Кокарда (СИ) [Артём Юрьевич Демченко] (fb2) читать постранично, страница - 4

заглянуть туда хоть одним глазком, я осторожно подошёл к спуску и посветил вниз фонариком. Ничего подозрительного внизу я в тот момент не заметил и не подозревал, что меня там может ждать не самый приятный сюрприз, поэтому смело начал спускаться вниз, аккуратно проверяя на прочность каждую ступеньку.

В подполье царила гробовая тишина. Лишь скрежет старых ступенек как- то нарушал мёртвую тишину заброшенного подвала. С каждым шагом тревога овладевала моим телом: ноги невольно начинали мандражировать, в животе возник вакуум, сердце стало биться чаще, дыхание слегка участилось. Фонарик был моей единственной спасительной веточкой в этом царстве мрака. Когда мои ступни коснулись пола, я начал потихоньку осматриваться. Поступь моих шагов сопровождала звонкая капель, ритмично оседавшая на сыром полу. Я всё шёл и шёл, пытаясь разглядеть хоть что-то в кромешной тьме. Но все мои поиски были безрезультатны - в такой тьме мне было трудно что-либо разглядеть даже с фонариком.

Я тяжело вздохнул, развел руками и уже собрался идти назад, как вдруг слева от себя я заметил странный силуэт. Тень была неподвижной, словно скала, и хоть я не видел, что это было там во тьме, я чувствовал, что его взгляд проживает меня насквозь. Тяжело дыша, я медленно повернулся влево, навёл фонарик на стену и чуть не лишился дара речи. Ужас сковал моё тело. От неожиданности я ахнул и чуть-чуть подпрыгнул на месте. Передо мной сидел скелет в выцветшей, потрепанной форме русской императорской армии, который, обхватив двумя костлявыми запястьями "трёхлинейку", пустыми глазницами потрескавшегося черепа пялился в сырой пол подсобного помещения. На ногах всё ещё были запачканные кирзовые сапоги, разве что только чудом сохранившиеся спустя почти сто лет.

Немного придя в себя, я подошёл поближе и принялся осматривать этого бойца. Страх тут же сменился сочувствием. Мне стало по-настоящему жаль этого бедолагу, который до самого конца исполнил свой долг, но так и не смог вернутся на свою Родину. Родину, которая спустя каких-то три года отправилась на кладбище истории.

- Эх, братец, знал бы ты сейчас, каким стал мир... Ой... - на мою душу вновь

упал здоровенный валун. Я медленно поднял глаза. Моё внимание тут же привлекла чудом сохранившаяся фуражка, на которой блестела слегка

запыленная, поржавевшая от сырости кокарда. Решив, что было бы неплохо оставить хоть какую-то память об этом славном герое ушедшей эпохи, я достал ножик и аккуратно срезал ниточки, соединявшие кокарду с фуражкой. Знаю, я тогда поступил, как самый настоящий варвар и вандал, но какому историку не хотелось взять с места раскопок хоть какой-то сувенир на память? Тем более из такого известного места.

- Вы уж простите меня, господин часовой, - на моих глазах чуть не выступили слёзы. - Я поступил не по-офицерски. Я лишь хочу сохранить о Вас память. Ваш подвиг никогда не будет забыт.

Часовой ответил мне ожидаемым молчанием. От этого я почувствовал себя ещё большей скотиной. Сгорая от стыда, я спрятал кокарду в карман брюк и быстро направился наверх, чтобы поскорее добраться до родного лагеря.

***

Когда я-таки добрался до лагеря, на одинокие руины крепости уже

опустился мягкий полумрак тёплого весеннего вечера. Солнце давно скрылось за верхушками деревьев, и теперь лишь яркий лунный диск освещал мне путь. В окружающем пространстве царила тишина - меня будто обуял непробиваемый вакуум. В тот момент я всё думал о том часовом, о той самой кокарде, что лежала в моём кармане. В какой-то степени я даже думал пойти назад и вернуть её прежнему владельцу, но жуткая усталость всё-таки сломила мою волю: кое-как забравшись на пригорок, я наконец-таки увидел родные палатки. Их освещал тусклый свет костра, возле которого сидела вся моя дружная компания и травила анекдоты.

Пробравшись сквозь кусты папоротника и иван-чая, я подошёл к костру и сказал:

- Привет, морды петлюровские! Как настроение?

- Здарова, Петь! - выпалил Эдик, передав мне порцию макарон с тушёнкой. Я

бережно взял миску и уселся между Антоном и Женей. - Возьми, подкрепись!

- Есть успехи какие-нибудь? - спросил я, отправив в рот ложку макарон.

- Пока не очень-то много, но для первого раза сойдёт, - ответил Дима, показав

мне заржавевшую немецкую каску. - Смотри какая красавица! Да как сохранилась хорошо! Видимо, когда немцы с поля боя бежали, один из солдат от страха выронил её.

- И вправду вещь добротная, - со знанием дела закивал я, прикоснувшись к ржавой поверхности каски. - Николай Александрович точно оценит. А ещё есть что?

- Спрашиваешь! - выпалил Женя. Он осторожно развернул хлопчатобумажный кулёк и протянул мне потрёпанный штык-нож. - От Kar98. Совсем неподалёку в земле валялся. Солдат, скорее всего, пытался его в страхе на винтовку нацепить, но не сложилось как-то. Ножен, к сожалению, поблизости не было.

- Для начала