Лезвие вечности [Андрей Михайлович Быстров] (fb2) читать постранично, страница - 3

приблизить картинку. Профессор повернул верньер, и лицо девушки заняло весь экран. С полминуты Курбатов молча изучал ее черты — высокий лоб, обрамленный короткими светлыми волосами, широко расставленные ярко-синие глаза, чуть вздернутый нос, полноватые губы, овальный подбородок.

— Красивая, — пробормотал Курбатов с оттенком сомнения в голосе. — Во всяком случае, мне нравится… И это плохо.

— В смысле? — не понял профессор.

— Она не стереотипна, — ответил генерал. — Ее красота слишком индивидуальна. Хорошо ли это для нас? Ведь в случае… непредвиденных обстоятельств опознание не составит труда.

— Ах вот ты о чем… Конечно, с этой точки зрения предпочтительнее работать со стандартным материалом — с такими, что мелькают в журналах и на конкурсах красоты. Они все на одно лицо. Однако подумай, Алексей Дмитриевич, как мне при эдаком раскладе поступать с антропометрическими показателями? Я не смогу таскать ее в лабораторию каждую неделю, большей частью придется полагаться на данные внешнего контроля, а малейшая ошибка…

— Убедил, — махнул рукой Курбатов. — Выключай свой телевизор и покажи мне фотографии, где она во всей красе.

Профессор отключил монитор и достал из шкафа папку под номером семь. Раскрыв ее, он вынул несколько больших цветных фотоснимков, запечатлевших ту же девушку обнаженной, и передал генералу. Тот, просмотрев фотографии, одобрительно хмыкнул.

— А эти цифры внизу? — поинтересовался Курбатов.

— Параметры фигуры и всякая медицинская дребедень. Зачем тебе? Вот же товар лицом… Впрочем, могу прокомментировать — фигура нестандартная, если сравнивать с классическими образцами. Но, Алексей Дмитриевич, ты видишь…

— Вижу, вижу, — откликнулся Курбатов, возвращая профессору снимки. — Эх, и почему я верный муж…

— Ты? — поразился Колесников. — Когда ты успел жениться?

— Да ну тебя, не понимаешь солдафонского юмора, — нахмурился генерал. — Ладно, теперь рассказывай подробно.

Перебирая бумаги в папке, профессор опустился в кресло возле генеральского.

— Ее привезли в институт Склифосовского десятого мая — автомобильная авария на углу Бутлерова и академика Волгина. Там произошло столкновение, занесло автобус. На девушку пришелся удар всей многотонной махины. В крайне тяжелом состоянии ее доставили в реанимацию. Несмотря на усилия врачей, наступила клиническая смерть… Медицинские подробности интересуют?

— Да, но лишь в одном плане. Мы вернемся к этому позже, а пока продолжай.

— И вот представь себе, из состояния клинической смерти она выкарабкалась практически сама. Конечно, без врачей не обошлось, но если бы не ее невероятная воля к жизни и поистине удивительная сопротивляемость организма…

— Редкий случай?

— Очень. После этого я и взял ее на карандаш… Кто у нас курирует проект в Склифе?

— Одинцов.

— Верно, Одинцов… Он провел первичные исследования, и у него глаза на лоб полезли… Исключительно удачный генотип, словно по заказу… Вследствие чего ее и перевели к нам, едва она немного окрепла. Здесь я принялся за нее всерьез. В моей схеме сто девяносто семь параметров, и по ста семидесяти результат положительный.

— А остальные параметры? — снова нахмурился Курбатов.

— Ну, знаешь!.. — Профессор всплеснул руками. — Идеала в природе не существует. Лучший из предыдущих кандидатов едва дотянул до ста двадцати шести.

— Гм, гм… — Курбатов повертел в руках нераспечатанную пачку «Мальборо». — Хорошо. Ты ученый, тебе виднее. А я всего-навсего солдат…

— Вот именно, — проворчал профессор. — Понимаешь, показатели выдающиеся…

— Да-да, уже понял. А кто она?

— Ее зовут Ольга Иллерецкая.

— Ого! Воистину дворянская фамилия.

— Да, старинный род. Очевидно, длительный отбор отразился на качестве генотипа. Ей восемнадцать лет, студентка архитектурного института.

— Родственники?

— Тут занятная история. Старшие Иллерецкие, отец и мать, год назад надумали переселиться в Канаду, где у них родня — какой-то местный священник русской общины, седьмая вода на киселе. А Ольга отказалась наотрез. Поссорилась с родителями в пух и прах. Они уехали, она их не провожала… Но все же они оставили ей квартиру и немного денег. И, поскольку тех денег надолго не хватило, Ольга стала подрабатывать художницей в Доме культуры… С родителями даже не переписывается.

— Скверно! — Генерал стремительно поднялся с кресла, отошел к дальней стене и резко повернулся на каблуках. — Как поссорились, так и помирятся! И рванет наша Оля за кордон, а мы…

— Не рванет, — успокоил генерала Колесников. — Я провел серию тестов под гипнозом. Состояние психики Иллерецкой исключает возможность отъезда.

— Полностью?! — рявкнул Курбатов.

— Конечно нет, — удивился профессор. — Речь идет не о железяке какой, а о живом человеке… Но посуди сам, Алексей Дмитриевич. С одной стороны, почти полное соответствие нашим критериям, с другой —