Записки Филиппа Филипповича Вигеля. Части первая — четвертая [Филипп Филиппович Вигель] (fb2) читать постранично, страница - 413

Некоторые стали впоследствии к прозваниям им данным прибавлять имени городов; Ростова, Белозерска и Мосальска.

(обратно)

152

Один князек Долгоруков, который под сим именем написал французскую брошюрку.

(обратно)

153

Чин — ordre. Монахи по чину Св. Василия, religieux de l'ordre de S-t Basile. Благочиние, благоустройство. Бесчиние, бесчинство, беспорядок.

(обратно)

154

Лет тридцать поболее тому назад, давали еще водевиль г. Малиновского или оперу весьма незамысловатую под названием «Старинные Русские Святки». Она оканчивалась куплетами; когда запоют: «Слава Богу на небе, Русскому царю на земли слава!» а потом: «Слава храброму Русскому воинству, слава!» то от рукоплесканий можно было оглохнуть. Когда же запоют: «Слава великим Русским боярам-вельможам, слава!» бывало, ни одна рука ни подымется, чтобы ударить в ладоши.

(обратно)

155

Этот неизвестный писатель был известный Ларошфуко. Сию грубую ошибку со стыдом пополам спешит исправить не издатель, а сам сочинитель Записок.

(обратно)

156

В вестовщице Маремияне Бобровне Набатовой всякий узнал знаменитую Настасью Димитриевну Офросимову, лет сорок сряду законодательницу московских гостиных. Она была воплощенная неблагопристойность, ругала дам в глаза, толкала мужчин кулаками в грудь или во что попало и была грозой женщин зазорного поведения, пока они совершенно ей не покорялись: тогда брала их под свою защиту и покровительство. По этому можно посудить о тоне тогдашних московских обществ.

(обратно)

157

Некоторые люди находили, что рескрипт этот показывает большую робость, потому что Наполеон в нём не был разруган. Я заметил им, что человек, который говорит, что не положит оружия, пока единый неприятель останется в земле его, напротив, должен быть исполнен гордости и решимости.

(обратно)

158

Я помню одного старого слугу, который с своими господами довольно свободно вступал в разговоры и сам с молодым барином попросился в ополчение. «Что это, господа, — говорил он, — ведь это все Государь да Константин Павлович, народ молодой, нам накуролесили: раздразнили мужика сердитого, а теперь что делать, хоть головы положим, пойдем выручать их». Другой слуга, при котором рассказывали, что Барклай не поладил с Константином Павловичем и отправил его в Петербург, сказал: «Да ведь он прав этот Барклай; уж не до поросят, коли саму свинью палит».

(обратно)

159

На другой день по получении известия о взятии Москвы, праздновала она у себя сие счастливое событие с двумя французами, Радюльфом и Магиёром. Все комнаты были освещены. Но радостное спокойствие сего торжества было внезапно нарушено. Град камней из карманов и рук двух человек, ехавших мимо верхом, посыпался в её окна, и все стекла разбил вдребезги; верховые ускакали потом неизвестно куда, и никогда не могли их отыскать. Через несколько времени мне одному открылась тайна, но я никому не объявлял о ней, не из скромности, а из опасения быть подозреваемым в подучении. Это были — один молодой малый, прежде бывший у меня в услужении, родными моими отпущенный на волю и находившийся тогда канцелярским служителем в Губернском Правлении; а другой — приятель и товарищ его в том же правлении. Оба они поступили в ополчение, а из него перешли в настоящую военную службу.

(обратно)

160

Дочь его, тогда в пеленках, ныне за первым богачом нашим графом Димитрием Николаевичем Шереметевым.

(обратно)

161

Известнейший наш поэт в досаде сказал то же о петербургских дамах.

(обратно)

162

Этот Пимен Николаевич всегда оставался примечателен своими смирными странностями, бесплодием ума и тела. Им заключился ряд несовершенных произведений Ольги Александровны, и вся жизнь его отзывалась сим несовершенством. Вечно хлопотал он около словесности, гражданской службы и красивой жены: слывет литератором, деятельным чиновником и мужем, но в исполнении всех принятых им обязанностей оказался совершенно несостоятельным.

(обратно)

163

В день победы Бенигсена при Тарутине, 6-го октября, Витгенштейн одержал таковую же под Полоцком. Кому до кого, а мне до своих: зять мой, генерал Алексеев в этот день был откомандирован на речку Струню, чтобы штурмом взять возведенные над нею укрепления. Он сделал сие с обычною ему неустрашимостью, за что и награжден был Владимирскою звездою второй