Чудеса на колёсах [Анатолий Маркович Маркуша] (epub) читать постранично, страница - 3

заинтересовало меня. Покинув уютную скамейку, я подошел поближе и спросил у любознательного механика, чем это он занимается.

—    Изучаю,— не слишком приветливо ответил паренек и, подсунув кривой лом под останки картера (ржавые железки оказались разбитым автомобильным двигателем), стал переворачивать мотор набок.

—    А для чего ты его ломом ворочаешь?—спросил я.

—    Ломом легче.

—    Это почему же легче?

Мальчишка поглядел на меня как на ненормального и убежденно ответил:

—    Так он же железный!

Тут я в свою очередь вытаращил глаза:

—    Кто железный?

—    Ну, лом!

—    И что?

—    Ничего. Железным легче... он тяжелый...

И это была третья «зарубка» на памяти.

* * *

В истории минувшей войны записан такой необычный, почти фантастический случай. Однажды над линией фронта был подбит наш пикирующий бомбардировщик Пе-2. Машина начала разваливаться в воздухе. Летчик приказал экипажу выбрасываться с парашютами и выпрыгнул сам. Командир самолета благополучно приземлился в расположении артиллерийской части, но очень тревожился за судьбу штурмана. Пока летчик спускался на землю, он нигде в воздухе товарища своего не видел, а должен был бы видеть.

Прошло часа полтора, томительных и напряженных, когда наконец в землянке появился пропавший навигатор. Штурман улыбался и, судя по выражению лица, был цел и невредим. Подробности встречи опускаю — дело не в них,— но вдруг летчик увидел, что штурман как ни в чем не бывало бросил на нары аккуратно сложенный парашют.

Повторяю: парашют был сложен. Замки, открывающие клапаны ранца, заперты и опломбированы! Значит? Значит, штурман спустился с высоты 7000 метров без парашюта...

Позже выяснилось: покидая обломки самолета, штурман ударился обо что-то головой, потерял сознание и падал, не приходя в себя, все 7000 метров. Ему сказочно повезло: он угодил на крутой склон глубокого заснеженного оврага, словно торпеда врезался в пушистую снеговую подушку, пробил собственным телом двухсотметровый тоннель, постепенно потерял скорость и очнулся на берегу тихого, затянутого прозрачным льдом ручейка.

Думаю, что приведенная история — классическое объяснение понятия «случай».

Да, был такой совершенно невероятный, исключительный, наиредчайший случай! И никто, конечно, не возьмет на себя смелость утверждать на основании этого единичного подлинного факта, что спасение с разрушенного в воздухе самолета возможно и без парашюта.

Об этой истории я вспомнил как раз в то время, когда мысленно снова и снова возвращался к трем «зарубкам».

Почему?

Наверное, потому, что добросовестно пытался решить, что крылось за теми «зарубками» — три разных случая (может быть, исключительных, редчайших, но все-таки случая) или явление.

Чтобы ответить на такой вопрос, нужны были прежде всего факты. Не три, и не десять, и даже не сто, а много-много фактов. Я стал наводить справки и узнал: двенадцати — четырнадцатилетних «космических конструкторов» в наше время множество — что называется, пруд пруди. Большинство, правда, изобретает в собственных альбомах для рисования (и это полбеды!), но есть и такие, что тащат свои эскизы на консультацию к руководителям технических кружков, к знакомым инженерам, осаждают проектами министерства, Академию наук, редакции специальных журналов.

Пострадавшие при испытании новой техники не столь многочисленны, но есть, к сожалению, и 'такие. Пациент моего друга-хирурга, увы, не единственная жертва.

И наконец, ребят, пользующихся рычагами и не умеющих растолковать, в чем сила этого древнейшего приспособления, оказалось куда больше, чем я думал. Кстати, эти же самые ребята совсем не редко получают хорошие отметки по физике...

Попутно выяснилось, что желающих изобрести трехступенчатую ракету с автоматическим управлением, например, гораздо больше, чем любителей усовершенствовать обыкновенный велосипед (прошу запомнить — велосипед! Упоминание об этой машине не случайно), или построить легкий буер, или, скажем, сконструировать насос для подачи воды на школьный участок. И еще: даже самые талантливые предложения —  а такие попадаются (редко, но попадаются!) — оформлены чаще всего так небрежно и невразумительно, что порой их приходится разгадывать, как ребусы.

Вывод напрашивался сам собой: случай можно оставить без внимания, на то он и случай, а явлением пренебрегать нельзя...