Шестьсот шестьдесят шестое правительство (СИ) [Дмитрий Сергеевич Баюшев] (fb2) читать постранично, страница - 4

верткий гад с ножом, второй с ножом был уложен ударом в пах и до сих пор катался и выл на асфальте, скрючившись в три погибели.

Несколько отвлекающих финтов, и верткий попался на приём. Венька не стал щадить гада.

Нож, звякнув, упал на асфальт, потом на него кулем повалилось безвольное тело. Очнуться ему предстояло инвалидом.

Всё происшедшее не заняло и двух минут.

Тотчас, прижимая к носу намоченный в воде платок, из магазина вышел избитый парень.

Один из подонков застонал, приподнял голову, посмотрел мутным взглядом.

Парень ударил его ботинком в ухо, сказав при этом:

— Н-на, паскудина.

Подонок отрубился.

— Эй, — произнес Венька. — Лежачего не бьют.

— Да ладно, — сказал парень. — Пошли довезу.

Он быстренько собрал в мешок свертки и пакеты, махнул кому-то, скрывающемуся в сверкающих недрах магазина, и сел в «Фольксваген». Венька, пожав плечами, устроился рядом.

Собственно, ехать тут было с километр, не больше. Раньше-то на гоночном велике да по пустым улицам — минута, и ты у собственного подъезда. Хороший был велик.

— Куда тебе? — спросил парень, поместив мешок на заднее сиденье.

Венька показал куда.

— Всегда здесь ходишь? — парень так рванул с места, что Веньку вжало в сиденье.

— Всегда.

Парень пошмыгал носом, убедился, что с оным всё в порядке, и выбросил окровавленный платок в окно.

Не больно-то он был аккуратный.

— Не боишься, что завтра встретят? — спросил парень.

— Не боюсь, — ответил Венька. — Но дорогу сменю. В борьбе не тот победитель, кто кулаками шустрее машет, а кто не доводит дело до кулаков.

— А ты философ, — сказал парень с одобрением. — В джунглях точно так же. Куда дальше?

Они как раз выехали на перекресток.

Венька показал и спросил:

— Что это они на тебя так взъелись?

— Политика, брат, — ответил парень. — Я вообще-то депутат. Думаю, всё дело в этом. Припугнуть хотят.

— Ты их знаешь?

— Впервые вижу.

— Зачем припугнуть?

— А вот этого они сказать не успели — появился ты.

— Вот здесь тормозни, — произнес Венька и как только автомобиль остановился, открыл дверь.

— Постой-ка, — сказал парень, после чего взял с заднего сиденья дипломат, вынул оттуда кожаный кошелек, а из кошелька — две стодолларовые бумажки.

Венька отметил, что подобных купюр там солидная пачка.

— На майку, — парень протянул ему деньги.

Отказываться было глупо.

— Свой адресок черкни, — парень сунул записную книжку и роллер.

Венька записал.

— Допиши ФИО, — потребовал парень, и как только Венька дописал, спрятал книжку в дипломат со словами: — Авось еще доведется встретиться.

Венька захлопнул дверь и сказал:

— Один больше не катайся. А то дипломат конфискуют.

Парень заржал и дал по газам.

Глава 3. Совещание в Барвихе

Земным ассистентом Гыги был Петр Аркадьевич Максимчик — руководитель администрации Президента. Максимчика Гыга вел сызмальства, когда тот был еще пухлым кудрявым карапузом. Уже тогда Гыга завладел ключиком к его душе, причем завладел до такой степени, что порой подменял оную, диктуя мальчику, что нужно делать. А поскольку Гыга был хитер и осторожен, никто этого не замечал. Петю никогда не видели беснующимся или жутко кровожадным. Нет, он был тих, сер, ровен, не по годам рассудителен.

Таким он был и сейчас, в тридцать четыре года — тихим, серым, ровным, рассудительным. Среднего роста, среднего телосложения, с худощавым лицом, редкими каштановыми волосами, прячущий глаза, говорящий негромко. Серый кардинал Максимчик.

Президент слушался его безропотно. Да и то: сколько раз незаметный Максимчик вызволял шефа из лужи, в которую тот, стойко верящий своим подчиненным, с размаху садился, не подозревая о том, что лужа сия — дело рук любимых подчиненных.

Направляемые Максимчиком, все начинали бегать, хлопотать, разъяснять, глядишь — и обошлось.

Потом уже до Президента доходило, какого ляпсуса удалось избежать. Нет, нет, кому-кому, а Максимчику он верил, как самому себе. Даже больше, чем самому себе, поскольку себе он частенько не верил.

Максимчик и работу наладит, и транш поделит так, что никому не обидно: президент есть президент, ему 50 %, прочим — в зависимости от личной преданности, но не более 5 %, — и выборы губернаторов проведет, как надо, и прочее, и прочее, вплоть до того, что проследит за сегодняшним меню шефа, за его лечебными процедурами, за служебной нагрузкой, чтобы не была во вред здоровью.

Спрашивается: как такому человеку не верить?

Но что-то было не то в государстве, как-то не так, всё валилось куда-то в тартарары, в хаос, в ропот, а вот ропота-то и не хотелось. Хотелось респекта, но не такого, какой проявил некий губернатор, лизнув на церемонии награждения сиденье шефа до самой печенки, а настоящего, искреннего, хотелось добрых анекдотов о себе, песен, чтобы не было вокруг