Ремесленный квартал [Павел Владимирович Кошовец] (fb2) читать постранично, страница - 140

умению делать из глотки рупор, перекрывающий, к примеру, шум боя. Следующие же его слова заставили гнома только покачать головой. — Кто-нибудь знает, что происходит?

Ностромо чуть не хмыкнул озвучиванию вопроса, заданного им чуть раньше, но это прозвучало так… жалобно и с паническими нотками, что любая усмешка могла выглядеть, как издевательство.

— Я знаю, — снова Мириул, — также склонившийся над закрывшей глаза девушкой, безвольно покоящейся на руках Ройчи. — Это шалюрка, — указал на орнамент вдоль подола курточки и штанов. — К какому роду относится, не знаю, да это и не важно.

— А что важно? — проницательно уточнил принявший свой обычный ироничный вид Ройчи, сквозь который хорошо его знающий Ностромо ясно видел озабоченность.

Мириул вздохнул и, переведя взгляд на бледное, несмотря на естественную смуглость, лицо девушки, ответил:

— Она принесла вам клятву слуги. Кровавую.

— И что это значит? — напрягся Ройчи.

— Это значит, что теперь вы — её господин… — и добавил со странной ноткой, — и вольны поступать с ней, как пожелаете… Вплоть до убийства…

— Но мне такого счастья не надо! — неподдельно возмутился Ройчи, пытаясь даже отодвинуться от лежащей, хотя это вряд ли бы получилось — шалюрка-то располагалась на его коленях — ну, не сбрасывать же её на землю?!

Помимо его недовольного крика, неожиданно яростно загомонили девушки — воительницы, которых, как помнил гном, в Агробаре называли амазонками. В общем, они были крайне недовольны… недостойным поведением его товарища и очень сочувствовали, гм, несчастной. Ну, это лучше, — подумалось гному, — чем если бы они вспомнив, что она принадлежит к народу, объявившему им войну, пожелали как-то… наказать её.

— Поздно, — грустно улыбнулся Мириул, — вы приняли её кровавую клятву, — он просто кивнул, когда наёмник перевёл взгляд на свои руки, все в алом, и продолжил задумчиво. — Вообще-то это очень странно. Шалюрки отдаются с первым месячными мужчине — а вы помните, что их общество жёстко патриархально, и женщины, гм, абсолютно бесправны — и преданы ему до конца жизни. Если, конечно, смерть от руки не оборвёт её раньше. Но тогда вождь отдаёт эту женщину родственнику господина… в крайнем случаю спасителю чести. Вспомните, Ройчи, вы ничего такого в последнее время не совершали? — в голосе его послышалась усмешка, но лицо оставалось серьёзным.

Ройчи задумался на мгновение, потом недовольно поджал губы, поднял голову, нашёл взглядом… эльфа. Который едва заметно согласно кивнул головой и пожал плечами.

— Угораздило же! — проговорил он в сердцах, совсем не испытывая радости от приобретения почётного звания «господин» с соответствующим довеском, а также непонятными и сомнительными правами и обязанностями.

— Что ж, господин наёмник, — раздался холодный женский голос, полный чуть ли не отвращения — это была та властная брюнетка, вокруг которой крутились амазонки, — вы в своём репертуаре. Но предупреждаю: я не потерплю никаких издевательств над этой бедной девушкой! Всё ясно? — она несколько мгновений пронзала взглядом растерявшегося мужчину, потом гордо развернулась и пошла прочь. А с ней и большая часть зевак.

— Я не понял, о чём это она? Какие-такие издевательства? — Ройчи даже словно прислушался к себе, будто не в силах поверить в сказанное.

— Какие-какие, — проворчал рядом задумчиво Худук, — если не будешь этой… даме дарить цветы и сочинять сонеты, то быть тебе битым. Женщин, сам знаешь, лучше не злить, — он встал, отряхнул колени и улыбнулся во всю зубастую пасть. — Да не дрейфь ты так. В конце концов, у тебя есть друзья — отобьёмся, если что. Главное, чтоб совесть не оттоптали раньше времени, а то, чувствую, лично у меня её запасы иссякают.