Дым и металл [Скайла Мади] (fb2) читать постранично, страница - 2

переключить внимание от мира, проносящегося мимо меня.

Впереди перекресток, мы приближаемся к нему на безумной скорости, и если это последний перекресток, на котором что-нибудь произойдет... Иисусе. Я опускаю руки, чтобы вцепиться в кожаное сиденье.

— Черт. — Я ругаюсь себе под нос, пока ладони скользят по коже сидения. От страха я потею, отчего моя хватка выходит более слабой.

Пожалуйста.

Я изо всех сил зажмуриваю глаза.

Не.

Боль пронизывает мою челюсть от того, как сильно я сжимаю зубы, и машина уходит в поворот.

Врежься.

Шины визжат, и Джай вздыхает, упиваясь движением и шумом.

Он давит на газ, и машина резко выходит из поворота, оставляя за нами запах жженой резины и звук гневных визгов.

* * *

Машина с легкостью проезжает между двумя густыми кустарниками, а затем полностью останавливается. Я чувствую, как неприятный жар скользит по спине. Свет в окнах близстоящих домов не горит и не освещает улицу, поэтому мы укрыты в темноте. Единственный звук в машине помимо мягкого рокота двигателя — мои панические вдохи.

Срань Господня!

Мы сделали это.

Я жива.

Джай дергает ручник и поворачивает ключ. Рокот двигателя прекращается, обнажая мое беспокойство. Глубокие вдохи, которые я не могу остановить, — единственный звук, помимо тиканья остывающего двигателя.

— Ты как? — спрашивает Джай, само воплощение спокойствия.

Конечно, он спокоен. Джай может справиться почти с каждой ситуацией. Когда я — чертов беспорядок, он крут и спокоен. Несмотря на это, я киваю, удерживая свой пристальный взгляд на лобовом стекле. Не могу заставить себя взглянуть на него. Если сделаю это и увижу в нем даже малейший намек на беспокойство или страх, мне конец. Я развалюсь, как край слабого утеса после урагана. Джай же — скала, прочная основа, контролирующая мои страхи. Когда он спокоен, у меня есть вера в то, что мы выберемся из этой ситуации, но если посмотрю на него сейчас и увижу страх, то потеряю уверенность.

Мы ждем в тишине, и хоть колеса тачки подо мной неподвижны, мое сердце продолжает колотиться до боли в груди. Причина — рев сирен вдалеке, который становится все ближе и ближе. Копы — последнее, что нам нужно, но, во всяком случае, они ожидаемая проблема. Пока сирены звенят в моих ушах, посылая вибрацию в мой мозг, я почти ощущаю вкус металлических прутьев клетки, в которой они запрут меня,

— Блядь, — ругается Джай, оглядываясь через плечо.

Паника нарастает. Я не могу попасть в тюрьму. Я слишком худая для тюрьмы! Мои волосы слишком длинные, а грудь слишком упругая. Ведь там все так же, как и в мужской тюрьме? Я могу стать чьей-то сучкой в женской тюрьме? Не хочу это выяснять.

Вой сирен становится громче, и я начинаю кусать пальцы. Морщусь, когда всасываю большой палец и грызу ноготь. Кончики моих пальцев уже достаточно воспалены после нескольких недель нервного пожевывания. Такими темпами они никогда не восстановятся.

Мы сейчас легкая мишень. Если они решат использовать прожектор, нам крышка. Тут нет никакой маскировки от яркого света, который отразится от корпуса машины, даже если она будет прикрыта палками и листьями.

Я смотрю на Джая. Его лицо суровое, а губы сжаты в тонкую линию.

— Мы должны бежать, — бормочу я, а он качает головой.

— Жди, пока они не уедут. Тогда мы двинемся.

— Ты же коп. У вас нет какого-нибудь кодекса братства?

Джай снова качает головой.

— Кодекс братства? Нет, тут не сработает. Кто знает, кто у Черепа в кармане.

Я подпрыгиваю, когда вспышки красного и синего света освещают все вокруг. Затем они исчезают, и я не дышу, пока вой сирен не затихает вдали. Кажется, проходит вечность, пока мы тихо ждем, прежде чем я спрашиваю:

— Думаешь, мы оторвались от них?

— В настоящий момент. Вперед. — Джай поворачивает ключ, не запуская двигатель, и загораются маленькие светодиоды на приборной панели.

Я наблюдаю, как он дотягивается до потолка авто и жмет на маленькую черную кнопочку. Воздух проникает с тихим свистом внутрь и гудит в моих барабанных перепонках, пока маленькое окошко в крыше открывается.

— Так как мы не можем открыть двери, то выберемся через крышу, — улыбается он мне. — Ты первая.

Я выдыхаю и трясущимися руками отстегиваю свой ремень безопасности. Мне как-то удается развернуться на сидении, потянуться вверх и вцепиться за края крыши. Люк на крыше этой тачки не предназначен для людей средних размеров, вылезающих из нее. Пыхтя, я встаю и выпрямляю ноги. Мышцы рук и ног до боли напрягаются, и воздух с шипением вырывается сквозь зубы. Несколько часов назад я спасалась бегством и тогда едва чувствовала боль. Сейчас она завладела моими мышцами и сжимает кости. Мы должны отдохнуть, или я упаду в обморок.

Прохладный ночной воздух обдувает разгоряченную кожу и липкие бусинки пота на лбу, и мне становится холодно и некомфортно. Однако насколько