Загадка белого «Мерседеса» [Николас Фрилинг] (fb2) читать постранично, страница - 3
- Загадка белого «Мерседеса» (пер. Ольга Лазаревна Фишман, ...) (а.с. Ван дер Вальк -3) 774 Кб, 213с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Николас Фрилинг
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (79) »
когда-нибудь получать удовольствие от его пластинок? Прекрасный стиль, пожалуй, напоминает Вальтера».
Неожиданно глаза открылись и попытались остановиться на ван дер Вальке, затем попробовали перевести взгляд. Мускулы гортани еще функционировали. Гортань, зев, даже губы. Даже мозг еще как-то работал.
— Я разбился, — сказали губы по-немецки, слабо и тихо, но четко. В тоне не было ни удивления, ни возмущения.
— Да.
— И я умираю.
— Да.
— Придется вам отпустить мне грехи. — В голосе не было иронии.
— Мы сделаем все, что сможем. Они уже выехали.
— Моя дочь?
— С ней все в порядке. Слегка порезалась и только.
— А. Неважно. Все мы умрем. Ничего.
— Я — полицейский. Могу ли я что-нибудь сделать для вас, что-нибудь передать?
Глаза задумались.
— Нет. Но спасибо. — Неожиданный проблеск юмора. — «Готовься к смерти», — сказал он по-английски.
Слова были почему-то знакомы: где он их слышал? Но больше голос ничего не сказал. Мужчина погрузился в спокойную задумчивость воспоминаний и, быть может, сожалений.
— Зря теряем время, — заметил патрульный, перегнувшись через капот своего маленького «Порша» и уставясь на ван дер Валька взглядом опытного профсоюзного деятеля. — Его отсюда нельзя вытаскивать, сразу умрет.
— Конечно, — сказал санитар. — Ребра вдавлены, есть повреждения брюшины. Прободение селезенки, а, может, и печени тоже. Безнадежно!
И действительно, он умер через четверть часа, все еще погруженный в тихую задумчивость. Девушку отвезли в Академическую клинику в Утрехт. Только шок, ушибы и легкое сотрясение мозга. На порез пришлось наложить три шва.
Приехав домой, ван дер Вальк разыскал цитату, хотя на это понадобилось некоторое время. Шекспир. «Мера за меру»:
— Очень разумно, — сказал он жене, вошедшей в комнату с селедкой в овсянке.
— Нет разве перевода Шекспира? — Арлетт говорила по-английски хорошо, но не очень литературно. Перед Шекспиром она пасовала.
— Говорят, есть хороший русский. Французские переводы не блещут.
— Уверена, что они лучше голландских, — Арлетт тотчас же встала на защиту своей Франции.
— Это ничего не значит. Голландцы читают только «Венецианского купца», и то лишь для того, чтобы знакомиться с методами венецианских купцов; это может пригодиться. Тяжелое разочарование для них.
Он был занят тогда, слишком занят, чтобы разузнать, что случилось с Люсьеной Энглеберт. Теперь он, может быть, это выяснит. Он даже нанесет ей визит. У агента Вестдийка есть ее адрес, аккуратно записанный в его треклятой маленькой книжечке.
Большое здание вблизи от Релоф Хартплейн; тяжелое неуклюжее здание из тех, что уродуют весь юг Амстердама. Большая, довольно мрачная квартира. И очень враждебный прием.
— Кто вы? Ах, полиция, конечно. Помешать вам войти я, наверно, не могу, но не ждите, что я предложу вам сесть.
Люсьене Энглеберт было лет девятнадцать. Высокая, цветущая блондинка; надменное — а идите вы все к черту — классическое, страстное лицо, сейчас наэлектризованное яростью. Он решил, что надо как-то попытаться обезоружить эту «парашютистку», эту лунную деву: еще пырнет ножом.
— Ваш отец говорил со мной перед самой смертью. Я оказался там случайно. Он сказал, чтобы я был готов к смерти.
Она чуть-чуть смягчилась.
— У него была такая поговорка. Но вас это не касается.
— Я помог выудить вас оттуда.
— Видимо, я обязана вас поблагодарить. О, черт, ну уж садитесь, раз так.
— Он был готов к смерти?
— Да. Он любил гнать машину вовсю. Он не хотел умирать без боя. Как Клайбер. Он действительно хотел умереть за работой.
Так-то лучше. Он не садился, а бродил по комнате. Враждебность он растопил. Удастся ли установить какое-то подобие взаимопонимания? Придать ей немного уверенности? На патефонном диске он увидел пластинку с записью Пиаф и взял ее в руки.
— Мне она тоже нравится, но этой пластинки я не знаю.
— Эта — великолепная.
— А вы знаете песенку об аккордеонисте? Ту, где она в конце кричит: «Прекрати»?
— Прекрати музыку. Да. Но это старая… Вы пьете? — спохватилась она, как будто немного устыдясь своей прежней грубости.
— Да. Но, к сожалению, я должен и о деле тоже поговорить.
— Наверное, вам иначе нельзя, — сказала она задумчиво.
Он предложил ей сигарету, которую она взяла и не выпускала изо рта, как мужчина. В центре комнаты все еще стоял концертный рояль с фотографией ее отца, снятого за работой. Внизу была подпись: «Фрейшитц — Вена». Очевидно, она любила отца. Хороший признак.
— «Фрейшитц», «Фигаро» и «Фиделио».
— Да, — сказала она с нежностью. — Знаменитая троица Эриха. А вы менее ограниченный человек, чем я думала. — Это прозвучало наивно.
Она наливала белое вино и делала это изящно; хорошая хозяйка, когда захочет. И двигалась она с достоинством и свободой, которые ему
«Готовься к смерти, а тогда и смерть
И жизнь — чтоб ни было — приятней будут».
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (79) »
Последние комментарии
1 день 10 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 1 час назад
3 дней 12 часов назад