Электричка в Буслаевку. Книга 1 [Владимир Анатольевич Тимофеев] (fb2) читать постранично, страница - 5

пригороды не было и в помине. Ни высоких домов, ни машин, стоящих на переездах или движущихся по шоссе, ни гаражей вдоль путей, ни ангаров-складов, промышленных предприятий, огромных торговых центров. Только деревья, кусты, болотистые луговины, пасущиеся на полях коровы и козы, стога с сеном, пара телег, застывших на пыльной грунтовке. Речушка какая-то… Ого! Мост! Настоящий каменный виадук, сложенный из грубо отёсанных блоков. А по мосту… Ну надо же, как интересно! По «доисторическому» мосту неслась еще одна электричка. В том же направлении, что и наша, только немного быстрее.

И в этот момент меня словно током пробило. Кабина-то машинистов сзади, и значит всё, что я вижу, должно двигаться не навстречу, а от меня. Однако деревца за окном «летят» совершенно в другую сторону. Ошибиться тут невозможно. И электричка, движущаяся параллельным курсом, зримое тому подтверждение. Когда же мы успели сменить направление? Точно помню, не было этого.

Чтобы прояснить для себя выявленную несуразность, решил поступить по-простому — вступить в контакт с местными и все у них разузнать. Ну не откажутся же они, в конце концов, помочь ближнему. Особенно, если это не будет им ничего стоить.

На соседней лавке дремала бабулька с клюкой, через проход от нее о чем-то хихикали две румяные молодухи с корзинками. Девиц и бабульку я тревожить не стал, прикинув, что первые могут меня «неверно понять» (знакомиться в поезде — это так романтично), а вторая — спросонья, поэтому врубаться в ситуацию будет долго. Лучше напрячь тусующихся около тамбура «пацанов».

— Привет, мужики. Не в курсе, какая конечная? До Москвы доедем? — обратился я к стоящим парням.

Все трое уставились на меня мутными взглядами.

М-да, кажется, я немного погорячился. Мужики были явно навеселе. А «быковатый» так и очень навеселе. Того гляди, перейдет в следующую стадию, когда исчезают все и всяческие тормоза и народ начинает активно искать приключений. Тех самых, которые на пятую точку.

— Он! — «бычара» качнулся вперед, икнул и ткнул в меня пальцем.

— Кто он? — спросил белобрысый.

— Вчерась в Колотайкино, — пьяно продолжил стриженный. — Он это был, зуб даю.

— Да не, не он, — усомнился третий из «пацанов», рыжий. — У того вроде морда пошире.

— Почто Комару ухо отгрыз, гаденыш? — не слушая сотоварища, рыкнул стриженный и вновь потянулся ко мне, словно бы собираясь схватить за грудки.

— Э-э, мужики. Вы меня с кем-то путаете, — я отступил на полшага и приподнял руки в примирительном жесте. — Всё нормально, встретились — разошлись. Никто никого не трогает.

Вступать в перепалку с аборигенами, а, тем более, драться мне сейчас совсем не хотелось. Рыжий и белобрысый, по всей видимости, придерживались похожего мнения.

— Филька, не лезь. Вохра путейская набежит, всех повяжет, — попридержал рыжий «возбудившегося» приятеля.

Но тот, кажется, уже вошел в раж. Не обращая внимания на дружбанов, он рванулся ко мне:

— Молись, гад.

Увернуться от летящего в голову кулака было несложно — координация Фильки оставляла желать лучшего. Я отшагнул в сторону, а Филимон (или Филипп — фиг знает, как его звали на самом деле), не удержав равновесия, запнулся о клюку мирно дремлющей бабки и грохотом повалился в проход.

— Ой, ты ж, господи! — моментально проснувшаяся старушенция выпучила глаза, охнула, всплеснула руками и вдруг, совершенно неожиданно для меня, принялась охаживать «тросточкой» упавшего стриженного.

— Вот тебе, Филька! Вот тебе! Всё Ксанке, сеструхе твоей расскажу, ужо она тя поучит, орясину…

Как ни странно, ее «оппонент», хоть и был в изрядном подпитии, но даже не пробовал защищаться. Только локти потешно вскидывал, спасая от ударов башку.

— Кузька! Фрол! И вы здесь, охальники, — переключилась бабулька на приятелей Филимона.

— Да мы чо? Мы ничо, — оправдывались те, пытаясь поднять «поверженного» другана.

— Вот я вам! — потрясала клюкой старушка. — Только и можете, что девок щупать да водку жрать. А ну, брысь отседова! Тута вам не танцульки!

— Так им, баб Рая! Так им! — задорно поддерживали ее с соседних скамеек. — Будут знать, как безобразия нарушать.

Сопровождаемые всеобщим хохотом и оставив на полу несколько оторванных пуговиц, парни ретировались в тамбур. Я облегченно выдохнул и присел на скамейку. Баба Рая примостилась напротив и, посмотрев на меня, произнесла строгим голосом:

— А ты, хлопчик, думай прежде, чем связываться со всякими. Они, ить, нормальные, ежели трезвые, а как напьются, так прямо дурни становятся. Чего ты у них спросить-то хотел? Куда тебе надо?

— Дык, в Москву мне надо, сударыня. В Москву, — ответил я с некоторой толикой куртуазности.

— Ишь ты. Сударыня, — хихикнула бабка. — Не. Это ты не туда сел. Ента электричка до Свирска. Ты бы вот что. В Буслаевке тебе надо сойти. А там у путейских спросишь, они подскажут.

— Спасибо, — поблагодарил я бабульку и повернулся к окну.

Похоже, поезд опять останавливался. За