Добрые боги (СИ) [Екатерина Годвер] (fb2) читать постранично, страница - 22

люди, крепкие руки, светлые головы. – Взгляд его сделался острым. – Ты доверяешь богам? Набарину, Ине?

– Я готов довериться им, если не будет иного выхода: а его не будет, – сказал Ханбей то, что думал. – Но они играют в другие игры, нежели мы. Нам лучше об этом помнить.

– Что ты собираешься делать на королевской службе?

– Всё, что прикажете, Ваше Величество. Я хорошо умею управляться с оружием. Он, – Ханбей посмотрел на кровать, – нескоро восстановит прежние навыки. Ему нужен напарник.

– Можешь считать, что ты принят, – сказал Кербен. – Если соизволишь всё-таки выполнить королевский приказ и сесть.

– Благодарю, Ваше Величество1

Ханбей сел, украдкой разглядывая короля. Сходство с покойным Рошбаном II было не так уж и велико; не больше, чем между Вархеном и лордом Вульбеном. Кербен выглядел старше своих лет; у него был тихий голос человека, не привыкшего командовать и спорить, рассеянный взгляд и подвижные, чувственные черты, больше подходящие лицу барда или живописца, чем короля и воина. Ханбей подумал, что понимает, почему Вульбен пренебрежительно говорил о нём, как о «короле-тряпке»; и подумал, что тот ошибался. Возможно, в обычных ситуациях Кербену недоставало решимости, но в его распоряжении был острый и гибкий ум, не позволявший утешаться иллюзиями или не замечать очевидного. Кербен сознавал, что его зажимают в угол прежде, чем это происходило, и превращался в смертельно опасного противника. Вульбен недооценил опасность – и поплатился за это.

Пока Ханбей осторожно поглядывал в сторону короля, тот, ничуть не таясь, тоже изучал его. Внимательный взгляд, казалось, проникал под кожу; Ханбей пожалел, что вряд ли когда-нибудь узнает, к каким выводам Кербен пришёл.

– По правде, я ждал твоей просьбы, – вдруг сказал тот.

– Ждали, Ваше Величество?

– Ждал и надеялся: она весьма своевременна. Ты удивился, что я здесь делаю… Мы выросли вместе, – сказал Кербен: взгляд его скользнул по бледному лицу Вархена. – Король… отец считал, что я слишком застенчив и слаб характером. Потому убедил мать отдать меня в закрытый пансион, где учились дворянские дети. Я был там якобы инкогнито. Но все знали, кто я, и вели себя соответственно: обходили стороной или, по наущению родителей, увивались вокруг, ожидая возможности облизать мне пятки… Ты можешь себе представить, насколько это отвратительно?

– Мне в жизни никто не облизывал пяток, Ваше Величество, – осторожно сказал Ханбей, смущенный неожиданной королевской откровенностью. – Но, думаю, могу.

– Один Солк Вархен задирал меня и дразнил беспрестанно, наливал мне клея в сапоги, писал непристойности в моих тетрадях - и проделывал это с большой ловкостью, не попадаясь ни учителям, ни моим прихлебателям. Один раз, когда «свита» где-то запропастилась, даже умудрился сломать мне нос! Как будто я был обычным, настоящим мальчишкой. – Кербен слабо усмехнулся. Его нос в самом деле был чуть скошен набок. – За такое отношение я проникся к Вархену определённой симпатией, тогда как он искренне меня терпеть не мог. Что меня, конечно, злило. Мы соперничали в учёбе и в тренировочном зале с переменным успехом… Он мог ударом кулака сшибить меня с ног, но я был искусней в фехтовании; в алгебре мы оба были хороши, но в черчении он превосходил меня, тогда как на уроках словесности я всегда утирал ему нос... Долгое соперничество отчасти примирило нас. В последний год мы даже сдружились. Учёба закончилась, мы больше не были детьми: я вернулся во дворец, Вархен получил место в тайной полиции, и ему было велено приглядывать за мной; как вскоре стало понятно, это была ошибка: Филин переоценил его сыновью покорность. Вархен, по-видимому, начал испытывать неловкость за прошлые шуточки и пытался загладить передо мной вину, которую сам для себя придумал - поэтому не слишком охотно доносил о мои делах… - Кербен помолчал немного. - Со стороны могло показаться, что он не любил отца, но это не так: признание Филина всегда оставалось для него чем-то очень важным. Когда тот поручил ему шпионить за мной, Солк оказался между двух огней: он не мог быть до конца искренен ни с кем из нас, и никто из нас не мог доверять ему; всё это очень удручало его. Он не хотел подводить отца, но не хотел вредить и мне, метался туда-сюда; когда умер мой брат и я сделался наследником, стало еще хуже… Затем Вульбен опомнился и отослал Вархен на Лысые Равнины; я не думал, что вновь увижу его. Но вчера на закате ко мне пришёл Рудольф Эслем с гримуаром и набросанным со слов выпивохи-крестьянина портретом. – Кербен на несколько мгновений закрыл глаза. – Как сказала госпожа Ина, у всего есть своя цена… Вархен сохранил мне верность даже под пытками. Но с тех пор, как мы выросли, я для него стал «Вашим Высочеством» и никем больше. Что бы ни произошло, он не примет моей помощи и дружбы. Не говори ему, что я был здесь. Так будет лучше. – Кербен рывком поднялся. – Сестра-сиделка и лекарь в соседней комнате: позови их, если будет нужно. Завтра я пришлю