Ачи и другие рассказы [Давид В Барлен] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (47) »
* * *
Понемногу мы сблизились и подружились… Али-Бей не рассказывал никогда о своей прошлой жизни, о своих учителях, — факирах и ламах, но с удовольствием излагал свои взгляды на многие вопросы и проблемы жизни… «Ничего не может быть хуже и вреднее профессионального факиризма», — говаривал он мне: — «факиры нередко совершенно невежественные люди, порою — подонки общества… Они лишь возбуждают в массах нездоровое любопытство и отчасти способствуют росту суеверий…» — «Конечно, и мне приходится экспериментировать по лекциям», — отвечал он на мои возражения: «но мои эксперименты носят характер наглядных иллюстраций к сказанному, а не зрелища, как самоцели… Так, преподаватель химии спускается, по временам, со своими учениками в лабораторию, чтобы продемонстрировать все то, о чем он говорил им на уроках…» Наше доброе знакомство с Ибн-Али-Беем продолжалось несколько месяцев… Вскоре пути наши снова разошлись — он уехал куда-то на север, я направился икать счастья в Югославию…* * *
Но вот, со страницы иллюстрированного журнала выглянуло на меня его знакомое лицо… Ибн-Али- Бей в Берлине… Будет читать лекции… Очевидно — мне суждено встретиться с ним в третий раз… Ибо, понятно, что я буду среди слушателей первого ряда в его аудитории… Примечание редакции. Поставленный в известность о содержании печатаемой о нем статьи, Ибн Али Бей, проживающий в настоящее время в Берлине, обратился в редакцию со следующей запиской: «Не отрицая, по существу, описанных моим молодым другом фактов, я хотел бы, однако, подчеркнуть, что большую роль в моей легкой „гипнотической“ победе над Суами-Ра сыграло, несомненно, то обстоятельство, что знаменитый факир и гипнотизер был уже чрезвычайно утомлён предыдущими трудными экспериментами. Ибн-Али-Бей».АЧИ
Мы молча сидели на песчаном берегу Ганга и задумчиво следили за мутными волнами священной реки. Светало — и все бледнее становились мерцавшие издалека огни спящего Бенареса. Берег вокруг нас и черневшие вдали купальни постепенно усеивались темными силуэтами: то верующие индусы спешили запастись местами поближе к воде, чтобы при первых лучах восходящего солнца погрузиться в прохладные струи, утоляющие грехи, болезни и страданья. Последнюю ночь проводил я со своим спутником, философом — санниази[1] в совместной медитации. Пути наши, волею судеб скрестившиеся в болотистом Непале, вновь расходились у ворот священного города. За время совместных скитаний, проделав вдвоем не мало миль по северной Индии, пережив много лишений и опасностей, мы подружились и породнились друг с другом. И вот — каждый из нас по-своему, но тяжело и печально, переживал канун расставанья… — Я достиг теперь конечной цели моих странствий, — говорил мне Инарада. — Здесь, у священной реки, проведу я остаток своих дней в молитве и созерцании. Эти воды, снова сворачивающие здесь к северу, к своим истокам, напоминают человеку об Истоке его существованья и жизни. Тут расстанусь я со своей бренной оболочкой, прах которой будет предан священным волнам… Кроткая улыбка озарила лицо старого индуса. Подобного счастья — умереть в святом городе — удостаивается в Индии далеко не всякий верующий. — Пусть будет так, дорогой друг, — медленно проговорил я. — С тяжелым сердцем расстаюсь я с- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (47) »
Последние комментарии
2 часов 56 минут назад
5 часов 44 минут назад
1 день 16 часов назад
2 дней 59 минут назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 8 часов назад