она боялась, что если что-то пошло бы не так, Уизли бы убил её без вопросов. Но Помощник… Стал бы он спасать её в таком случае?

— Я думал набить ему морду ещё в тот момент, когда услышал сцены ревности, которые он тебе устроил, — его голос был словно сталь. Но, когда он говорил с ней, холодный металл прятался за мягким бархатом, обволакивая девушку с ног до головы. — Так ты ещё хочешь сбежать, Гермиона Грейнджер?

— Непривычно слышать свою прошлую фамилию, — она усмехнулась, когда он коснулся пальцами её волос.

— Для меня ты всегда была Грейнджер, — он слегка оттолкнул её от себя и взглянул в глаза. Гермиона дотронулась до его щеки ладонью. — Ты так и не ответила. Ты хочешь сбежать?

— С тобой, Драко Малфой, хоть на край света.