Вечный странник [Вартан Липаратович Вартанян] (fb2) читать постранично, страница - 29
Книга 443672 устарела и заменена на исправленную
- Вечный странник 873 Кб, 78с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Вартан Липаратович Вартанян
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
это искусство. Агафангел говорит — свиньи, барахтаясь в луже, думают, что принимают ванну.
Комитас джан, знаешь, что в Париж приехали учиться твои ученики — Мигран Тумаджян, Айк Семерджян, Вардан Саргсян и Барсег Кананян.
Молодцы, это было мое требование, молодцы они. Скажи, Фанос джан, живут ли мои песни?
Да, и в них — твое бессмертие.
Пусть вечно живет мой народ, в его памяти я всегда буду жить.
Глаза Комитаса засверкали, губы задрожали… Фаносу показалось, что он собирается запеть.
Поешь? — спросил Фанос.
Да.
Спой для меня что-нибудь.
Сейчас я спою очень тихо и только для себя.
Потом быстро подошел к Фаносу и, взяв его за руку, потащил к двери.
Там есть огромная пропасть, я боюсь в нее упасть.
Он отпустил руку Фаноса и, подойдя к двери, уткнулся в стекло лбом и долго так стоял. На вопросы Фаноса он больше не отвечал. Художник встал, чтобы уйти.
До свидания, Комитас, родной. Я еще приду.
Оставьте меня в покое, — сердито сказал Комитас, — у меня есть свои дела. Вернувшись, ты меня здесь не найдешь, я странник.
Да, ты вечный странник, — пробормотал его друг, и чувствуя тяжесть в ногах, с трудом пошел к выходу.
Песня раскачивает головки цветов. Поющий вскидывает руки и послушно замирают головы. Сотни глаз обращены на дирижера. Перед тем, как взмахнуть палочкой, он спрашивает: Многие из моего хора пали на пути к вершине. Сколько вас осталось? Нас триста человек, — отвечала группа. Мало! Три тысячи! Мало! Три миллиона! Мало! Пять миллионов! Все до единого здесь? Никого не осталось? Грандиозный хор выстроился на Араратской равнине полукругом, а сам он остался стоять на вершине. Отсюда, с вершины хорошо виден всеармянский хор, и голос дирижера, перекрывая огромное расстояние, доходил до всех. Я вам детально объяснил песню «Сипанские храбрецы». Вздох. Все вместе. С богом! Пятимиллионный хор в одно дыхание, в один голос запел песню, сотрясая ущелья и горы. Почему они так страстно вооружаются, Нетерпеливо седлают рвущихся в бег коней, Ярким огнем полыхают их храбрые сердца. Стремительно проходят облака, Как порывистый ветер с Сипана. Они несутся вниз Враг в поле, Это он разжигает в них неизбывную месть, Месть, месть, месть, их месть, их месть!
Голос хора звучит теперь издали. И теперь он идет по цветущей живописной равнине. Голос хора доносится уже с вершины. Он поднимается, опускается и вновь поднимается на более высокую вершину. Здесь когда-то был Абовян. Хор стоит на вершине. Все поют, протянув руки к диску луны. — Мы дети солнца, языческие дети солнца, — раздался голос дирижера, и он запел языческую песню о восходе солнца, которую нашел в хазовых книгах. Он пел так проникновенно, что затемненная часть луны осветилась, засверкала, как солнце. И прекрасна, неповторима была песня, прекрасен был мир, залитый яркими, горячими лучами солнца. Теперь можно спокойно вздохнуть… вздох… Медленно опускались его руки на грудь, чтобы успокоиться на белом саване.
У его смертного одра собрались Арменак Шахмурадян, Маргарита Бабаян, Аршак Чопанян, его друзья и близкие. Это было 23 октября 1935 года. Тело Комитаса забальзамировали в стеклянном гробу и похоронили в склепе армянской церкви. Через год останки были перевезены в Ереван и захоронены в городском пантеоне. Вечный странник в родной земле нашел последнее пристанище.
Всеармянский дирижер
Чем дальше, тем все меньше ощущал Комитас свою связь с внешним миром, все реже узнавал своих знакомых, забывал их имена; он постепенно забывал прошлое. Посетившего его Арменака Шахмурадяна он узнал только тогда, когда Арменак спел песню «Армения, страна обетованная», которую Комитас очень любил в его исполнении — тогда он смог только выговорить: «мой Арменак». Маргариту Бабаян он попросил остаться, ухаживать за ним и вылечить его, но в следующую же минуту ее не узнал. «Серенаду» Шуберта, которую он так проникновенно исполнял, теперь не хотел и слушать. Двадцать лет его болезнь боролась со спартански закаленным телом, которое до этого не знало больничной койки. Комитас доживал последние дни. Ему было шестьдесят шесть лет, из которых он в сознании прожил сорок шесть. Глаза его запали, выдались скулы, тонкая и прозрачная кожа на лице напоминала пергамент. Силы покидали его, сознание иногда прояснялось, хотя говорить он не мог. В ушах звенела мелодия родной ему песни. Он видел луг, освещенный лучами яркого солнца, и горное озеро, на берегу которого две женщины прямо на траве накрывают стол, детей, собирающих цветы… Двое невдалеке склонились над холстами, а один, взобравшись на вершину скалы, поет: Армения, страна обетованная, Ты колыбель рода людского, Ты исконная моя родина, Армения, Армения, Армения!Песня раскачивает головки цветов. Поющий вскидывает руки и послушно замирают головы. Сотни глаз обращены на дирижера. Перед тем, как взмахнуть палочкой, он спрашивает: Многие из моего хора пали на пути к вершине. Сколько вас осталось? Нас триста человек, — отвечала группа. Мало! Три тысячи! Мало! Три миллиона! Мало! Пять миллионов! Все до единого здесь? Никого не осталось? Грандиозный хор выстроился на Араратской равнине полукругом, а сам он остался стоять на вершине. Отсюда, с вершины хорошо виден всеармянский хор, и голос дирижера, перекрывая огромное расстояние, доходил до всех. Я вам детально объяснил песню «Сипанские храбрецы». Вздох. Все вместе. С богом! Пятимиллионный хор в одно дыхание, в один голос запел песню, сотрясая ущелья и горы. Почему они так страстно вооружаются, Нетерпеливо седлают рвущихся в бег коней, Ярким огнем полыхают их храбрые сердца. Стремительно проходят облака, Как порывистый ветер с Сипана. Они несутся вниз Враг в поле, Это он разжигает в них неизбывную месть, Месть, месть, месть, их месть, их месть!
Голос хора звучит теперь издали. И теперь он идет по цветущей живописной равнине. Голос хора доносится уже с вершины. Он поднимается, опускается и вновь поднимается на более высокую вершину. Здесь когда-то был Абовян. Хор стоит на вершине. Все поют, протянув руки к диску луны. — Мы дети солнца, языческие дети солнца, — раздался голос дирижера, и он запел языческую песню о восходе солнца, которую нашел в хазовых книгах. Он пел так проникновенно, что затемненная часть луны осветилась, засверкала, как солнце. И прекрасна, неповторима была песня, прекрасен был мир, залитый яркими, горячими лучами солнца. Теперь можно спокойно вздохнуть… вздох… Медленно опускались его руки на грудь, чтобы успокоиться на белом саване.
У его смертного одра собрались Арменак Шахмурадян, Маргарита Бабаян, Аршак Чопанян, его друзья и близкие. Это было 23 октября 1935 года. Тело Комитаса забальзамировали в стеклянном гробу и похоронили в склепе армянской церкви. Через год останки были перевезены в Ереван и захоронены в городском пантеоне. Вечный странник в родной земле нашел последнее пристанище.
Последние комментарии
3 часов 23 минут назад
3 часов 29 минут назад
3 часов 33 минут назад
3 часов 33 минут назад
3 часов 39 минут назад
3 часов 56 минут назад