Полночный вальс [Дженнифер Блейк] (fb2) читать постранично, страница - 141

Роберт лежал, закинув одну руку за голову, а другую вытянув вдоль тела, и простыня словно перерезала его пополам чуть ниже талии. В комнате чувствовался легкий запах бренди, на тумбочке поблескивала початая бутылка и полупустой стакан. Это облегчало задачу.

Сердце Амалии готово было выпрыгнуть, но она не собиралась отступать. Плотно сжав зубы, чтобы не стучали от страха и волнения, она медленно отколола и сняла шляпу. Затем там же на полу оказались жакет, поплиновая юбка, мягкие сапожки, чулки, панталоны и рубашка. Наконец она вынула шпильки из волос, и ласковый теплый шелк окутал ее тело. Амалия приблизилась к постели, приподняла противомоскитную сетку и юркнула к нему под простыню: наверное, так же поступал Роберт, когда тайно с бешено колотившимся сердцем пробирался в ее спальню.

Роберт не пошевелился, когда она устроилась подле него, опершись на локоть, никак не отреагировал на ее нежное прикосновение к его груди. Ободренная его ровным, спокойным дыханием, Амалия раздвинула пальцы, чтобы всей ладонью ощущать прелесть и тепло его кожи, жесткую шелковистость волос. Она медленно подвела пальцы к его соску и нежно погладила, радостно ощущая, как он напрягся. Опустив голову, Амалия прикоснулась к другому соску языком, и скоро он превратился в маленький трепещущий бутончик. Потом она поднялась выше, провела губами по его мощной шее, задержалась в ямке у ее основания, а затем прильнула к его губам. Ее язык настойчиво стремился проникнуть ему в рот, а ее рука скользила вниз по упругому животу, пока не наткнулась на нечто твердое, горячее и дрожащее от напряжения и готовности.

В этот момент кисть ее руки сжали цепкие мужские пальцы, они впились в нее словно зубы дикого зверя. Роберт сбросил ее с себя, опрокинул на спину и навис над ней. Его лицо было в нескольких дюймах от ее лица.

— Что ты здесь делаешь? — яростно взревел он.

Сердце Амалии колотилось так, что она теряла силы, но голос оставался спокойным.

— Отвечаю добром на добро.

Роберт отпрянул от нее, обескураженный таким странным ответом.

— Что?.. Что ты, скажи на милость, здесь делаешь?

— Ты приходил ко мне тайно по ночам. Теперь пришла я.

— Но тебе нельзя! — вскричал он решительно.

— Почему? И что или кто может мне помешать?

— Я!

— Каким образом? — спросила она невинно. — Я буду приходить, когда ты этого не ждешь, буду приходить ночью, когда ты спишь, и в полдень, когда ты отдыхаешь после обеда, буду приходить до тех пор, пока вся округа не будет гудеть о новом скандале, в котором бедного Фарнума преследует вдова его кузена. У меня нет слов, чтобы сказать, как я сожалею, что сомневалась в тебе, чтобы повиниться, что невольно обидела тебя. Я люблю тебя, и только тебя! Люблю каждой клеточкой своего существа и не могу жить без тебя. Ты нужен мне ночью, чтобы обнимать и любить меня, нужен всю жизнь, чтобы воспитывать наших детей, нужен, чтобы поддержать меня в старости. Я не какая-то Эванджелина, чтобы уйти в монастырь, или Эммелин, чтобы вечно оплакивать ушедшую любовь, я буду приходить к тебе. Неужели ты мне откажешь? — спросила она, лукаво взглянув на его дрожащую в напряжении плоть.

— Ты так спокойно говоришь о скандале, но я не могу позволить, чтобы ты вновь страдала, чтобы тебя унижали.

— Отбрось это проклятое благородство! — ответила она поспешно. — Все мы: ты, я, Жюльен, Мами — старались жить так, чтобы никто ничего не сказал о нас плохого, чтобы никто ничего не подумал о нас дурного. И что из этого вышло? Я уважаю твое чувство чести, которое оградило бы меня не только от слухов, но и от тебя. Но это слишком высокая цена, я не стану ее платить, и не позволю тебе, Роберт Фарнум, платить за меня. Ты нужен мне, и этим все сказано. Выбор лишь в том, будет ли это в браке или вот так, как сейчас.

— Ты так уверена в своих чарах? Что помешает мне выкинуть тебя за окно прямо сейчас?

Он рывком сгреб ее и потащил к огромному раскрытому во двор окну. Роберт двигался стремительно, и волосы Амалии, окутав его каштановым шелком, сверкали и переливались в бледном свете луны. Осознав, наконец, что он собирается сделать, Амалия прижилась к нему и замерла от страха.

— О, нет, Роберт! Пожалуйста, нет! — взмолилась она. — Там внизу… там священник.

— Кто? — не понял он.

— Священник, — повторила она, успокаиваясь. — И может быть, Джордж и Хлоя — как свидетели.

— Что здесь происходит? — спросил он удивленно, и руки еще сильнее сжали ее.

— Вероятно, свадьба, — сказала Амалия тихо.

— Ты уверена в этом? — спросил он насмешливо, но гнева уже не было.

— Как никогда!

Роберт опустил ее на пол, но из рук не выпускал. Он не удержался и нежно погладил ее матовую кожу, а потом сказал:

— Тот человек, которого ты когда-то нашла во мне, согласился бы.

— И тот человек, которого я знаю и которому вверяю свою судьбу. Ты же не захочешь, чтобы меня все вокруг презирали? Или любовь, в которой ты мне клялся — только слова?

— Нет, это не слова, cher Амалия, — сказал он с чувством. — Я