Сокровища рода де Карсо [Сергей Анатольевич Шемякин] (fb2) читать постранично, страница - 2

схвачен в портовой таверне и водворён на военное судно. Попав год назад в списки личного состава военно-морского флота Франции, введённые из-за нехватки моряков ещё Кольбером, теперь он был обязан отслужить в королевском флоте двенадцать месяцев, а затем, через каждые пять лет, тот же срок.

Новичком в море он не был. Наука о парусах, такелаже и прочих морских тонкостях въелась в него с детства. Не один раз вместе с ватагой гаврских мальчишек он карабкался по снастям отстаивающихся в порту судов, поражая приятелей своей природной ловкостью. А три года, проведённые вместе с отцом в тяжёлом рыбацком труде, налили его мускулы силой и позволили приобрести известный морской опыт.

Так что на корабле Полю не пришлось долго пробовать боцманских линьков. Уже через месяц он свободно разбирался в многочисленных снастях и уверенно выполнял команды, стоя на натянутом под реей перте. Через полгода Ажен выдвинулся в марсовые. Марсовые составляли элиту парусной команды. Сюда подбирали самых проворных и храбрых, способных на огромной высоте проделывать акробатические трюки с такелажем и парусами.

Служба была тяжёлой. Форпик, размещённый в носовой части впереди фок мачты, служил матросам пристанищем на время короткого сна, прерываемого боцманской дудкой. Непроветриваемое помещение, забитое матросскими телами, имело стойкий зловонный запах. Скученность на нарах была такой, что, не потревожив соседа, не удавалось даже повернуться на другой бок. Солдаты абордажной команды, располагавшиеся в твиндеке, находились в значительно лучшем положении. Через пушечные порты сюда проникал хоть свежий воздух. И тех, и других безжалостно донимали клопы и блохи, а в твиндеке по ночам к тому же беззастенчиво шныряли крысы, выискивая пропитание. Пресной воды хватало только для питья, об умывании не шло и речи, а морская вода считалась неподходящей для мытья тела. Пища представлялась отвратительной и зачастую малосъедобной. Единственный кок на корабле с трудом мог приготовить её на такую ораву людей. Горячее варево давали один раз в сутки, остальное время пробавлялись сухарями и солониной.

За год службы Поль Ажен трижды пересёк Атлантику. Это был уже не тот зелёный юноша, взошедший год назад на палубу двадцативосьмипушечного брига. Пробившаяся небольшая бородка делала его старше, лицо обветрило, плечи раздались, по рукам наросли канаты мышц, пальцы приобрели железную хватку. Силой он не уступал ни одному матросу на корабле, да и не было желающих связываться с двухметровым здоровяком. Его острый ум жадно хватал знания. Поль завёл "приятельские" отношения с помощником капитана, стараясь в свободное от вахты время ему всячески угодить, за что тот изредка делился с ним познаниями в кораблевождении.

Год пролетел весьма быстро. Срок службы кончился, когда корабль находился в водах Карибского моря. Через три месяца бриг должен был вернуться во Францию. Половинное жалованье, положенное моряку королевского набора, не сделало Ажена намного богаче. И, поразмышляв, он списался на берег, решив подзаработать денег охотой. Охотники на быков — буканьеры, зарабатывали неплохие деньги, поставляя копчёную говядину на Тортугу, для французской колонии и флибустьеров.

Покинув судно, Поль с одним из охотничьих отрядов добрался до Сан-Доминго, настоящего "бычьего рая" среди близлежащих островов. Крупный рогатый скот, завезённый ещё первыми поселенцами, на вольных пастбищах быстро размножился и огромными стадами бродил по окрестностям.

... Два года, проведённые на острове, прошли с пользой не только для кошелька молодого француза. Ажен считал, что ему очень повезло. Здесь он выучился трём важным мужским наукам: уверенно сидеть в седле, отменно стрелять и великолепно фехтовать. Первые две науки постигались ежедневной практикой, когда приходилось скакать за стадом и метким выстрелом под лопатку валить быка на землю. Причём охота была довольно рискованной, поскольку раненный бык, несущийся со скоростью урагана, мог умертвить и всадника, и коня.

Отряд состоял в основном из французов, за исключением одного англичанина и ирландца. Ажена стали брать в охотничью команду только через два месяца, когда он выучился ездить на коне и стрелять из мушкета. Да и то, в охотники он попал благодаря лишь своей физической силе и ловкости. Мужчины послабее и постарше возрастом занимались разделкой туш и копчением мяса. Из тридцати человек охотничьего отряда одну треть составляли охотники, а две трети коптили говядину для продажи, и трудно было сказать, какая работа требовала больше физических сил.

Третьей науке — фехтованию, Ажен научился благодаря счастливому случаю: в отряде оказался человек, который был мастером этого дела. Роже Лангедок — профессиональный учитель фехтования, шесть дней в неделю обучал Ажена и его двух приятелей (Жавера и Бенуа) тонкостям своего искусства. За ученье они отдавали треть своего заработка. Для Лангедока это было конечно немного, когда-то он