Живая и мертвая [Святослав Владимирович Логинов] (fb2) читать постранично, страница - 3
- Живая и мертвая 29 Кб скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Святослав Владимирович Логинов
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
безвольно лежащего мальчика, поднёс воду к синюшным губам.
— Пей!
Ничто в лице младенца не дрогнуло, но когда живительная влага коснулась губ, он сделал один судорожный глоток, затем второй. Серое лицо порозовело, закаченные под веками глаза вернулись на своё место, дыхание выровнялось. Теперь ребёнок просто спал, и смерть, витавшая над изголовьем, удалилась в свои пределы.
Знахарь отёр рукавом пот и внушительно произнёс:
— Утром он проснется, словно ничем и не болел, и здоровье его будет несокрушимым много лет. Никакая хворь не посмеет коснуться его. А ты, государыня, — повернулся лекарь к боярыне, скорчившейся на лавке под иконами, — озаботься, чтобы к утру мальчугану была кормилица, а то и две. Молока ему много понадобится.
— Так он уже большенький, — робко произнесла женщина. — Сиськи не ест, и кормилица его уже сухогрудая.
— Потому и говорю: приищи новую мамку. Вода эта не просто живительная, она ещё и молодильная. А куда трёхлетку молодить? — только в сосунки. С виду он большой, а в душе новорожденный. Его заново надо грудью кормить, повивальники ему стирать, учить разговаривать и ходить. Но это не беда, управитесь. Главное, что дитя живо, и здоровья у него до ста лет хватит. Поняла ли?
— Поняла, батюшка.
— Вот и ладушки. А у тебя, боярин, что с лицом?
— Ерунда! — отмахнулся Артемий. — Онемело малость. Пройдёт.
— Боюсь, что так просто не пройдёт. Ты, боярин, никак на ручье лик свой пресветлый в мёртвой воде омочил. Лечить надо.
«Ох, непрост лекаришка, — подумал Артемий. — Не разобрать, то ли он мне кланяется, то ли галится надо мной».
Вслух же сказал:
— Так лечи.
— Это дело нехитрое. Живой воды у тебя, почитай, полная фляга осталась. Сполосни лицо, и глаз хорошенько промой, пока на нём бельмо не выскочило. Да воды не жалей, всё одно она назавтра силу потеряет, станет обычной водой.
Артемий помылся из фляги и почувствовал, как исчезло онемение, коже вернулась прежняя жизнь.
— И впрямь, дивное твоё снадобье…
Про себя же подумал:
«Нельзя такую тайну из рук выпускать. Обласкать надо лекаря, награду пообещать великокняжескую, а там и удавить втихаря, чтобы никому больше секрета не раскрыл».
Встряхнул флягу, проверяя, сколько воды осталось, спросил:
— А ежели не мыться мне этой водой, а испить, как ты сыну давал, что будет?
— То же и станется, что с сыном. Омолодишься, и здоровья прибудет на сто лет вперёд.
Большего искуса не можно было представить. В последнее время в счастливой жизни Артемия Сухого всё чаще появлялись скорбные минуты. Случалось это, когда боярин гляделся в серебряное веденецкое зеркало. Вместо черноволосого красавца оттуда смотрел старик. И не то беда, что борода седа, а то беда, что без сил — никуда. Вроде бы, не ослабел ещё, и в сражение воинов вести может, и на охоте не плошает, и женился в третий раз, взяв в жёны пятнадцатилетнюю девушку, а прежней радости бытия уже нет. И в душе твёрдое осознание, что пройдёт десять, от силы пятнадцать лет, и годы согнут стан в дугу, а там и могила впереди замаячит.
И вдруг появляется возможность снова быть первым и в бою, и на пиру, и на охоте. Главное, чтобы никто и никогда не прознал, как боярину Сухому такое диво удалось. А потом можно будет к другому ручью сходить или сына послать, он к тому времени уже большим вырастет. Но сейчас главное, заткнуть рот лекаришке.
— Какую награду хочешь? — спросил он твёрдо.
— Мне, государь, ничего не надо. Отпусти меня, я и побреду к себе в пустыньку.
— Гей, казначея ко мне и стольника! — рявкнул боярин, а когда ближние слуги явились, приказал: — Гостя дорогого накормить, как следует, насыпать ему серебра, сколько унесёт, и проводить с почётом.
Поклонившись, слуги удалились исполнять полученные приказы.
— Век буду тебе благодарен, — произнёс Артемий. — Появится какая нужда, приходи — помогу.
«А пока ты будешь пировать, — цедились расчётливые мысли, — пошлю верных людей перенять тебя по дороге. Пусть все видят, как я тебя проводил, и грешат на станичников».
— Щедрость твоя, государь, не знает предела… — знахарь поклонился, и вновь словно огонёк мелькнул в его глазах.
«Можно подумать, он мысль неизреченную читает», — поневоле подумалось Артемию.
— Мысль твою, боярин, читать, много хитрости не надо. Она у тебя на лбу огненными письменами начертана.
Артемий побагровел, словно мёртвая вода по-прежнему обжигала его лицо. Такого позора он ожидать не мог. Но сдаваться и отступать боярин не собирался.
— Умён ты, чернокнижник, — процедил он, — но одного не учёл. Я в твои тайны проник, а ты мне ничего сделать не сможешь, потому как ныне ты в полной моей власти. А уж когда я омоложусь, так и вовсе другой разговор с тобой будет.
Артемий поднял флягу с живой водой и одним глотком опростал её.
В следующее мгновение он покачнулся и всем телом грянулся на пол. Опочивальню наполнил громкий, обиженный плач.
— Государь, что с тобой? — боярыня бросилась к
Последние комментарии
20 часов 3 минут назад
20 часов 39 минут назад
21 часов 31 минут назад
21 часов 36 минут назад
21 часов 48 минут назад
22 часов 1 минута назад