Тайна голубой вазы [Агата Кристи] (fb2) читать постранично

Агата Кристи Тайна голубой вазы

Первый удар Джек Харрингтон смазал и теперь уныло следил за мячом. Мяч остановился. Джек подошел и, оглянувшись на мету, прикинул расстояние. Отвратительное чувство презрения к себе было написано у него на лице. Вздохнув, он достал клюшку и свирепыми ударами снес с лица земли одуванчик и пучок травы, после чего решительно занялся мячом.

Воистину, тяжко служить ради хлеба насущного, когда тебе всего двадцать четыре и предел твоего честолюбия — скостить свой гандикап в гольфе. Пять с половиной дней в неделю Джек прозябал в городе, замурованный, как в могиле, в кабинете красного дерева. Зато половину субботнего дня и воскресенье он фанатично служил истинному делу своей жизни; от избытка рвения он даже снял номер в маленьком отеле в Стортон Хит, близ поля для игры в гольф, вставал в шесть утра, чтобы успеть часок потренироваться, и отправлялся в город поездом в 8.46. Единственной проблемой оставалась его, казалось, врожденная неспособность рассчитать хоть один удар в такую рань. Если он бил клюшкой, предназначенной для средних ударов, мяч весело катился далеко по дорожке, а его четыре «коротких» с лихвой покрыли бы любое расстояние.

Вздохнув, Джек покрепче сжал клюшку и повторил про себя магические слова: «Левую руку до отказа, глаз с мяча не спускать».

Он замахнулся… и замер на месте от пронзительного крика, разорвавшего тишину летнего утра.

— Убивают… помогите! — взывал кто-то. — Убивают!

Кричала женщина. Вопль оборвался, послышался стон.

Бросив клюшку, Джек ринулся на крик, раздававшийся где-то рядом. Он оказался в глухой части поля, где почти не было домов. Поблизости находился лишь один небольшой живописный коттедж; его старомодная элегантность не раз привлекала внимание Джека. К нему он и бежал. Коттедж укрывал поросший вереском холм. В мгновенье ока обогнув холм, Джек остановился перед закрытой на щеколду калиткой.

В саду за калиткой стояла девушка. Джек, естественно, решил, что именно она и звала на помощь, но тут же понял, что ошибся.

Девушка держала в руке маленькую корзинку, из которой торчали сорняки, она явно оторвалась от прополки широкого бордюра из фиалок. Джек заметил, что глаза ее похожи на фиалки — бархатистые, темные и нежные, скорее фиолетовые, чем синие. И вся она напоминала фиалку в простом полотняном фиолетовом платье.

Девушка смотрела на Джека то ли с раздражением, то ли с удивлением.

— Простите, пожалуйста, — сказал молодой человек, — это не вы кричали?

— Я? Нет, конечно.

Неподдельное удивление девушки смутило Джека. Голос ее звучал нежно, а легкий иностранный акцент добавлял ему прелести.

— Неужели вы не слышали? — воскликнул он. — Кричали как раз отсюда.

Девушка смотрела на него во все глаза.

— Я ровно ничего не слышала.

Теперь уже Джек смотрел на нее во все глаза. Не может быть, чтобы девушка не услышала отчаянную мольбу о помощи. Однако ее спокойствие казалось настолько естественным, что заподозрить обмана Джек не мог.

— Но кричали где-то здесь, совсем рядом, — настаивал он.

Девушка насторожилась.

— Что же кричали? — спросила она.

— Убивают… помогите! Убивают!

— Убивают… помогите, убивают, — повторила за ним девушка. — Кто-то пошутил над вами, месье. Кого бы здесь могли убить?

Джек растерянно огляделся, как бы ожидая увидеть труп прямо на садовой дорожке. Ведь он был абсолютно уверен, что крик — реальность, а не плод его воображения. Он взглянул на окна коттеджа. Все дышало миром и спокойствием.

— Не собираетесь ли вы обыскать наш дом? — сухо спросила девушка.

Ее явный скептицизм усугубил смущение Джека. Он отвернулся.

— Простите, — сказал он. — Должно быть, кричали где-то дальше, в лесу.

Джек приподнял кепку и удалился. Бросив через плечо взгляд, он увидел, что девушка невозмутимо продолжает полоть цветы.

Некоторое время он рыскал по лесу, но ничего подозрительного не обнаружил. И все-таки по-прежнему считал, что слышал крик на самом деле. Наконец, он оставил поиски и поспешил домой проглотить завтрак и успеть на поезд в 8.46, как обычно, за секунду или около того до отправления. Уже сидя в поезде, он почувствовал легкий укол совести: не следовало ли ему немедленно сообщить в полицию о том, что он слышал? Если он этого не сделал, то по одной-единственной причине: из-за недоверчивости фиалковой девушки. Она, похоже, заподозрила его в сочинительстве. Значит, и в полиции ему могут не поверить. А насколько он сам уверен в том, что слышал крик?

К этому времени уверенности у него поубавилось, как всегда бывает, когда пытаешься воскресить утраченное ощущение. Может, он принял за женский голос крик дальней птицы? Нет, рассердился он, кричала женщина, он слышал. Тут он вспомнил, что смотрел на часы буквально перед тем, как раздался крик. Пожалуй, это было в семь часов двадцать минут, точнее не прикинешь. Сей факт мог бы пригодиться полиции, если… что-нибудь