2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
их шайкой.
Рокамболь сказал им, что он подумает, и вместе с тем завел разговор с Нотариусом.
— Немного повыше Шарантона, как вы знаете, — начал Нотариус, — Сена делает изгиб, оставляя вправо пригорки.
— Это ведь холмы Вильнев Сен-Жорж, — заметил Рокамболь.
— Именно там, недалеко от берега, стоит уединенный домик, окруженный большим садом. Жители его, старик и молодая дама, по-видимому, принадлежат к знати.
— Вероятно, отец с дочерью?
— Не знаю, вообще о них говорят разное. Они почти никогда не выходят, и мало кто из соседей видел их. Дама всегда в трауре. А вся прислуга их состоит из старой горничной и старика же садовника.
— Это хорошо.
— Я собрал подробные сведения об этом домике через Мармузэ.
— Что же ты узнал?
— Три дня тому назад Мармузэ спрятался в саду у них и провел там часть ночи.
— Прислуга их спит в беседке, господин и дама заперлись в комнате, освещенное окно которой выходит в сад. Они, как видно, ложатся спать очень поздно и, по-видимому, живут не очень-то согласно.
— Да?
— Мармузэ слышал, как они бранились. Старик кричал, а молодая дама плакала и ломала руки в отчаянии, но так как окно было закрыто, то Мармузэ и не мог расслышать того, что они говорили.
— Все это очень хорошо, — сказал Рокамболь, — но есть ли у них деньги?
— Старик ушел из комнаты дамы и в сердцах хлопнул очень сильно дверью… Затем, немного погодя, осветилось другое окно; тогда Мармузэ спустился на землю, перебрался ползком и влез на дерево, бывшее прямо против этого окна.
— Что же он увидел?
— Старик открыл железный сундук и стал пересчитывать кучу банковских билетов и кадочки, наполненные золотом.
— О! о!..
— Можете себе представить, каким нетерпением горит теперь вся наша шайка и Пирожник.
— Так, — заметил Рокамболь, — но они подождут меня. Я принимаю ваше предложение… Ступай вниз, — добавил он твердо, обращаясь к Нотариусу, — и скажи, что я запрещаю приступать к каким бы то ни было действиям без меня.
— Провалился наш Пирожник! — прошептал Смерть Храбрых.
Оба бросились бегом вниз.
Посмотрим теперь, кто проживает в Вильнев Сен-Жорж, и познакомимся с таинственными обитателями уединенного домика.
Описание уединенного жилища, сделанное Нотариусом Рокамболю, было довольно верно.
Дом был куплен уже пять лет, и обитатели его были непроницаемы для всех.
Одни слуги их выходили из него в селение за провизией, но никогда ни с кем не разговаривали.
Послушаем теперь, что происходило и говорилось в этом домике во время ссоры, которую Мармузэ скорее угадал, нежели услышал.
Молодая женщина сидела в спальне на кушетке перед камином, на котором стояла лампа, освещавшая эту комнату. Свет ее падал прямо на молодую женщину и освещал ее замечательно красивое, но бледное болезненное и нервное лицо.
Ей было на вид около двадцати пяти или двадцати семи лет, а ее лицо было кавказского типа.
— Вот уже прошло много времени с тех пор, как мы здесь, батюшка, — говорила она, — и еще больше времени прошло с тех пор, как вы однажды ночью, усыпив меня чем-то наркотическим, оторвали от меня моего новорожденного ребенка, как оторвали перед тем человека, бывшего перед Богом моим мужем. О, батюшка, когда же вы положите конец моим страданиям?
Старик упорно молчал.
— Неужели вы мне не отдадите ребенка? — произнесла умоляющим голосом молодая женщина.
— Это плод преступления.
— О, — простонала она.
Но вдруг ее бледные щеки вспыхнули румянцем, и глаза засверкали. Она выпрямилась и с гневным движением подошла прямо к старику, изумленному такою смелостью. Он привык встречать в ней беспрекословную покорность его железной воле.
— Я хочу знать…— начала она.
— Знать… но что? — сказал он ледяным тоном.
— Что сталось с Константином?
— Он в России и по-прежнему не оставляет своего полка.
Но молодая женщина не поверила этому ответу.
— О, — проговорила она. — Вы лжете! Когда же будет конец моим страданиям, батюшка? Неужели вы не возвратите меня к мужу и не отдадите мне моего ребенка?
Старик пожал плечами и ничего не ответил.
— Батюшка, — сказала она умоляющим голосом, — неужели в вас нет жалости? Неужели вас до такой степени ослепляет семейная вражда и застарелая, смешная в наш век, ненависть?
Старик все молчал и ходил по комнате, наконец он остановился и тихо сказал:
— Дочь моя!..
— Я больше вам не дочь, а ваша жертва, а вы мой палач.
— Берегитесь!
Но она громко крикнула:
— Где Константин?
— Вы этого не узнаете.
— Что вы сделали с моим ребенком?
— Он умер.
— Вы опять лжете! — вскрикнула она. Старик только пожал плечами.
— У вас расстроены нервы, — сказал он, — вам бы следовало напиться чаю и лечь в постель.
С этими словами он вышел, сильно хлопнув дверью.
Прошло несколько минут, молодая женщина снова опустилась на кушетку и залилась слезами, ломая себе в отчаянии руки.
Но дверь снова отворилась, и на этот раз в комнату вошел человек лет сорока, с неприятной и зловещей наружностью.
Это был
Последние комментарии
20 часов 4 минут назад
20 часов 22 минут назад
20 часов 31 минут назад
20 часов 32 минут назад
20 часов 35 минут назад
20 часов 53 минут назад