Ленивец [Сергей Николаевич Чехин] (fb2) читать постранично, страница - 2

шпион! Просто лесу заблудился!

— Да-да. — Девушка хищно ощерилась, обнажив на удивление белые зубы — правда, без левого верхнего клыка. — Все шпионы так и говорят.

— Но это правда!

— Откуда ты? — Воительница присела на край стола, как злой коп из дешевого полицейского боевичка.

— Из Москвы!

— Какой такой Москвы?

— Господи… Ну хватит уже, не смешно!

Меня пнули железным носком пониже колена. Вот теперь стало больно. Просто жесть как, аж в глазах потемнело.

— Москва — столица России, — прокряхтел сквозь стиснутые зубы.

— Что за Россия?

— Серьезно, кончай…

— Да брось. Я только начала. И если не скажешь правду — отрежу палец.

Девушка вытащила из-за голенища кинжал и ловко подбросила на ладони. По ее взгляду я понял — это не пранк.

— Только чур мизинец. Он самый бесполезный.

Мучительница изогнула бровь.

— А ты неплохо обучен. Но я колола шпионов покруче.

Она прижала мою ладонь к подлокотнику и занесла клинок. Я перестал чувствовать тело, балансируя на грани сознания. Взмах, удар, глухой стук. Я раскрыл рот, но не смог издать ни звука.

— Ох. — Девушка поднесла к лицу острие с нанизанной щепкой. — Ну надо же — промахнулась. Сейчас прицелюсь получше, а ты можешь успеть все рассказать.

— Меня зовут Леонид Петрович Ленский. Восемнадцать лет, москвич. Учусь на журналиста. Люблю читать и играть в компьютер. Отец — военный корреспондент, мать — бухгалтер. Никогда ни за кем не шпионил… Кроме соседки из дома напротив.

— Кто такой журналист?

— Человек, который пишет статьи в газету.

— Что такое газета?

Я был готов разораться от ее тупости, но держался из последних сил.

— Газета — это свитки с новостями.

— Хм… А что за игра такая — компьютер? Типа карт или костей?

— Слушай, давай так… Скажу все, что тебе нужно. Подыграю в вашем спектакле, а вы меня отпустите. Лады?

— Не увиливай, червяк! И говори правду. Тогда тебя казнят быстро… наверное.

Обреченно выдохнул:

— Делай, что хочешь. Я не могу сказать то, чего не знаю.

— Поверь, после пары-тройки отрезанных пальцев передумаешь.

Она снова вскинула руку, я зажмурился. Как вдруг снаружи раздался вопль:

— Борбо!

То ли кто-то потерял собутыльника, то ли разучивал «заклинание». Девушка напряглась, хотя казалось — куда уже. Выхватила меч и пулей из шатра. Судя по звукам, началась какая-то заварушка. Опять лязг, топот, крики. Видимо, толчки из соседнего лагеря затеяли бугурт с утра пораньше. Вот же угодило нарваться на этих поехавших. А ведь у меня даже прикида фэнтезийного нет. Дебилы, мля.

Поерзал немного, попытался устроиться поудобнее. Руки-ноги затекли к чертовой бабушке, в ушах звенело. Пара рыцарей — один в вороненых латах, другой в светлых — ввалились в палатку, размахивая огромными двуручными дрынами. «Свой» промахнулся и развалил стол надвое, чужой толкнул стул задницей и опрокинул на бок, чуть не наступив мне на голову.

— Осторожнее, придурки!

Кто там услышал. Звон стоял как в колокольне. Наконец налетчику удалось сбить врага с ног. Думал, на этом все и кончится, ведь по правилам кто упал — тот проиграл. Но «светлый» наступил «темному» на грудь, перехватил меч и принялся колоть в шею. Да с такой яростью, аж рычал. Дважды острие соскальзывало со стальных пластин, но на третий угодило точно в цель. Из рассеченной артерии брызнул фонтанчик, обдав меня горячим каплями. Облизнул губы — на вкус чисто кровь. Вот блин, кажется, не бутафорская.

На всякий случай прикинулся трупом. Ну а что: лицо в крови, привязан к стулу — явно помер на допросе. Но воин даже не взглянул в мою сторону и с безумным ревом ринулся в бой. Эх, так бы и лежать, пока уроды упоенно режут друг друга. Но кто бы не победил — мне кранты при любом раскладе. Косичка наверняка думает, что это я привел врагов. Те, в свою очередь, начнут задавать вопросы, на которые нет ответов. Надо валить, но как?

Огляделся. Рядом с обломками стола валялся крохотный ножичек для заточки перьев. Иначе говоря — перочинный. А вы думали, почему он так называется? После падения путы слегка ослабли, и я сумел, ободрав кожу до крови, выпростать руку.

С грацией перевернутой на бок улитки подполз к обломку доски, а им уже подкатил поближе ножик. Разрезал веревки, по-пластунски нырнул под полог и со всех затекших ног в лес. Бежал пока не закололо в селезенке. Мимо деревьев, сквозь кусты, через валежник. Как ничего не сломал и не выколол — загадка. Не иначе сам бог провел.

Уселся меж корней, зажмурился. Внутри все горит, снаружи — ломит, то жарко, то холодно, отдышаться не могу. Над головой гулко стукнуло. Поднял глаза — стрела торчит. И в кустах подозрительные шорохи.

— Руки вверх! — раздался сиплый голос.

Ну уж точно не песню заказывает. Подчинился.

— Бросай нож!

Как скажете.

Ко мне подошла троица протокольных рож, похожих на известных гайдаевских персонажей. Один