В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
уж редко происходит между детьми. Знаете, большинству людей очень трудно ассоциировать фактическую жестокость с девочкой-подростком. Тем не менее я могла бы написать вам целую главу по этому вопросу. Конечно, большая часть того, что имело место в моем случае, было психическим насилием. Я стеснительная, а у Бет были тысячи способов привести меня в замешательство. И если мною интересовался мальчик, она всегда его отбивала.
— Никогда бы не подумал, что ей это удавалось, — заметил доктор Баллард.
— Вы думаете, я красивая? Я по-своему миловидна, но тогда это не имело никакого значения. Действительно, пару раз мальчики не отреагировали на ее приглашение, и оба раза Бет сыграла со мной шутку, которую могла сыграть только она, потому что мы были очень похожи. Бет выдавала себя за меня — а она в точности могла копировать мои манеры и голос, даже мои реакции, хотя лично я не смогла бы выдать себя за нее. Потом… она делала что-нибудь такое, что мальчики никогда после этого уже не подходили ко мне.
— Делала что?
Нэнси опустила глаза.
— Ну, выдавая себя за меня, жестоко оскорбляла его. Или делала какое-нибудь отвратительное, хвастливое признание. Если бы вы знали, с каким отвращением ко мне потом относились эти мальчики. Но, как я уже говорила, ее жестокость проявлялась не только в виде психического давления или нечестных выходок. Помню, бывали вечера, когда я сделаю что-нибудь такое, что ей не понравится, и лягу в кровать раньше нее. Когда Бет входила, я притворялась спящей, и через некоторое время она говорила… Я понимаю, что все это похоже на глупые детские шалости, но тогда это звучало по-другому, когда я, накрывшись одеялом с головой, вжимаясь в подушку, слушала, как Бет медленно ходит вокруг кровати и говорит: "Я думаю о том, как тебя наказать". И потом долгое ожидание, в то время как я еще притворяюсь, что сплю, и затем ее прикосновение… ох, доктор Баллард, ее руки! Я так боялась ее рук! Но… Что такое, доктор?
— Ничего, продолжайте.
— Больше и говорить-то почти нечего, кроме того, что ее жестокость и мой страх прекратились около года назад, когда Бет внезапно умерла от сгустка крови в мозгу. Я часто думаю с тех пор, не имела ли к этому какое-либо отношение ее ненависть ко мне, так долго и тщательно скрываемая. Те, кто ненавидят, всегда умирают от апоплексического удара, не так ли, доктор?
Помню, я склонилась над кроватью сестры в тот день, когда она умерла. Бет лежала парализованная, ее красивое лицо было белым и неподвижным как у рыбы, и один глаз больше другого. Мне было ее жаль (вы понимаете, доктор, не правда ли, что я всегда любила Бет?), но в этот момент ее рука, слегка передвинувшись по одеялу, коснулась моей, хотя она была полностью парализована, большой глаз немного шевельнулся, так что стал смотреть почти на меня, и губы шевельнулись. Мне показалось, что я слышу ее слова: "Я вернусь, и накажу тебя за это", и я ощутила, как ее пальцы задрожали, совсем чуть-чуть, как будто она хотела схватить меня за запястье, и я с криком отстранилась.
Мать очень рассердилась на меня за это. Она сочла, что я просто эгоистична и бездумна, боюсь смерти и неспособна подавить страх даже ради умирающей сестры. Я, конечно, не рассказывала ей об истинной причине. По сути дела, я никому, кроме вас, об этом не рассказывала. А теперь, когда рассказала, даже не понимаю, зачем. — Девушка нервно улыбнулась.
— Имеет ли это отношение ко сну, который вы видели сегодня ночью? — мягко поинтересовался доктор Баллард.
— О да! Мне снилось, что я иду по старому кладбищу, там росли кривые серые деревья, и небо над головой было серым, низко нависшим, угрожающим, и все там казалось странным и страшным. Но я почему-то чувствовала себя очень счастливой. Затем я ощутила слабое движение под ногами, посмотрела вниз на могилу, мимо которой проходила, и увидела, как в нее сыплется земля. Сначала это была небольшая коническая ямка, темная песчаная почва осыпалась по краям и проваливалась в маленькую черную дыру на дне. Я знала, что нужно быстрее бежать отсюда, но не могла сдвинуться с места. Яма все увеличивалась, земля сыпалась в нее кусками, а я будто приросла к месту. Я взглянула на могильный камень, там было написано: "Элизабет Сойер, 1926–1948". Из дыры показалась кисть, затем и вся рука, хотя на костях у нее оставались только клочки потемневшей плоти, она с судорожной, наводящей ужас быстротой стала ощупывать все вокруг. Внезапно земля вздулась и раскрылась, и из отверстия быстро выбралась фигура. Хотя плоть ее позеленела и ссохлась, и вместо глаз была зияющая пустота, я узнала Бет, красивые рыжеватые волосы все еще сохранились. Потом иссохшая рука, коснувшись моей лодыжки, сразу же сомкнулась на ней, а другая рука стала тянуться вверх и вверх. Я закричала и проснулась.
Нэнси, склонившись вперед, в упор посмотрела на врача:
— Доктор, я боюсь.
— Мне жаль, что вы так расстроились из-за моих расспросов, — сказал врач, но в тоне его не было той уверенности, которая выражалась словами.
Последние комментарии
2 часов 11 минут назад
2 часов 25 минут назад
3 часов 33 минут назад
14 часов 51 минут назад
15 часов 8 минут назад
15 часов 33 минут назад