В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
упрямые венеды сумели удержаться на Тясмине, найдя себе покровителя — знатного роса Сахута по прозвищу Хор-алдар, Солнечный Князь. Его стараниями и был избран царём росов и венедов Ардагаст, сын Зореслава и потомок сколотских царей. Царская ставка теперь находилась совсем недалеко отсюда, у городка Суботова.
Городище по-прежнему пустовало. От деревянного храма Даждьбога и Мораны не осталось и следа. Но на его месте, среди леса, появилось святилище. На поляне, под сенью векового дуба, стояли два деревянных идола, ограждённые неглубоким круглым ровиком. Один изображал безбородого молодого воина с тонкими усами, с позолоченными лучами вокруг головы, с секирой и чашей в руках. Второй — молодую женщину с чёрными волосами и бледными лицом, с мечом у пояса. Даждьбог и Морана, его сестра и жена. Солнце и Вода, Жизнь и Смерть. Две силы, непримиримые и неразделимые, враждой и союзом которых держится мир. И кто посмеет объявить одну из них нечистой и недостойной поклонения? Нет такого среди волхвов.
Привалившись спиной к дубу, на поляне сидел человек в вышитой белой рубахе до колен и полотняных штанах, с простым добродушным лицом и длинными светлыми волосами и бородой, обличавшими в нём волхва. Его пальцы легко перебирали струны гуслей. Рядом, прижавшись к нему плечом, сидела статная, красивая женщина средних лет с распущенными волосами, тёмно-жёлтыми, словно львиная шерсть.
Женщина играла с медвежонком, уча его плясать на задних лапах. Большая тёмно-бурая медведица спокойно лежала рядом в тени. Она доверяла этим людям, а ещё больше — лесному хозяину, чья косматая борода выглядывала из-за деревьев. Уж он-то зверье в обиду не даст.
Наконец уставший медвежонок улёгся в ногах у женщины.
— Хорошо в этом лесу, — задумчиво произнесла она. — Светлый он, добрый. Даже звери здесь мирные, а нечисти и вовсе не видно. Не то что у нас, в северской Черной земле, на Дебрянщине глухой.
— Я уж постарался, — откликнулся бородатый леший. — Всех чертей поразгонял. Нечего им делать на священном городище. Прежний-то леший их побаивался, а меня уж ни огненным змеем, ни носорогом-зверем не напугаешь — всего в походе с Ардагастом навидался.
— Хорошо тебе, Шишок. Ты за один свой лес в ответе. А наш лес — весь этот Средний мир. На то мы, волхвы, и мудрости набираемся всю жизнь, чтобы его от нечисти отстоять — хватит с неё и нижнего мира, — сказал волхв.
— Никуда бы отсюда, с Тясмина, и не уходить, — вздохнула женщина. — И ты уже не странствующий волхв, и я тебе жена, и дом поставили. А всё равно осенью, как только мужики озимые отсеют, — снова в поход с царём. Кому бабье лето, а кому...
— Вот вместе и пойдём. Ты ведь Карпат не видела? А я видел. Святые горы — нет их краше в венедских краях. Святые — страшные, дикие.
— А Северянщину на кого оставить? Царская рать раньше Масленицы вряд ли успеет, даже если с бастарнами до зимы управится. А что зимой будет твориться, на Святки особенно! Вся нечисть взбесится, а колдуны её из дебрей в сёла погонят. — Волхвиня стиснула крепкий кулак. — Все ведь в чаще до времени затаились: и Скирмунт, верховный жрец самозваный, и Черноборовы дочери-ведьмы, и Медведичи-уроды с разбойной дружиной.
— Медведица недовольно заворчала. Шишок примирительно произнёс:
— Ну, здешние-то медведи с людьми не блудят и не приживают с ними громил всяких.
— Ну куда с ними всеми Мирославе управиться? — продолжала женщина. — Совсем молодая ведь, хоть и хорошо волхвует. А волхвы светлых богов на Дебрянщине больно запуганные. О мужиках с бабами что и говорить... «До богов-де высоко, до царя далеко, а до тех, что в лесу, близко». Да и Ясеня в поход тянет. Пусть уж они с Мирославой вместе идут. А я одна буду в Почепе вас всех дожидаться. Вроде и привыкла за двадцать лет — одна против всей своры Чернобожьей, а теперь вот... трудно будет снова, Вышата.
Волхв обнял её, погладил по тёмно-жёлтым волосам:
— Да одолеешь ты их всех, недобитых. Ты ведь Лютица-львица!
Пальцы волхвини непроизвольно сжались, затем разогнулись, будто у львицы, прячущей и выпускающей когти.
— В клочки их разорву и по лесу разметаю! А за тобой буду в чаре следить. Чтобы тебя ни навка, ни бесовка, ни богиня карпатская не причаровала... Слушай, Вышата, может, ты со мной поедешь, а в поход вместо тебя — Авхафарн? Он ведь тоже хранитель Огненной Чаши, а с друидами у сарматских жрецов старинная вражда.
Вышата хотел было ответить, но тут между двумя идолами задрожал воздух, и в нём проступило хорошо знакомое волхву лицо Флавия Ситалка.
— Да светит тебе Солнце, Вышата!
— Да светит Солнце всем людям!
Внимательно выслушав рассказ фракийца, волхв понял: без него, Вышаты, мага из Братства Солнца, в походе не обойдутся. Потому что в дело вмешалась сила гораздо опаснее друидов и лесных колдунов — чернокнижная мудрость больших городов, где знание заменяет честь, совесть и род с племенем.
Последние комментарии
1 день 8 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 22 часов назад