Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая. [Александр Иванович Машков Baboon] (fb2) читать постранично, страница - 3
Книга 428397 устарела и заменена на исправленную
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (131) »
Сбежать я не успел, думал, время есть, будут меня ждать в УВД, а я же не дурак, чтобы самому ехать в милицию. Поэтому расслабился, ничего не подозревая, лёг спать дома, а очнулся, в СИЗО.
Поместили в камеру с десятком таких же беспризорников, в силу своего возраста не могущих сидеть на одном месте, так и снующих по камере. Я долго не мог их сосчитать. Все стрижены под ноль, постоянно двигаются. Мальчишки от девяти до двенадцати лет.
В следственном изоляторе находятся только подозреваемые, поэтому вопросов, типа «за что присел», не задавали. Пытались только отметелить, не по злобе, а так, знакомства ради.
Такое и в школе бывает. Перейдёшь в другую школу, а там выясняют, кто ты такой. Разобьём, бывало друг другу лица, потом становимся друзьями.
Так и здесь. Соседом по нарам у меня был Колька, к нему тоже прискреблись, ночью чуть не затоптали. Пришлось вмешаться.
Так как камера была детской, был у нас и умывальник, и туалет. Только окошка не было, одна вентиляционная решётка, сквозь которую не пролезет и кошка.
Туалет, конечно, мыли сами. Разумеется, никому этим заниматься не хотелось, поэтому, когда выстроилась иерархическая лестница, мыть толчок отправляли самых слабых, или провинившихся.
Ребята сидели здесь уже долго, некоторые по году. Кому-то это нравилось, потому что после суда отправят в колонию, а там учёба круглый год, без каникул, заставляют работать, даже обучают какому-то ремеслу, ну, это куда попадёшь, я имею ввиду, колонию, а здесь тепло, кормят, даже на прогулку выводят.
Мы с Коляном, после того случая, когда я за него вступился, скорешились, меня проверили на вшивость, зауважали, пришлось, заодно, уважать и Кольку, пока я рядом. Как ни странно, дальнейшая наша жизнь оказалась связанной. Куда меня судьба забросит, туда и Кольку.
Суд надо мной был закрытым. Судья, государственный обвинитель, и адвокат.
Мне слова не дали, ввиду моего малого возраста.
С новыми родственниками свидания не дали, потому что они мне не родственники.
С настоящей, биологической, матерью, попрощаться пообещали.
Из камеры, к которой я уже привык, как к родному дому, перед судом меня вызвали на допрос.
Присутствовал адвокат.
В первый день меня ознакомили с делом, следователь привёл неопровержимые доказательства моей вины в умышленном убийстве двух милиционеров, причём я их опознал, сказав, что, когда уходил, они были ещё живыми. Следователь покивал в ответ головой, якобы соглашаясь со мной.
Потом показал трупы тех пацанов, которых я побил. Они были заколоты самодельной финкой, как мне сказали.
Якобы, раны, которые я оставил в теле беглого зэка, и оставленные в телах пацанов, идентичны, то есть, оставлены одним и тем же ножом.
В принципе, я поверил. Такие финки на зоне делали десятками, причём по одному образцу.
Интересно, откуда у них столько информации?
Труп педофила они тоже повесили на меня. Вот это уже интересно. Откуда у них такая информация? Не было там свидетелей!
Как раз отсутствие свидетелей сыграло надо мной такую злую шутку.
- Он пытался меня изнасиловать! – не стал отпираться я.
- Свидетели были? – поинтересовался следователь. – Надо, чтобы было не менее двух незаинтересованных и независимых свидетелей!
Меня это несколько удивило, я беспомощно оглянулся на адвоката, тот развёл руками.
Савелия тоже мне припомнили, потому что здесь уж улики были при мне: кошачьи когти нашли в моём рюкзаке. Виктора тоже задержали, он дал показания, и разрешил осмотреть мои вещи, полагая, что там нет ничего криминального. Дома у них тоже был обыск. Всё нашли, включая набор отмычек и деньги. Хоть бы подарки у ребят не отобрали, как вещественное доказательство.
Больше я никого из своей новой семьи не видел, возможно, под тяжестью улик, они признали меня вором и жестоким убийцей. К ним я уже не вернусь, даже если случится чудо, и мне дадут условный срок.
Я отчаянно скучал по Котятам, но не мог писать письма, пока велось следствие, а потом…
С адвокатом я имел конфиденциальный разговор.
- Тебе лучше признаться во всём, - мрачно сказал он, разминая папиросу. Я молчал, переваривая полученную от него информацию. Следствие знало практически всё.
Конечно, я читал детективы, но мне казалось, что столько знать о себе мог только я сам. Мистика какая-то!
Как будто я сам написал признательные показания. Отрицать эти деяния, или признавать их, в суде, я не мог, ввиду малого возраста, поэтому мне выделили адвоката, выступающего от моего имени.
Теперь адвокат
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (131) »
Последние комментарии
18 часов 37 минут назад
23 часов 40 минут назад
1 день 7 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 10 часов назад
2 дней 21 часов назад