Наследник [Кэтрин Коултер] (fb2) читать постранично, страница - 2

Магдалена любила гулять среди старинных развалин. Здесь каждый камень был живым свидетелем истории и хранил память о мрачных и таинственных событиях прошлого. Поначалу было жутковато, и она боялась близко подходить к древним руинам. Что ж, теперь один из этих огромных камней перевезут на фамильное кладбище Страффордов и установят над ее могилой.

Магдалена перевела затуманенный опиумом взгляд на противоположную стену, где нашла глазами дубовую панель с причудливой резьбой. «Танец Смерти» называлась она: гротескный скелет, размахивающий затупленным мечом, приплясывает в окружении бесчисленного скопища жутких чудовищ, его отверстый беззубый рот выкрикивает какие-то слова.

«Мне так холодно. Почему никто не догадался подбросить больше дров в камин? Если бы я только могла укрыться с головой, но у меня нет сил даже пошевелиться. Еще немного — и меня охватит могильный холод, правда, тогда я уже не буду чувствовать ничего».

Магдалена снова обвела глазами комнату, на этот раз гораздо медленнее — на нее навалилась страшная усталость. Вскоре беспамятство придет ей на помощь и темнота совсем поглотит ее — из этой пропасти выхода нет. Лицо ее осветилось торжествующей улыбкой.

«И все-таки я выиграла, мой любезный супруг. Моя смерть — твое поражение». — Улыбка застыла на губах Магдалены, странная и загадочная.

В тишине вновь раздался детский плач. И в этот миг дверь спальни распахнулась.

— Доктор… Позвольте мне остаться с женой наедине!

Доктор медленно встал. Он выпрямился во весь рост, но граф Страффорд все же казался выше. Граф говорил отрывисто, тяжело и хрипло дыша. Не выпуская из своих длинных пальцев запястья графини, доктор спокойно промолвил:

— Мне очень жаль, милорд, но это невозможно.

— Черт побери, Брэнион, делайте, что вам говорят! Я хочу побыть с моей женой. У меня есть к ней несколько вопросов, и сейчас самое время получить на них ответы. Оставьте нас одних. Черт возьми, у меня есть на это право — я ее муж!

Граф шагнул к кровати, и доктор увидел, как его правильные черты исказили страх и гнев. Да, страх и гнев — странное сочетание, но это было именно так.

Доктор осторожно положил руку графини поверх одеяла. Ему хватило нескольких секунд, чтобы обуздать свои чувства — он ненавидел этого человека с тех пор, как узнал, как тот обращается со своей хрупкой и нежной женой.

— Сожалею, милорд, но ее светлость графиня больше ничего не слышит и не чувствует. Она скончалась несколько минут назад. Перед смертью страдания отпустили ее. У нее был легкий конец.

— Не может быть! О дьявол! — Граф кинулся к доктору, пытаясь его оттолкнуть.

Доктор поспешно отступил. Граф шагнул к постели жены, молча посмотрел на ее бледное застывшее лицо, потом взял ее за запястье и легонько встряхнул. Доктор Брэнион твердо положил свою ладонь на его руку:

— Графиня мертва, милорд. Мы больше ничего не сможем для нее сделать. Как я уже сказал, у нее был легкий конец.

Граф в оцепенении застыл у кровати. Так он стоял довольно долго. Наконец он отвернулся и сказал, обращаясь скорее к самому себе, чем к доктору:

— Черт, как не повезло! Не поспел вовремя. Проклятие! Дьявол бы побрал этих французов — лживые мерзавцы! Вечно норовят обвести тебя вокруг пальца, мошенники.

И, не взглянув больше на свою мертвую жену, граф резко повернулся и вышел из комнаты, громко стуча каблуками по дубовому полу.

Глава 2

ЭНН

Эвишем-Эбби, 1792 год

Четыре человека окружили кровать, на которой среди мокрых от пота простыней лежала, скорчившись от боли, нагая женщина. Доктор давно уже бросил свой сюртук на спинку стула, расстегнул воротник свободной белой сорочки и закатал рукава. Губы его были плотно сжаты, усталые складки пролегли в уголках рта, лоб покрылся бисеринками пота. Доктор был молод, и сейчас в его руках находилась жизнь юного создания — ей едва исполнилось восемнадцать.

Акушерка и экономка с побелевшими лицами молча стояли в изголовье кровати, беспомощно опустив руки.

В комнате было так жарко, душно, что несчастная женщина, измученная болью и страданием, сбросила с себя простыни, не заботясь о том, что ее раздувшееся тело открыто взорам окружавших ее людей. Она уже не способна была ни о чем думать — даже о боли, которая то отпускала ее, то накатывалась снова, вызывая хриплые стоны и вскрики из ее пересохшего горла.

Молодая женщина только что пришла в себя и теперь лежала, тяжело дыша, в ожидании очередного приступа мучительных схваток. Она взглянула в лицо доктору, в ее огромных голубых глазах застыли страх и страдание.

Доктор склонился над ней, отер струйки пота со лба и поднес к ее губам стакан с водой.

— Выпейте воды, леди Энн. Прошу вас. Не торопитесь, пейте медленнее — я подержу стакан столько, сколько потребуется.

Когда она утолила жажду, он тихо, но внушительно сказал ей:

— Леди Энн, вы должны попытаться еще раз. Соберите все свои силы, когда я вам скажу.