Тайны географических открытий [С Синякович] (fb2) читать постранично, страница - 4

из деяний Александра будет сожжение царского дворца; пусть все пирующие во главе с ним отправятся туда и женские руки в один миг уничтожат то, что составляло гордость и славу персов. Разгоряченные вином, победой, женщинами молодые люди повскакивали с мест; кто-кто закричал, что сам поведет всех отомстить за греческие святыни, и велел зажигать факелы; кто-то говорил, что совершить подобное подобает только самому Александру. Парменион попытался было урезонить царя: нехорошо уничтожать свое имущество, к тому же и азиаты, если он сожжет дворец, будут относиться к нему не как к человеку, твердо решившему установить свою власть, а как к победоносному авантюристу, не желающему закрепить плоды своих побед. Александр отмахнулся: он хочет наказать персов за то, что они, вторгшись в Грецию, разрушили Афины и сожгли храмы; персы, считал он, должны были понести кару и за другие злодейства, которые совершили по отношению к эллинам. Веселой толпой, распевая вакхические песни под звуки флейт и свирелей, пирующие двинулись ко дворцу. Первым метнул огонь сам Александр, следом за ним бросила факел Таис. Македонские воины, думая, что здание загорелось случайно, прибежали тушить пожар, но, увидев царя, кидающего в огонь все новые и новые факелы, сами стали делать то же. Обрадованные македоняне наивно полагали, что гибель дворца знаменует собой конец войны и открывает перспективу скорого возвращения на родину. Говорили, что позже Александр раскаялся в содеянном, однако если раскаяние и имело место, то оно наступило слишком поздно.

Во время раскопок в Персеполе было обнаружено, что весь пол главного дворцового зала покрыт слоем золы и древесного угля толщиной примерно в 30–40 см; следы пожара были найдены и на колоннах.

В Экбатанах Александр наблюдал нечто невиданное — горящий нефтяной фонтан, бивший из естественной скважины. Его в особенности поразила способность нефти загораться от лучей света, как бы сама собой. Желая показать Александру это чудесное свойство, персы с наступлением сумерек обрызгали нефтью какой-то проулок и направили на нее свет от факелов; через мгновение весь проулок уже был охвачен пламенем.

Вскоре нефть подверглась еще одному испытанию. Александр находился в бане, когда некий афинянин Афинофан, один из его слуг, предложил смазать нефтью мальчика-раба Стефана.

Если нефть загорится, то он, Афинофан, поверит в ее чудесную непреоборимую силу. Стефан мгновенно загорелся; пламя удалось потушить с большим трудом, и мальчик после этой “милой шутки” долго и тяжело болел. Почему Александр решился на такое дело? Из юношеского легкомыслия? Из любознательности? Конечно, этот эпизод, хорошо запомнившийся окружающим, лишний раз свидетельствует о большом и постоянном интересе, который Александр проявлял ко всяким загадкам природы. Но разве он не мог предположить, что подобный эксперимент в высшей степени опасен для того, кто ему подвергнется? Не логично ли допустить, что ему, царю Азии, богу и сыну бога, стало в общем безразлично человеческое страдание, лишь бы были удовлетворены его любопытство и страсть к острым ощущениям.

Однако основная задача, ради которой Александр совершил свой переход в Мидию, не была решена. Дарий бежал, и Александр устремился за ним. На 11-й день очень трудного перехода македонские войска прибыли в г. Раги (недалеко от современного Тегерана), находившийся на расстоянии одного дня пути от Каспийских Ворот. Но Дарий был уже за Воротами.

Положение Дария с каждым днем становилось все более безнадежным: воины и свита разбегались, многие сдавались Александру. Наконец Нарбазан (наместник царя), тысячник персидских всадников, Бесс, сатрап (наместник царя) Бактрии и Согдианы, и Барсаент, сатрап Арахосии и Дрангианы, арестовали Дария. Власть перешла в руки Бесса, которого поддержала бактрийская конница. Наемники-греки, не желавшие участвовать в перевороте, покинули персидский лагерь.

Традиция приписывает заговорщикам намерение выдать Дария Александру, либо, если бы последний отказался от преследования, собрать в Бактрии и Арахосии, т. е. на восточных окраинах Персидской державы, новые войска и попытаться отвоевать утраченное царство для себя.

То, как развертывались события дальше, заставляет усомниться в достоверности этого свидетельства. В действительности Бесс ни разу не пытался передать Дария в руки Александра. Более правдоподобно другое: он предполагал сопротивляться на востоке Ирана, а затем, накопив достаточно сил и средств, снова двинуться на запад.

Обо всем, что происходило у персов, Александр узнавал в пути. Через два дня почти непрерывной погони македоняне подошли к лагерю персов, но никого там не обнаружили; еще через ночь они оказались в селении, где накануне останавливались те, кто вез Дария. Велев Никанору, командиру гипаспистов (легких пехотинцев), и Атталу, начальнику отряда агриан, преследовать Бесса по дороге, которую тот избрал, сам Александр посадил на коней 500 пехотинцев и помчался