Поход «Северянки» [Борис Львович Яглинг] (fb2) читать постранично, страница - 2

по карманам.

- Поскольку торпедистам в таком походе делать нечего, роман на лодке возможен только с Мельничанским, - продолжал разглагольствовать штурман.

- Не остри, Жора, - возмутился старпом Евсеев. - Она ближайшая подруга моей жены и мой друг.

- Что же этот твой друг может на лодке делать? - снисходительно опросил Мельничанский.

- Не на лодке, а на берегу. Высадим разведчиков на вражеский берег, подождем их дня два-три, подберем и обратно доставим.

- А зачем же она с ними, Аркадий?

Евсеев недовольно пошевелил мохнатыми сросшимися бровями. Огромный, в рыжем комбинезоне и высоких болотных сапогах, он мог бы показаться угрюмым увальнем и тугодумом. На самом деле это был человек быстрого и острого ума.

- Она и врач, и переводчица, и разведчица,- сказал старпом. - Из этих краев родом. Норвежский и немецкий знает. Вместе с моей Наташей в Ленинграде кончала медвуз. Там и познакомились. Звали мы ее всегда «Дядя Надя»…

Заинтересованный этими сенсационными подробностями, штурман раскрыл было рот, собираясь забросать старпома новыми вопросами. Но в это мгновение послышалея близкий шум мотора. С мостика донеслись слова команд: «Смирно!»… «Вольно!»…

По трапу рубочного люка в центральный пост опустилась знакомая кряжистая фигура командира соединения Плескача, за ним показались Логинов, Орлов и небольшая группа людей в синих лыжных костюмах. Ничто, кроме автоматов, не выдавало в них бойцов.

Разведчики-матросы, повинуясь жесту Логинова, прошли, в сопровождении вестового Никишина, в смежный отсек, а двое - один рослый, другой маленького роста - вместе с Плескачом остались в кают-компании.

Поздоровавшись, Плескач предложил познакомиться и сесть.

Рослый гость оказался командиром разведчиков капитаном Мызниковым; он запросто обменялся рукопожатиями со всеми присутствующими. А маленький лыжник… Это и была «Дядя Надя»!.. Трудно понять, чем она - белокурая, пухленькая и румяная - заслужила прозвище, столь мало соответствовавшее ее внешности. Каждый встретил ее по-своему: Логинов - по-деловому, Орлов - с располагающей улыбкой, старпом Аркадий Евсеев - как старую приятельницу, Мельничанский - несколько хмуро, Новгородцев - сконфуженно, штурман Сахаджиев - с откровенным любопытством. Надя держалась со всеми одинаково просто и непринужденно, без тени смущения.

- Угости-ка чайком, командир! - потер руки Плескач.

- Ясное дело, - согласился Логинов. - Товарищ Никишин, чаю нам дайте, бутербродов с сыром.

- Есть, чаю! Есть, бутербродов с сыром! - бодро и громко отрапортовал Никишин, но тотчас перешел на робкий шёпот и, окая от волнения, забормотал: - Нет бутербродов с сыром, товарищ командир! Колбаса, если желаете…

Этот ответ немедленно вызвал за столом веселое оживление.

- А соленые сухарики захватили? - притворно насупившись, спросил Плескач.

- Точно так, товарищ капитан первого ранга, - отрапортовал Никишин. - Уже на борту, на случай, если с нами в море пойдете…

- Добро! - улыбнулся Плескач и отпустил вестового.

«Никишин… Никишин… - вспоминала тем временем Надя. - Мне эта фамилия очень памятна…»

Вестовой вернулся с чайником и накрыл на стол. Логинов гостеприимно повел рукой. Все потянулись за бутербродами, стали прихлебывать крепкий «морской» чай.

- Простите, - не удержалась Надя, повернувшись к Никишину. - Нет ли у вас однофамильца или родственника - офицера на одной из подводных лодок?

Смешливый Сахаджиев тотчас что-то смекнул и подавился чаем. Никишин казался совсем растерянным.

- Помилуйте, - взглянув на Сахаджиева, удивленно сказала Надя. - Это же вы - Никишин. Я вас знаю. Вы мне писали.

Сахаджиев покатывался со смеху и отрицательно махал руками. Вестовой, багровый от непонятного Наде смущения, с трудом вымолвил, обращаясь к Логинову:

- Разрешите идти, товарищ капитан-лейтенант?

- Нет, погодите,- лукаво сказал Логинов, но тотчас, сжалившись, добавил: - Добро. Идите…

И когда вестовой исчез за дверью переборки, спросил Евсеева:

- Может быть, вы сумеете объяснить, чему так обрадовался штурман?

- Охотно, могу объяснить… У Никишина страстишка посылать письма девушкам, о которых пишут в газетах. О нашей «Дяде Наде» тоже в газетах упоминали. Он и ей письма отправлял, наверное…

- Ты всегда был путаником, Аркадий, - недовольно сказала Надя и, строго поглядев на продолжавшего хохотать Сахаджиева, снова подтвердила:

- Вот автор этих писем. Я даже портрет его получила.

Бедный штурман сконфузился и умолк.

- Правильно, Дядя Надя, - согласился Евсеев, - а знаете, в чем дело? Никишин еще в мирное время писал многим стахановкам, летчицам и дояркам. И всегда все ему отвечали. Переписка у него была большая. Но называться вестовым он почему-то стеснялся, а за кого себя выдает в письмах, теперь догадаться нетрудно. Он на лодке у всех офицеров и старшин фотографии клянчил. Никто не давал, а у Жоры Сахаджиева сердце - не камень… Не пойму только, зачем Никишин чужие фотографии в своих письмах