Кто убил лебедей? [Лев Израилевич Квин] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »
или гвоздь. Или Маруся заденет ногой в темноте, как он сейчас, – и пальнет дробью.
Юра снял ружье с гвоздя, повернул дулом в другую сторону. Не получилось.
Приклад не влезает, отверстие в планке маленькое – только для дула.
Тогда надо разрядить и положить, как лежало. Да, так спокойно, а то будешь все время думать: Юре не однажды приходилось это делать – отец брал его с малых лет на охоту. И ружье такое же – одностволка системы Казанского.
Юра переломил ствол, вытащил дробовой патрон, сунул себе в карман. Марусе он ничего не скажет – разорется еще на всю степь. Утром, на пересменке, улучит момент и вгонит патрон обратно – всего-то дел!
Трактор снизил скорость. Разворачивается… Юра вернулся к себе на сеялку. А мысли все вертятся вокруг ружья. Зачем Марусе ружье? Охотничий сезон закрыт, дичь бить запрещается.
Впереди, в лучах фар, – человек. Руку поднял. Он, Маруся.
Трактор остановился.
– Перекур! – крикнул Петр. – Давай сюда, пацан!
Они собрались возле трактора, присели на корточки с подветренной стороны.
Здесь хорошо, от мотора несет теплом.
Петр распечатал пачку папирос.
– Ого, ленинградский «Беломор»! – Маруся торопливо проглотил еще не разжеванное зерно, протянул к пачке короткие толстые пальцы. – Их даже в городе не всегда достанешь. В прошлом году ехать сюда на уборку – одни «гвоздики» в магазинах. Нынче тоже.
– Брось ты! Скажи – жадничаешь. – Петр то ли шутил, то ли говорил всерьез – не поймешь.
«Маруся был здесь на уборочной». Юра почему-то сразу вспомнил про лебедей.
– Вы в городе кем? – спросил он.
– По медицинской части, – ответил за Марусю Петр и ухмыльнулся почему-то.
Юра удивился:
– Доктор?
Петр рассмеялся. Маруся покосился на него, буркнул торопливо:
– На складе аптечном. – И поспешил сменить тему: – Ты что, не куришь, пацан?
– Нет.
– Вот правильно… – Петр затянулся. Огонек папиросы вспыхнул, на секунду осветил нижнюю часть его скуластого лица. – Одобряю! Я бы мог – тоже бросил. Сплошной расход.
– А тебе как – с выработки или поденно? – поинтересовался Маруся.
– Как всем. За питание только высчитывают.
– Вот придумали! Пацан еще – и как всем.
– Так их же теперь к жизни приближают. А жизнь – это гроши да харчи хороши, – снова ухмыльнулся Петр. – Тебя на кого учат?
– На тракториста.
– Ого! И водить дают?
– А как же! Такой же, ДТ-54. – Юра хлопнул ладонью по горячему капоту. – У меня уже полтора часа на личном счету.
– Хочешь поводить?
Черт возьми, Гришка завтра лопнет от зависти! Самостоятельно водить трактор на севе! Да еще ночью.
– Отчего же, – сдержанно произнес он.
Красная точка описала большой полукруг и исчезла в темноте – Петр щелчком послал от себя недокуренную папиросу.
– Залезай в кабину! Маруся, на место!
– Дай докурить, – проворчал тот.
– На сеялке докуришь…
Юра, волнуясь, сел на место тракториста. Это же не учебный полигон – поле.
Осторожно включил скорость, взялся за рычаги.
– Газу больше… Больше, еще больше, не трусь. Я же вот он, рядом.
Трактор, дрожа и покачиваясь, ползет по пашне. Юра напряженно вглядывается через запыленное ветровое стекло. Тусклая фара с трудом отвоевывает у темноты небольшое пространство впереди трактора.
Только бы не сбиться с прямой! Как Петр угадывает, куда вести? Плохо видно, почти ничего не видно впереди. Черная распаханная земля поглощает весь свет.
Становится жарко. Юра расстегивает стеганку, проводит языком по пересохшим губам.
– Согрелся? – посмеивается Петр. – А ничего, у тебя получается – будь спок!
Прошло еще несколько минут – и Юра совсем освоился. Главное, прямо и прямо.
А Петр – хороший парень. Чтобы кто-нибудь из других трактористов передал управление школьнику! Вдруг огрех? Ему же самому брак запишут: кто велел сажать практиканта за рычаги?
– Знаете, у Маруси ружье на сеялке, – сказал Юра; ему захотелось чем-то отблагодарить тракториста, ну хотя бы доверием.
– Да ну-у, – протянул Петр, и Юра не понял: насмешливо или удивленно.
– Тут у вас в прошлом году лебедей убили на озере…
– Думаешь, он? – сразу догадался Петр. Юра пожал плечами:
– Если он браконьерствует… Такому все равно: лебеди – не лебеди.
– Что-то не замечал я за ним. Но теперь присмотрю, будь спок, – пообещал тракторист. – Это куда же годится – такую красоту стрелять… А они-то хоть вкусные?
Юре снова почудились иронические нотки в его голосе. Повернул голову – нет, он серьезно.
– Не ел.
– Пусти-ка меня. – Петр приподнялся с сиденья. – Видишь, везут семена.
Глубокая ночь. Время тянется медленно, тягуче. Юра то и дело прочищает сошники, нужно, не нужно – разравнивает зерно в ящике.
– Знаешь, который час? – кричит Маруся.
– Нет.
– Скоро два. – Маруся перебрался к нему на сеялку. – Что, зелень, спать охота?
Ложись прямо в ящик, я тут сам за тебя посмотрю. – Зачерпнул горсть зерна и снова жевать.
– Нет. – Юра отодвинулся, не скрывая неприязни.
– Ему по-хорошему, а он – нет! Ну и клюй себе носом, пока с сеялки не
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »
Последние комментарии
7 часов 46 минут назад
9 часов 15 минут назад
10 часов 11 минут назад
1 день 8 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 9 часов назад