2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
со двора. Когда слепец вышел за ворота, сторож (тогда многие богатые помещики держали у себя в имениях наемную стражу) спустил на него цепного пса-волкодава. Слепец остановился, а поводырь испугался и бросился бежать. Волкодав догнал его и задушил. Слепец спасся только тем, что стоял неподвижно. Волкодав обнюхал его, порычал ушел.
Крестьяне подобрали мертвого мальчика и принесли в село Погонное. Завтра мальчика будут хоронить.
На следующий день мы поехали в Погонное. Мы переправились на пароме через глубокую и холодную реку Брагинку. Ивовые ее берега шумели и серебрились от ветра. За рекой песчаная дорога пошла по опушке соснового леса. По другую сторону дороги тянулось болото. Оно терялось за горизонтом в тускловатом слюдяном воздухе, светилось «окнами» воды, желтело островами цветов, шумело сероватой осокой. Я никогда еще не видел таких огромных болот. От болота тянуло сладким лекарственным запахом. Далеко от дороги среди зеленых и пышных трясин чернел покосившийся высокий крест, — там много лет назад утонул в болоте охотник.
Потом мы услышали похоронный звон, долетавший из Погонного. Линейка въехала в пустынное село с низкими хатами, крытыми гнилой соломой. Куры, вскрикивая, вылетали из-под лошадиных копыт.
Около серой деревянной церкви толпился народ. Через открытые двери были видны язычки свечей.
Мы вошли в церковь. Толпа молча расступилась, чтобы дать нам дорогу. В узком сосновом гробу лежал мальчик с русыми, тщательно расчесанными волосами. В сложенных на груди бескровных руках он держал высокую и очень тонкую свечку. Она согнулась и горела потрескивая. Воск капал на желтые пальцы мальчика. Косматый священник в черной вытертой ризе торопливо махал кадилом и бормотал молитвы.
Я смотрел на мальчика. Казалось, что он старается что-то припомнить, но никак не может.
Севрюк тронул меня за рукав. Я оглянулся. Он показал мне глазами в сторону от гроба. Я посмотрел. Там шеренгой стояли старые нищие. Все они были в одинаковых коричневых свитках с блестящими от старости деревянными посохами в руках. Седые их головы были подняты, — нищие смотрели вверх, на царские врата. Там был образ седобородого бога Саваофа. Он очень походил на этих нищих. У него были такие же впалые и грозные глаза на сухом темном лице.
— Майстры! — топотом сказал мне Севрюк.
Нищие стояли неподвижно, не крестясь и не кланяясь.
Вокруг них было пусто.
Вздыхали женщины. Изредка с паперти доносился глухой гул мужских голосов. Священник сердито дергал кадилом и начинал громче читать молитвы. Гул стихал.
Потом нищие сразу двинулись к гробу, молча подняли его на руки и понесли из церкви. Сзади один поводырь вел двух слепцов. Слепцы держались за руки.
На кладбище с поваленными крестами гроб опустили в могилу. На дно ее уже натекла вода. Священник прочел, торопясь, последние молитвы, снял ризу, свернул ее и ушел с кладбища. Двое пожилых полещуков, поплевав на ладони, взялись за лопаты.
К могиле придвинулся слепец с ястребиным носом и сказал:
— Пожертвуйте, люди за упокой души невинно убиенного отрока Василия.
Он протянул старый картуз. В него посыпались медяки.
Могилу начали забрасывать землей. Мы медленно пошли к церкви, где ждали лошади. Всю обратную дорогу мы молчали. Только Трофим сказал:
— Тысячи лет живут люди, а до правды не докумекались. Странное дело!
После похорон поводыря тревога вселилась в дом Севрюков. По вечерам двери запирали на железные засовы. Каждую ночь Севрюк со студентом вставали и обходили усадьбу. Они брали с собой заряженные ружья. Однажды ночью в лесу загорелся костер. Он горел до рассвета. Утром Трофим рассказал, что у костра ночевал неизвестный человек. «Надо думать, гоновец, — сказал Трофим. — Ходят кругом, как волки».
В тот же день в усадьбу зашел босой парень в солдатских черных штанах с выгоревшими красными кантами. Сапоги висели у него за спиной. У парня было облупленное от загара лицо. Глаза его смотрели хмуро и цепко. Парень попросил напиться. Марина Павловна вынесла ему кувшин молока и краюху хлеба. Парень жадно выпил молоко и сказал:
— Смелые господа! Не страшитесь жить в таком месте?
— Нас не тронут, — ответила Марина Павловна.
— Это почему же? — спросил парень и усмехнулся.
— Мы никому не делаем зла.
— Со стороны заметнее, — загадочно ответил парень и ушел.
Поэтому Марина Павловна с неохотой отпустила на следующий день Севрюка в соседнее местечко, где надо было купить кое-какие продукты и порох для охотничьих ружей. Севрюк взял с собой меня. Мы должны были вернуться к вечеру в этот же день.
Мне очень понравилась эта поездка по безлюдному краю. Дорога шла среди болот, по песчаным буграм, поросшим низким сосновым лесом. Песок все время ссыпался с колес тонкими струйками. Через дорогу переползали ужи. Блестели по сторонам болота. Над землей стояло безмолвие. Лишь изредка едва слышно начинал шуметь
Последние комментарии
19 часов 6 минут назад
19 часов 25 минут назад
19 часов 34 минут назад
19 часов 35 минут назад
19 часов 38 минут назад
19 часов 55 минут назад