Война олигархов [Павел Генералов] (fb2) читать постранично, страница - 90

они у меня чаевые!

Примерно полчаса Лёвка дозванивался до той фирмы, где разместил свой грандиозный новогодний заказ. Там было глухо, просто смертельно занято.

За час до Нового года на столе, кроме приборов и напитков, одиноко стояли лишь Катины салаты. Благо, что по своей ещё ростовской детской привычке, Катя нарубила их две бадьи.

Петухов, появившийся в начале двенадцатого, кроме виски и шампанского, приволок ещё несколько банок рыбных деликатесов, в том числе и классические шпроты, которые сам любил до самозабвения. И вообще он был не дурак пожрать.

— Пора провожать старый год, — заявил он с порога и тут лицо его вытянулось: он увидел зияющие пустоты на праздничном столе, напоминавшем более барную стойку, нежели пиршественный алтарь.

Катя доходчиво, на ушко, объяснила ему ситуацию. Петухов несколько помрачнел.

Но тут Лёвка наконец дозвонился.

Сначала он говорил с интонацией Великого инквизитора, увещевающего погрязшего в грехе вероотступника. Потом в его страстную речь проникла ненормативная лексика. Зера не выдержалась и спряталась в комнате дочери.

В конце концов Лёвка швырнул трубку так, что чуть не расколол аппарат.

Несколько секунд, показавшихся вечностью, длилось тяжкое молчание.

— Нет, вы мне не поверите, — выдавил из себя Лёвка. — У них вырубили электричество… Во всём районе.

— Вот кому–то повезло! И это под самый Новый год! — засмеялся Нур и принялся открывать консервы.

После столь трагических событий даже теле–отречение Президента от престола восприняли вполне спокойно, если не сказать — равнодушно. Вроде как удачный номер очередного Новогоднего огонька.

И только Лёвка, глядя на прощающегося с народом Президента и закусывая только что выпитую рюмку водки шпротиной из банки, горько заметил:

— Да, трудно быть богом… В нашей стране…

И не совсем понятно было, к чему собственно относились его слова. К ним самим, владельцам «заводов, газет, пароходов», вынужденным довольствоваться студенческой закусью на главном российском празднике. Или — к уставшему ото всего Президенту великой страны, который добровольно отказался длить свои почти божественные полномочия.

— И впрямь — нелегко, — философически согласился Гоша. — И ведь это только начало… Зато шампанского у нас — хоть залейся!

Куранты ударили вовремя. Страна вступала в новый, как всегда непредсказуемый, двухтысячный год.

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ