КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 713844 томов
Объем библиотеки - 1408 Гб.
Всего авторов - 274873
Пользователей - 125130

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

Влад и мир про Романов: Игра по своим правилам (Альтернативная история)

Оценку не ставлю. Обе книги я не смог читать более 20 минут каждую. Автор балдеет от официальной манерной речи царской дворни и видимо в этом смысл данных трудов. Да и там ГГ перерождается сам в себя для спасения своего поражения в Русско-Японскую. Согласитесь такой выбор ГГ для приключенческой фантастики уже скучноватый. Где я и где душонка царского дворового. Мне проще хлев у своей скотины вычистить, чем служить доверенным лицом царя

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
kiyanyn про серию Вот это я попал!

Переписанная Википедия в области оружия, изредка перемежающаяся рассказами о том, как ГГ в одиночку, а потом вдвоем :) громил немецкие дивизии, попутно дирижируя случайно оказавшимися в кустах симфоническими оркестрами.

Нечитаемо...


Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).
Влад и мир про Семенов: Нежданно-негаданно... (Альтернативная история)

Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его

  подробнее ...

Рейтинг: +5 ( 5 за, 0 против).
Влад и мир про Шенгальц: Черные ножи (Альтернативная история)

Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 2 за, 0 против).
Влад и мир про Владимиров: Ирландец 2 (Альтернативная история)

Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 2 за, 0 против).

Золотой шар [Ханна-Мария Свенсен] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

не слушается его. При ходьбе он заплетал ногами и мотал руками. Но когда он, примером, налегал на весла — упирал ноги в дощатое дно и подавался вперед, а потом медленно распрямлял спину и откидывался назад, — видно было, силой он наделен богатырской, даром что неуклюж. Он причалил к Острову ранним утром, обозрел его, остался доволен и вечером того же дня погреб обратно на материк, чтоб забрать кой-какую снасть. Заодно прихватил он и девицу Йоханну, что была просватана Антону Кюнеру, но смиренно последовала за Нильсом, даже не простившись со своим женихом.

Нильс Глёе явился за полночь и сказал: «Собирайся, Йоханна. Чему быть, того не минуешь». И она перелезла через спящих сестер, натянула поверх исподней сорочки юбку и крадучись вышла из дому.

Антон Кюнер слыл хоть и мозглявым, зато мозговитым и готовился на псаломщика. Он собрался на Остров и взял в провожатые пастора и Йоханнину мать, Марен, мудрую женщину с пронзительными светло-голубыми глазами. Марен знала толк в травах и целебных снадобьях. Кое‑кто поговаривал, будто она и порчу напустить может, и отвести удачу, но — шепотком. Оно и понятно: Марен водилась с пастором, и в зятьях у нее, считай, уже псаломщик.

Антон Кюнер хотел вытребовать свою невесту. Только, видать, это было ему не к спеху. Он выжидал всю осень, пока не уймутся шторма. Он выжидал, пока не разойдется густой туман, отрезавший Остров от остального мира. А вот выдался ясный зимний денек — он сел со своими провожатыми в лодку, да и погреб.

Нильс Глёе между тем зачал с Йоханной ребенка и вполне поладив с соседями, выстроил себе на Башенной Горе дом. Перед этим наскоро сколоченным домом, на который пошли плавник и островной дуб, и стоял Нильс Глёе, — а Йоханна стояла рядышком, сложив руки на животе, — когда незваные гости сошли на берег и покарабкались по заиндевелому склону. Первым — пастор, за ним — Антон Кюнер в шляпе, последней — Марен в низко, туго повязанном платке. Нильс Глёе подпустил их поближе, отослал Йоханну в дом, а сам встал с топором на пороге. Троица и повернула назад. Марен, правда, задержалась на спуске и зорко оглядела Нильса своими светло-голубыми глазами. Он стоял, не отводя взгляда, и крепко сжимал топорище. Тогда она вскинула руку и, тыча в него пальцем, крикнула: «Не много же радости принесет тебе эта женитьба, и нагулыш твой никому не будет в радость!» Ну, может, выкрикнула она и не эти в точности слова, но смысл их именно таков. И, конечно же, ее пророчество сбылось, а иначе о нем не стоило и рассказывать.

Йоханна занемогла родильной горячкой и покинула этот мир — столь же смиренно, сколь и жила. Перед смертью она была допущена к причастию. Пастор, человек заезжий, вдобавок обремененный большой семьей, не стал отказываться от вяленой камбалы, которую во весь год посулился ему присылать Нильс Глёе. Йоханна и Нильс Глёе были повенчаны, а новорожденный Младенец окрещен. Младенца нарекли Хиртусом, имя это однажды попалось Йоханне в старом календаре. Дав сыну имя, Йоханна впервые за короткую свою жизнь проявила самостоятельность.

Хиртуса отдали на воспитание одной из рыбачек, которая пеклась о нем не меньше, чем о родных детях. Был он мелковат и тщедушен, с белой кожей, бледно-голубыми глазами и белокурыми кудерьками. Нильс Глёе дивился на своего сына: он и играть‑то играл не как другие дети, а уж проку от него не было и подавно. Сидит, бывало, на крыльце, тихо, как мышка, и неотрывно смотрит на окоём. А Нильс Глёе стоит чуть поодаль и почесывает в затылке. Пробовал он приохотить сына к рыбаченью и рукомеслу, но у Хиртуса были чересчур нежные пальцы — ни сеть распутать, ни крючок наживить. Когда мальчику исполнилось шесть, Нильс Глёе надумал свезти его на материк и отдать в обучение к пастору.

Так Хиртус попал в пасторский дом, где он выучился читать и писать, а со временем понаторел в греческом и латыни. Из всех детей, а их, как уже сказано, у пастора было много, Хиртус выделялся кротостью и послушанием. Вот только неясно было, идет ли его послушание изнутри, за недостатком бунтовского начала, или же он решил, что ему к лицу быть послушным. Внимая застольной молитве, дети вертелись, он же складывал перед собой руки, и замирал у своего стула, и стоял точь-в-точь как маленькая мраморная статуя, — пока пастор не давал знак, что можно садиться.

Новообретенные братья и сестры не очень‑то к нему благоволили, и он не искал их дружбы. Единственно, к кому он привязался, на свой лад, разумеется, из гордости не выказывая этого слишком явно, — к старшей дочери пастора Хедевиг-Регице, чьи огненные кудри выбивались из любой прически. У Хедевиг-Регице был большой алый рот, звонкий смех и мальчишечьи ухватки. Юбки ее то колыхались от хохота, то высекали искры. Хиртус и трепетал ее, и тянулся к ней. Она была — заступница. Без нее он не отваживался навещать свою бабку. Ту он просто боялся.

Кротость, послушливость и красиво расчесанные золотистые кудри ничуть не трогали Марен. Она так и буравила Хиртуса своими глазами. Иногда ему чудилось, что