Малайский крис [Лев Львович Жданов] (fb2) читать постранично, страница - 4

Заказы на паспорта получал один пропившийся художник, который ходил по молодежи и всяким студентам и сбывал он книжки по трешке и по пятерке. Третью или пятую часть получаемого он обязательно пропивал, а остальные деньги шли на общую выпивку и закуску чуть не всему Хитрову рынку.

Как парень грамотный, ловкий и расторопный, Ванька был принят на фабрику рабочим и скоро изучил всю технику этого нетрудного дела.

Оставалось лишь предать фальшивых паспортистов.

Он явился в сыскное отделение и сейчас же сообщил весь адрес и способ выделки материала на фабрике.

Там его выслушали с большим любопытством и затем накрыли всю мастерскую, когда Ваньки там не было. Старуху и другого рабочего, которым был на этот раз Федька, забрали и фабрика была перенесена хитрованцами в другое место.

Ма<рфу>шка знала, что Ванька работал на фабрике. Он, по его словам, часто носил оттуда деньги.

Она возымела подозрение, не он ли донес на фабрику полиции и она еще пуще стала следить за своим благоверным.

Поздней ночью на дворе одного из ночлежных домов собралась большая куча хитрованцев.

— Дела плохи, — говорили некоторые из них, — среди нас завелся настоящий Каин-предатель. Скоро совсем житья не будет. Надобно его поймать и сплавить с Хитрова рынка.

— А где его поймаешь, — ответили другие, — придется прямо хоть с Хитрова долой убираться. Тут житья нет.

В толпу говоривших протискалась женщина. То была Марфушка.

— Братцы, — завизжала она, — я знаю этого Каина. Он мой как раз благоверный, Ванька Лысый.

— Лысый, — проговорили недоверчиво некоторые, — а ты почем это, холера, знаешь?

— Послушайте, — кричала Марфушка, — разве не он был в компании, когда посадили в шары^[1] Степку?

— Ну он. А что же из этого?

— А разве не он был в компании, когда закрыли нашу паспортную фабрику? Он. Он и доносит все. Скажите, откуда у него деньги? Он их из полиции получает за наши головы!

Доводы были более чем убедительны и хитрованцы решили следить за Каином.

Спит Ванька на своей наре на Хитровом и видит он страшный сон.

Стоит он на какой-то обширной сплошной поляне, а кругом воет вьюга, заметает все следы и валит всюду снег в сугробы.

И вот прямо к нему идет какой-то архиерей.

Он вглядывается и видит, что это Николай Угодник.

— Слушай, Ванька, — говорит он ему, — не будь Каином, а покайся мне в своих грехах и не смей подводить свою нищую братию. Это большой грех.

— Стану я тебя слушать, — отвечает Ванька, — если за донос мне столько денег дают, что я могу всю Хитровку вином опоить. Буду кляузничать, да и все тут.

— Нет, не будешь, — отвечает Николай Угодник. — Ей, волки, ступайте сюда и разорвите окаянного предателя Каина, губителя своей же братии.

И откуда ни возьмись, появилась огромная стая волков. Стоят кругом него, зубами щелкают и один из волков впился ему в ногу.

И Ванька проснулся весь в холодном поту.

Около него сидела его Марфушка с большим ножом в руке и колола им его в ногу:

— Признайся, — шипела она, — ты предал, Каин, Степку? Ты отдал товарищей дубакам (полиции) из тех, кто паспорта делал?

Но Ванька не признавался, хотя в душе уже решил не баловать более и не выдавать товарищей.

И Марфушка оставила его, грозя смертью в случае, если она узнает что.

И она узнала.

К ней как-то привязался какой-то чиновник из сыскного отделения, из неважных. Они вместе кутнули и сыщик по секрету рассказал Марфушке, как они накрыли фальшивых паспортистов и как навел их на этот путь свой же брат, босяк.

Марфушка сообщила обо всем ею слышанном хитрованцам.

Темный-претемный подвал на Хитровом рынке. Если вообще люди задумывают что-либо темное, они всегда уходят куда-либо под спуд, во мрак и там вершат свои дела. Так было и в данном случае.

На грязном полу сидит человек десять обитателей Хитрова рынка и среди ник сидит и Ванька.

— Ванька, — говорит ему старший из босяков, — ты Каин- предатель. Мы хорошо знаем, что ты, именно ты предал фабрику паспортов дубакам, и думаем, что ты же предал и Степку. Покайся и ступай с Хитрова подобру-поздорову. Нам таких не надо.

— Он предал меня, душегуб, Каин проклятый, — раздалось из двери.

Оттуда вышел или, скорее, прямо выскочил Степка.

Его только выпустили из шаров по недоказанности вины.

— Не признаю себя виновным, — отвечал дерзко и высокомерно Ванька Каин, — вам же будет плохо, если меня убьете.

Босяки стали совещаться.

Затем двое бросились на Ваньку, ударом кулаков свалили на землю и один воткнул ему в рот дырявую шапку, а другой перетянул горло веревкой и связал ему на спине руки.

Ванька Каин отчаянно отбивался.

Но веревка взвилась кверху на крюк, вбитый в потолок и скоро Ванька уже болтался на самодельной виселице. Он взмахнул в воздухе два или три раза ногами и успокоился.

Каина повесили.

Когда он уже остыл, у него изо рта вынули шапку и доложили местному дворнику, что один из босяков