До Михайловского не дотягивает. Тема интересная, но язык тяжеловат.
2 Potapych
Хрюкнула свинья, из недостраны, с искусственным языком, самым большим достижением которой - самый большой трезубец из сала. А чем ты можешь похвастаться, ну кроме участия в ВОВ на стороне Гитлера, расстрела евреев в Бабьем Яру и Волыньской резни?.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
кланяться публике.
Хильдесберг, Германия. Не в первый раз Дайне хотелось улучшить знание немецкого языка. Она обладала тренированным слухом вокалиста и могла в совершенстве воспроизводить каждый умляут[1] в текстах опер Вагнера, Вебера и «Волшебной флейты», по ее словарь был ограничен. Ведь с богами из «Кольца Нибелунга» трудно было практиковаться в разговорной речи. Дайна улыбнулась, вспоминая знакомые либретто.
«Zu Hilfe! Zu Hiife! Sonst bin ich verloren! Der listigen schlange zum Opfer erkoren!»[2]
Начальный речитатив тенора[3] в ее любимой опере Моцарта всегда казался ей особенно веселым — в полумраке балкона она забылась и вложила в него слишком много Angst[4]. Из соседней комнаты донеслись испуганный вздох, а потом хихиканье. Покраснев, Дайна поспешно удалилась к себе в помер. Она даже не думала, что соседний номер, балкон которого примыкал к ее собственному, обитаем. Дайна надеялась, что живущие в нем знают своего Моцарта. Женский голос, призывающий из темноты на помощь, мог напугать любого, незнакомого с первоисточником.
Жаль, что здесь нельзя практиковаться. Голос Дайны, когда она давала ему волю, был весьма звучным, учитывая ее скромный рост в пять футов два дюйма. На производимый им эффект жаловались даже дома — отец уверял, что в буфете дребезжит посуда. В отеле же, где стены были далеко не самыми толстыми, он мог послужить причиной позорного изгнания. Дайна явственно слышала невнятный говор в соседней комнате — не в той, обитателей которой она потревожила упоминанием о змее, а расположенной с другой стороны. Мужской голос звучал настолько тихо, что Дайна не могла распознать язык, за исключением того, что английским он явно не был.
Отодвинув стул, Дайна прижала ухо к стене. Судя по булькающим и гортанным звукам, мужчина говорил по-арабски. Вроде бы он не ругался и не молился — примерно такими фразами исчерпывались познания Дайны в арабском плюс заимствованные из путеводителя вопросы насчет железнодорожных станций и туалетов. Итак, она не могла разобрать ни слова. Дайна протянула руку к разговорнику на столике у кровати — раз уж тут нельзя петь, то почему бы не развлечься иным способом?
Но прежде чем она раскрыла книгу, дверь в коридор начала вибрировать, и Дайна поспешила отозваться на громкий стук. Казалось, по панели барабанят кулаки страстного любовника, жаждущего объятий возлюбленной. Впрочем, Сальва неоднократно похвалялась, что никогда не сдерживает своих чувств.
Сальва была горничной, а также студенткой Американского университета в Бейруте и дочерью бедного, но честного торговца. Она была единственным другом, которого Дайне удалось завести в Бейруте, — не так уж плохо, если учесть, что пробыла она здесь чуть более суток. Если Сальва кого-нибудь любила, то делала это со всем пылом своей щедрой души. Она сама объявила это Дайне и продемонстрировала своим отношением к ней.
— А, ты здесь! — воскликнула Сальва, влетая в комнату. — А я думала, ты пошла в... в...
— Посмотреть город? — предположила Дайна.
Как объясняла Сальва, она устроилась на работу в отель, только чтобы получить возможность практиковаться в языках.
— Посмотреть город, — послушно повторила она. — Я пришла постелить в постель.
— Надо говорить «постелить постель», "в" тут не нужно.
— Vraiment?[5] А мне казалось, что нужно. — Французский язык Сальвы был куда лучше английского, поэтому она часто прибегала к нему, когда другие языки ее подводили.
Говоря, девушка носилась по комнате, без всякой необходимости смахивая пыль с кафельных плиток ванной и дергая покрывало па постели. Обнаружив под подушкой белую пижаму Дайны, Сальва взяла ее и покачала головой.
— Это не эффектно, — печально промолвила она.
— Откуда ты взяла это слово?
— Из книжки «Киносценарии». Я всегда читаю киносценарии, чтобы улучшить мой английский. Там сказано, что нейлоновое неглиже — эффектное. Оно длинное, красивое и прозрачное, сквозь него видно все тело... Его носила une jeune fille, belle et petite[6].
Сальва с таким недовольным выражением лица взмахнула пижамой, что Дайна рассмеялась.
— Chacun a son gout[7], — сказала она. — Боюсь, что у тебя сложилось превратное представление об Америке, Сальва.
— Comment?[8]
— Не важно. Присядь, если у тебя есть минутка.
Сальва села. Казалось, времени у нее полно. Дайну интересовало, когда же она выполняет работу, за которую получает деньги, по Сальву это не заботило. Ей хотелось услышать о Соединенных Штатах, а Дайне побеседовать о жизни в Ливане. Разговор часто прерывался смехом — Сальва была всего на два или три года моложе Дайны и обладала более чем развитым чувством юмора, искрившимся в ее блестящих черных глазах. Дайна расспрашивала ее о положении образованных молодых женщин в странах, где всего одно или два поколения назад женщины проводили жизнь в
Последние комментарии
2 дней 4 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 8 часов назад
2 дней 8 часов назад